Попаданка в русалку - Мария Максонова
Удер вернулся с целыми четырьмя деревянными кружками в руках, будто мы тут все вместе выпивать собрались! Впрочем, это к лучшему. Я поставила бутылку в центр и велела Хоруфу на одну из кружек положить часть свернутых в несколько раз бинтов и держать, чтобы не утонули. Его огромная лапа обхватила немаленькую кружку легко и просто, и я аккуратно, чтобы не разболтать осадки на дне бутылки, подняла верхний слой пойла и аккуратной струей перелила в первую посудину. Ткань бинтов и так не сильно белая, скорее сероватая, покрылась желтыми пятнами и чешуйками. Милота.
— Убирай бинт, его можно отправить в стирку, — велела я и сосредоточилась на следующей процедуре.
Одну руку я все еще держала на плече больного, не пропуская кровь в его руку, но уже чувствовала, как кровь там скапливается, создавая опухоль. Надо-надо пустить ее дальше, но сперва промыть рану, а еще нечем.
Левую руку распростерла над кружкой, настраиваясь на жидкость. Осадок и примеси, вода и алкоголь — три разных субстанции. Осадок мне нафиг не сдался, а вот жидкости… я же управляю жидкостями… вода отзывалась легко, а вот спирт — не особенно. Только вот если я не смогу с ним управиться, получится дряная смесь из спирта и грязи. Извлечь сейчас из жидкости только воду было бы проще всего, но это ни к чему бы хорошему не привело. Нет. Спирт — это ведь тоже жидкость. Да и не нужен мне совсем уж чистый спирт, пусть будет смешан с водой, только подчинись, давай же…
От жидкости в кружке начал медленно подниматься парок, но только не как от кипящей воды, а скорее как от ультразвукового увлажнителя. Я аккуратно, буквально по молекулам отправляла его в соседнюю кружку. Давай же, еще немного… белесый туман нехотя начал собираться под моей рукой и постепенно оседать драгоценными каплями в очередной емкости, когда порыв ветра чуть не выхватил поток из моих рук.
— Прикройте меня от ветра! — рыкнула я, пытаясь не отвлекаться и одновременно не упустить кровяной поток в руке пострадавшего.
Мужчины поспешили встать с наветренной стороны, и мелкие капельки заструились по бокам кружки.
— Я принес иголку и нитки, — появился рядом капитан Гарт.
— Жди! — рыкнула, не отвлекаясь.
Наконец, последние капли осели в кружке, и я схватила ее, глотнула через край. Да, не идеал, но уже и вкус не бражки, а приличного самогона. Пусть я и не сильный ценитель, но кое-какой опыт имела. Градусов, наверное, маловато. Я аккуратно испарила часть воды, не всю, чтобы не перебарщивать. Получилось примерно полкружечки пойла. Маловато, но руки хотя бы обработать хватит.
— Сполосните этим свои руки. Немного плеснуть на ладонь и растереть по всем рукам, пока не испарится, — велела я.
Харуф принялся делать как сказано, в то время как Удер принюхался к напитку и вылупил на меня шокированные глаза:
— Как можно-то?!
— Или так или выгоню немедленно! — рыкнула я. — Это нужно, чтобы не началось… — осеклась, опять не найдя слов. Как же это бесит! — Это нужно, чтобы очистить руки по-настоящему, иначе начнется загнивание. После надо обработать этим рану больному. — Я обвела всех цепким взглядом, — это будет больно, он может начать дергаться — надо будет держать.
Я не была уверена, что спирт тут поможет, но другого нет, всяко лучше, чем вообще ничего. Капитану Гарту протянула другую, пока еще пустую кружку:
— Иголку и нитки нашли?
— Да, шелковые нитки, для вышивки. И иголка, правда, прямая.
— Сможете согнуть?
Он растерянно кивнул.
— Согните и бросайте все в кружку. — Увидела, как он вытащил моток ниток, похожих на мулине. — Ниток немного надо, только рану зашить… — ага, только никто не знал, сколько это, и я тоже. — Отделите одну ниточку и бросьте в кружку. Ее я сейчас тоже залью спиртом, — последнее слово прозвучало по-русски, но меня и так поняли.
Наконец, обработав руки, мои медбратья разорвали ткань на плече у несчастного. Я не смогла смотреть на это и отвернулась — белая кость, торчащая прямо через кожу, выглядела жутко. Правда, крови вокруг нее не было — она или стекла на палубу, или осталась внутри раны, остановленная мною.
— Как бы это… — замялись они, косясь друг на друга.
Я покосилась вновь и внесла свое предложение:
— Сперва плесните спирта на рану, — предложила я, — надо отмыть все вокруг от грязи и пота, чтобы ничего не попало внутрь. И еще… надо расширить рану… сделать разрез, чтобы вправить кость правильно. Только выберите нож поострее и сполосните его тщательно в спирте.
— А как же кровь?..
— Я остановлю, — кивнула я.
Сама бы резать человека не смогла ни за что, но тут приходилось только сдерживать потоки крови, я старалась делать это, прикрыв глаза, чтобы не стало плохо. Постепенно перед моим взглядом все четче прорисовывалась кровеносная система парня — я видела, как по большим венам и по тонким капиллярчикам текла жидкость, каждая капелька знала, куда ей держать путь, каждая стремилась занять свое место, но огромная рана ей мешала. А это застои, а значит и тромбы.
Я смотрела на эту картинку вновь и вновь, разгоняла кровь от раны, оставляя ее чистой и старалась не смотреть на мясо и кости, пока мои добровольные помощники промывали все спиртом и пытались сложить сломанное в правильном порядке. Кровь меня уже не пугала. Кровь — она жидкость, она стремится напитать ткани и вернуться обратно в грудную клетку, чтобы вновь насытиться кислородом. Я легко отличала потоки от сердца и обратно, и, ощущая их давление внутри руки, вдохнув, заставила венозную кровь потоком подняться над раной, обходя разрыв, и вновь нырнуть в разорванную вену в другом конце раны.
Мои медбратья удивленно ахнули, а я тем временем пыталась воссоздать кровотоки,
