Восхождение (СИ) - Тыналин Алим

Я присвистнул. Размах операций впечатлял даже меня, повидавшего немало финансовых махинаций в своей жизни.

— Где вы взяли эти документы?

— У меня есть доступ к техническому архиву, — Касумов улыбнулся. — Никто не обращает внимания на младшего инженера, копающегося в старых чертежах. Что-то нашел там, что-то через знакомых в бухгалтерии, что-то через рабочих, которые знают реальное положение дел на промыслах.

— А как на все это смотрит директор Мамедов?

— Мамедов? — Касумов пожал плечами. — Он лишь номинальная фигура. Реальное управление в руках кланов, стоящих за Рахмановым и Алихановым. У каждого своя сфера влияния, свои промыслы, свои заводы. Мамедов обеспечивает политическое прикрытие через связи в ЦК.

— Потому-то вы и решили действовать через меня, — констатировал я. — Через Москву.

— Именно, — Касумов кивнул. — Местные власти либо куплены, либо запуганы. Только комиссия с чрезвычайными полномочиями от центра может разрубить этот гордиев узел.

Я задумчиво перелистывал документы. Информация была взрывоопасной. Схемы хищений, вывода валюты, саботажа модернизации. Материала хватило бы на несколько громких процессов. Но меня интересовало не только разоблачение коррупции, но и технологический прорыв.

— Товарищ Касумов, ваши документы, безусловно, ценны, и мы их тщательно изучим. Но сейчас меня больше интересуют технические возможности. Расскажите, каков реальный потенциал бакинских месторождений при правильной эксплуатации?

Глаза Касумова загорелись. Он быстро убрал финансовые документы и раскрыл другую папку, с геологическими картами:

— Огромный! По моим расчетам, при внедрении турбобурения и правильного режима эксплуатации пластов добычу можно увеличить минимум в полтора-два раза уже в ближайший год. Ведь дело не только в скорости бурения. Турбобур позволяет достигать гораздо больших глубин, где залегают нетронутые пласты с высоким содержанием бензиновых фракций.

Он показал на карту месторождений:

— Вот здесь, в районе Сураханов, целый горизонт нефтеносных пластов на глубине более двух тысяч метров. Роторным способом туда не добраться, а с турбобуром вполне реально. А вот здесь, в акватории Каспия, по данным разведки, залежи, превышающие все наши сухопутные месторождения вместе взятые!

— Морская добыча? — заинтересовался я. — Насколько это реально с технической точки зрения?

— С нынешними технологиями сложно, но возможно, — Касумов раскрыл еще один чертеж. — Я разработал проект облегченных буровых платформ на свайных основаниях. Они устойчивы к волнению моря и позволяют вести бурение на глубинах до пятидесяти метров.

Я с возрастающим уважением смотрел на молодого инженера. Его технические идеи опережали время и предвосхищали решения, которые в моей прежней реальности появились гораздо позже.

— А что с переработкой? — спросил я. — Насколько реально увеличить выход высокооктановых фракций на существующих заводах?

Касумов понимающе кивнул:

— Это больное место. Наши перегонные установки устарели еще в прошлом веке. Но я разработал проект модернизации с использованием каталитического крекинга. Он позволит увеличить выход авиационного бензина почти вдвое без строительства новых заводов. Только за счет переоснащения существующих.

Он достал из кармана маленький металлический цилиндр:

— Вот ключевой элемент. Катализатор моей разработки на основе глинозема с добавлением редкоземельных элементов. Испытания в лабораторных условиях показали превосходные результаты.

Я взял в руки непримечательный серый цилиндрик, понимая, что держу будущее советской нефтепереработки.

— Товарищ Касумов, я впечатлен вашими разработками. Но как вы смогли все это сделать, не имея официальной поддержки?

— По ночам, в этой лаборатории, — Касумов обвел рукой полутемное помещение. — А на промыслах у меня много союзников среди молодых инженеров и опытных мастеров. Они верят в возможность перемен и помогают кто чем может. Кто-то приносит образцы нефти с разных горизонтов, кто-то помогает с инструментами и материалами, кто-то предоставляет технические данные.

— Получается, у вас целая подпольная сеть?

— Скорее кружок единомышленников, — Касумов улыбнулся. — Молодые специалисты, выпускники московских и ленинградских вузов, некоторые опытные буровые мастера, даже несколько старых инженеров, работавших еще у Нобелей. Всех объединяет одно. Преданность делу и отвращение к коррупции, разъедающей Азнефть.

Я задумчиво прошелся по лаборатории. План действий вырисовывался сам собой.

— Товарищ Касумов, я предлагаю следующее. Завтра же организуем испытание вашего турбобура на одной из действующих скважин. Выберите самую проблемную, с низкими показателями. Если результаты будут хотя бы вполовину столь впечатляющими, как вы описываете, это станет решающим аргументом для полномасштабного внедрения новой технологии.

Касумов энергично кивнул:

— У меня есть на примете идеальная скважина на Биби-Эйбате. Три месяца не могут пройти особо твердый пласт роторным способом. С турбобуром управимся за пару дней.

— Отлично. Далее, мне нужен список ваших единомышленников. Тех, кому вы полностью доверяете. Мы начнем постепенно выдвигать их на ключевые позиции в техническом руководстве.

— Уже подготовил, — Касумов протянул сложенный лист бумаги. — Здесь двадцать восемь фамилий. За каждого могу поручиться.

— И, наконец, — я положил руку на папку с компроматом, — эти документы необходимо тщательно изучить нашим специалистам. С вашего разрешения, я передам их товарищу Корсаковой и Мышкину.

— Берите, — Касумов кивнул. — У меня копии в надежном месте. И еще… — он помедлил, словно сомневаясь, стоит ли продолжать.

— Да?

— Нынешнее руководство Азнефти не сдастся без боя. Они контролируют огромные финансовые потоки, имеют связи в партийных органах республики и среди местных чекистов. Будьте осторожны, товарищ Краснов. Эти люди не остановятся ни перед чем, защищая свои интересы.

— Я ценю ваше предупреждение, — я серьезно кивнул. — Но у нас есть преимущество. Полная поддержка на самом высоком уровне. Товарищи Сталин и Орджоникидзе лично контролируют этот вопрос. Местные власти не рискнут идти против прямых указаний центра.

Касумов выглядел не вполне убежденным:

— Все равно берегитесь. У них много способов создать проблемы. От саботажа на промыслах до более грязных методов.

Намек был более чем прозрачен. Я еще раз мысленно поблагодарил Мышкина за предусмотрительность в организации охраны.

— Значит, предупрежден, значит, вооружен, — я улыбнулся, собирая документы в портфель. — Завтра в восемь утра жду вас у главного входа в гостиницу. Оттуда сразу выезжаем на Биби-Эйбат для испытания турбобура. Пригласите своих самых надежных людей. Это будет исторический день для советской нефтяной промышленности.

— Буду точно в срок, — Касумов протянул руку для рукопожатия. — Спасибо, что поверили в меня, товарищ Краснов. После стольких лет борьбы с бюрократической стеной это кажется почти чудом.

— Не чудо, а закономерность, — я крепко пожал его руку. — Страна нуждается в технологическом прорыве, а для этого требуются именно такие люди, как вы, талантливые, преданные делу, не боящиеся трудностей.

Мы вышли из лаборатории в прохладную бакинскую ночь. Тусклые фонари освещали пустынные улицы. Где-то вдалеке гудел поздний паровоз, доносились редкие гудки судов с Каспия.

— До завтра, товарищ Касумов, — я направился в сторону, где должен был ждать автомобиль. — И не беспокойтесь о безопасности. Наши люди обеспечат вам защиту.

— До завтра, товарищ Краснов, — Касумов отсалютовал и быстрым шагом двинулся в противоположном направлении, скрываясь в темных переулках старого города.

Я шел к обусловленному месту встречи с водителем, крепко прижимая к себе портфель с бесценными документами. Впервые с момента прибытия в Баку я чувствовал уверенность в успехе нашей миссии.

В лице Касумова мы нашли не просто союзника, а настоящий ключ к преобразованию нефтяной отрасли. Человека, чьи технические разработки и глубокое понимание местной специфики могли обеспечить не только разоблачение коррупционных схем, но и реальный технологический прорыв.