Восхождение (СИ) - Тыналин Алим
Пока Мамедов читал приказ, его лицо постепенно менялось. От настороженного к откровенно испуганному. Закончив чтение, он несколько секунд молчал, затем передал документ Рахманову и поднял взгляд на меня:
— Товарищ Краснов, я правильно понимаю, что Азнефть полностью интегрируется в единую структуру Союзнефти и утрачивает административную самостоятельность?
— Совершенно верно, — кивнул я. — Согласно приказу наркома, Азнефть становится территориальным управлением Союзнефти с сохранением производственной автономии, но в рамках единой стратегии развития. Реорганизация начинается немедленно. Для этого наша комиссия получила чрезвычайные полномочия, подтвержденные товарищем Сталиным лично.
При упоминании имени вождя по залу пробежал еле заметный трепет. Рахманов, дочитав документ, помрачнел и передал его дальше по столу.
— Товарищи, — я обвел взглядом присутствующих, — реорганизация не означает массовых увольнений или кадровой чистки. Наша задача максимально эффективно интегрировать бакинские нефтепромыслы в единую нефтяную систему страны, модернизировать производство и кратно увеличить добычу. Каждый добросовестный работник не только сохранит свое место, но и получит возможности для карьерного роста.
— Позвольте вопрос, — подал голос Рахманов. — В приказе упоминается внедрение новых технологий бурения и переработки. О каких конкретно технологиях идет речь?
— Прежде всего о турбобурах вместо устаревшего роторного бурения, — ответил я, намеренно глядя в сторону Касумова, лицо которого оживилось при этих словах. — Далее, о повсеместной электрификации промыслов вместо паровых приводов. И, наконец, о внедрении каталитического крекинга для увеличения выхода высокооктановых фракций.
— Но позвольте! — Рахманов выпрямился в кресле. — Турбобуры еще нигде в мире не применяются в промышленных масштабах! Это лишь экспериментальные образцы, даже в Америке от них отказались в пользу проверенного роторного бурения.
— А каталитический крекинг требует огромных капитальных вложений и западного оборудования, — подхватил Алиханов. — Где возьмем валюту? На какие средства будем строить новые установки?
— Что касается турбобуров, — я снова посмотрел на Касумова, чей взгляд буквально искрился интересом, — у нас имеются рабочие прототипы и полная техническая документация. А насчет средств. Товарищ Корсакова, думаю, вы лучше ответите.
Корсакова раскрыла папку с цифрами:
— По нашим предварительным подсчетам, значительную часть средств можно высвободить за счет ликвидации непрозрачных финансовых схем, существующих в Азнефти. В частности, закупок несуществующего оборудования через фиктивные фирмы и существенного завышения смет на ремонтные работы. Только за прошлый год на этом потеряно около пятнадцати миллионов рублей. Сумма, достаточная для полного переоснащения двух крупных промыслов.
Алиханов побагровел:
— Это голословные обвинения! У нас все закупки проходят через тендеры, утверждаются плановым отделом и контролируются РКИ!
— У нас имеются документальные подтверждения, — невозмутимо продолжила Корсакова. — Например, договор с фирмой «Каспнефтесбыт» на поставку американских буровых станков. Фирма получила аванс в размере двух миллионов рублей, но станки так и не поступили. При этом директором «Каспнефтесбыта» числится ваш двоюродный брат, товарищ Алиханов.
В зале повисла тяжелая тишина. Алиханов побледнел и что-то лихорадочно зашептал на ухо Мамедову. Тот нахмурился и поднял руку, призывая к спокойствию:
— Товарищи, давайте не переходить к огульным обвинениям. Все финансовые вопросы требуют тщательной проверки, а не поспешных выводов.
— Безусловно, — согласился я. — Именно для этого товарищ Корсакова проведет комплексную финансовую ревизию. У нее на это имеются все необходимые полномочия.
Мамедов попытался перевести разговор:
— Товарищ Краснов, я полностью поддерживаю идею модернизации, но позвольте указать на объективные трудности, с которыми сталкивается Азнефть. Во-первых, истощение многих месторождений, разрабатываемых еще с дореволюционных времен. Во-вторых, недостаточное финансирование со стороны центра…
— Вынужден не согласиться, — перебил я. — По данным геологической разведки, запасы бакинской нефти при правильной разработке могут обеспечить добычу на уровне двадцати миллионов тонн в год минимум еще три десятилетия. А что касается финансирования, то оно соответствовало заявленным потребностям Азнефти. Проблема в том, что значительная часть средств использовалась неэффективно или вовсе выводилась из производственного цикла.
— Леонид Иванович абсолютно прав, — неожиданно подал голос Касумов, до сих пор молчавший. — Я два года назад представлял проект внедрения турбобуров на Биби-Эйбатских промыслах. Расчеты показывали возможность увеличения проходки в три-четыре раза и снижение себестоимости бурения на тридцать процентов. Но проект положили под сукно, сославшись на «недостаточную проверенность технологии».
— Товарищ Касумов, — Мамедов бросил раздраженный взгляд на молодого инженера, — не стоит прерывать старших товарищей. К тому же ваш проект не прошел экспертизу технического совета.
— Только потому, что в техническом совете не нашлось специалистов, способных понять принцип действия турбобура, — парировал Касумов. — Большинство членов совета получили образование еще до революции и придерживаются устаревших взглядов.
— Довольно! — Мамедов стукнул ладонью по столу. — Это переходит все границы.
— Напротив, — я улыбнулся Касумову, — я весьма заинтересован в этом проекте. Товарищ Завадский, прошу вас совместно с товарищем Касумовым подготовить программу испытаний турбобура непосредственно на одной из действующих скважин. Результаты представите мне лично.
Я заметил, как лица многих присутствующих напряглись. Некоторые бросали недоуменные взгляды на Мамедова, словно ожидая, что он воспротивится этому решению. Но директор Азнефти уже понял, что сопротивление бесполезно.
— А теперь, — продолжил я, — представлю программу работы комиссии. Во-первых, мы проведем комплексную техническую инспекцию основных промыслов, начиная с Биби-Эйбата. Во-вторых, организуем полную финансовую ревизию. В-третьих, проанализируем кадровый состав и выявим перспективных специалистов для продвижения на ключевые должности. Параллельно разработаем план модернизации и представим его наркому в течение месяца.
Полковник Филатов кашлянул, привлекая внимание:
— Позвольте добавить, что наркомат обороны особо заинтересован в увеличении производства высокооктанового авиационного бензина. Современные двигатели для военных самолетов требуют топлива гораздо более высокого качества, чем производится сейчас. Это вопрос обороноспособности страны.
— Совершенно верно, — поддержал я. — Международная обстановка обостряется, особенно на Дальнем Востоке. В случае возникновения конфликта запасы горючего могут оказаться критическим фактором.
— Товарищ Краснов, — снова заговорил Мамедов, пытаясь вернуть инициативу, — мы всецело поддерживаем курс партии на укрепление обороноспособности страны. Азнефть готова мобилизовать все ресурсы для выполнения этой задачи. Но нам необходимо время для перестройки работы.
— Времени у нас в обрез, — отрезал я. — Модернизацию начинаем немедленно. Комиссия разделится на группы и приступит к работе сегодня же. Товарищ Завадский с инженерной группой отправится на Биби-Эйбат. Товарищ Корсакова займется финансовой документацией. Полковник Филатов проинспектирует нефтеперерабатывающие заводы.
Я сделал паузу, окидывая взглядом присутствующих:
— Надеюсь на полное содействие со стороны всех руководителей Азнефти. Любые попытки сокрытия информации, саботажа или противодействия работе комиссии будут расцениваться как действия, направленные против государственных интересов, со всеми вытекающими последствиями.
По залу пробежал еле заметный трепет. Мои слова не требовали пояснений. Все понимали, что стоит за этой формулировкой в 1931 году.
