Прорвемся, опера! Книга 3 (СИ) - Киров Никита
— Короче, — я отодвинул тарелку. — Понятно, что ничего не понятно, но надо ждать. Ладно, поеду я, покормлю Султана, расскажу о разборках, и что всё будет в ажуре. А то ещё коня двинет с голодухи, и всё напрасно будет.
— Ага, про разборки правильно ты придумал, что надо намекнуть, — Турок закивал. — Тогда, если что, не удивится, если с другим бандитом сведём. Хотя, знаешь, если бы эти стволы нашли, ты бы ему их сам от себя бы предложил, и закончили бы на этом. Хотя… конечно, с ними мы смогли бы Кросса крепко взять.
— Разберёмся, Гриня. Погнал я. У меня ещё вечером встреча.
* * *После обеда я повёз продукты гостю с Кавказа, чтобы он и правда не околел от голода в подполье. Султан ждал меня с нетерпением, но я просто навёл суеты, накрутил интриги, рассказав о разборках, и заверил, что скоро встреча будет. А сам же сделал вид, что валю отсюда побыстрее, потому что опасаюсь ментовского хвоста. Ну и предупредил, чтобы он не высовывался, а то облавы, мол, в городе сейчас из-за стрельбы.
Вернулся домой, взял Сан Саныча, чтобы не скучал, с ним же заехал на отцовской машине за Толиком, чтобы всем вместе съездить к его деду.
— Уже вечером покупатели могут прийти, — говорил тот, сидя впереди.
— Понял. А куда ты собаку дел?
— Там у подруги оставил, она в частном доме живёт, вольер есть, — Толик развалился на сиденье. — А то у жмурика родственников здесь нет, есть только сожительница, говорит, ей собака не нужна, хоть пристрелите. Вот зараза, и пристрелить хочет, умную такую.
— И не говори, лишь бы стреляли.
— А когда с Сан Санычем её сведём? — спросил Толя с видом заговорщика, повернулся и подмигнул псу. — У меня уже щенков спрашивают. Чё, Саня, осилишь её? Там женщина-то с норовом.
— Да погоди пока с этим, стресс у животного, новый дом, хозяина больше нет. Успеется. И осилит, будь уверен.
Деда у Толика я раньше не знал, увидел сегодня впервые. Ещё крепкий ветеран, сапёр, глухой, как тетерев, но ещё не в таком маразме, как описывал Толик.
— Вот продам квартиру, — крепким голосом говорил старик, — и всё, не будешь своих б** сюда больше водить. А то пустил тебя один раз, поверил. Больше не повторится.
Они начали препираться, но скоро пришли покупатели.
Никаких риелторов, никаких бандитов или похожих на них, да и покупатели обычные — молодая семейная пара, на подставных не похожи. Узнав, что мы из милиции, они напряглись, но тут любой бы напрягся. А потом наоборот, успокоились, мол, раз милиция, значит, не подстава.
— Нам же участковый посоветовал, — сказал муж, белобрысый парень с такими белёсыми бровями, что их почти не было видно. — Говорит, квартирка есть подходящая.
Жена у него была чуть старше его самого, уже беременная, она деловито осматривала всё, прикидывая, какой ремонт делать и как расставить мебель.
Мошенники бывают разные, повидал я всяких, но эти всё-таки не похожи были на притворщиков. Толя даже вышел покурить с мужем, но и ему докопаться было не до чего. Оба чистые.
В общем, квартиру они посмотрели, решили брать, но дед сначала должен был приглядеть себе дом в деревне, чтобы было куда переезжать.
— Я съезжу с ним сам, Паха, — сказал Толя. — Гляну, что не развод.
— Договорились.
Всё, вроде бы, идеально, но я всё же был настороже. Хотел проверить ещё одну вещь, чтобы точно, на все сто процентов убедиться, что всё в ажуре и здесь чёрные риелторы не замешаны.
Мы с Толяном вышли из квартиры, обсуждая работу, причём Толик так и норовил перевести тему на женщин, а покупатели, муж с женой, всё пытались завести красную четвёрку, на которой приехали.
— В магазин надо же зайти, — вспомнила жена, показывая на стоящий неподалёку продуктовый. — Молока дома нет!
Она пошла туда, и тут я тоже вспомнил, что дома у меня есть только каша, и та для Сан Саныча. Открыл дверь, пустил Толю внутрь, сам же отправился за покупками.
Магазинчик небольшой. Большую часть помещения перед кассой занимал накрытый глухой крышкой холодильник с мороженым, за спиной у продавца, в основном, были только бутылки с пивом и водкой, но в витрине у кассы лежали сыр и колбаса.
Я взял себе на ужин, решил ещё купить два вафельных стаканчика мороженого, а жена потенциального покупателя уже взяла молоко и вышла. Дверь она закрыла неплотно, и снаружи кого-то встретила.
— Ой, а мы квартиру посмотрели, — кому-то прощебетала она. — Всё как вы и говорили, отличная.
— Ну я и рад, — ответил кто-то другой. — Тогда до завтра, заходите ещё. Соседями скоро будем.
Женщина засмеялась. Я вышел и увидел, с кем она говорила. Мужик в милицейской форме быстрым шагом уходил от нас, не оборачиваясь. Фуражку он нёс в руках.
Ко мне тут же подошёл Толик, чем-то озадаченный.
— Участковый, говорят, — тихо произнёс он, показывая головой на уходившего, — подходил к мужу. Вот только я всех участковых в городе знаю, они меня все знают, а этого в первый раз вижу, и он мимо меня резко так проскочил. Чё-то с ним не то.
— Конечно, не то, — я кивнул и посмотрел в ту сторону, где скрылся «участковый». — У него фуражка от советской милицейской формы, такие уже не носят. Пошли-ка посмотрим, куда это он намылился.
Глава 4
Ряженый участковый всё шёл вперёд, размахивая фуражкой, нас он пока не заметил. Устроил тут маскарад, втирался в доверие к покупателям — значит, и к деду Толика он тоже подходил. — Делал вид, что просто советовал деду надёжных покупателей, а той семейной паре — квартиру, а потом в какой-то момент вмешался бы конкретно, а с ним вся оставшаяся банда чёрных риэлторов.
Тем более, и дед Толяна, и покупатели милиции беззаветно верили, хороший маскарад получился.
Сто пудов, это та самая банда, вернее, её старый состав, потому что действовали они по той же схеме, о которой рассказывал отец.
— Впереди его встретим, Толян, — сказал я. — В клещи возьмём. Сходи-ка пока к машине.
Толя временами реагировал быстро и сразу, чуть ли не мгновенно принимая верные решения, вот и сейчас он понял, что ему надо взять собаку. Сан Саныч как раз выглядывал из окна батиного москвича, с нетерпением ожидая, когда мы вернёмся.
Да, Толя молодец, соображает. Правда, из-за этого он тогда и погиб, в первую мою жизнь. Он же тогда обезвредил террористку, сразу поняв, что она собирается сделать. Этим спас чужие жизни, но вот свою не уберёг… Тут надо придумать что-то такое, чтобы этого не случилось. В ориентировку, что ли, как-то внести ту смертницу, чтобы её поймали раньше… но до этого момента ещё несколько лет. Уж эту дату я прекрасно помнил. Сколько я крутил в голове тот случай…
Тем временем я пошёл следом за ряженым, ведь он-то меня в лицо не видел и узнать не мог. Шёл я спокойно, ел мороженое на ходу и глазел на пацанские граффити на домах, заодно заметил объявление на киоске, сделанное через трафарет: «Увидел барыгу — отправь сообщение на пейджер…» и номер. Красная краска совсем свежая, ещё пахнет, надпись сделали недавно.
Впереди показался уазик ППС, и участковый сразу свернул за дом, чтобы его не увидели. Я тоже скрылся за киоском, а то в машине ещё меня узнают, бибикнут в знак приветствия — сразу придёт конец маскировке.
Пэпсы уехали, я прошёл дальше и увидел, как лже-участковый с кем-то говорил по телефону-автомату, зажав фуражку под мышкой. Так увлечён разговором, что нас даже не заметил.
Толя вместе с Сан Санычем показались с другой стороны, и мы принялись сжимать тиски.
— Всё, говорю, на мази, отвечаю, — чуть приблатнённым голосом говорил участковый. — Лохи пришли, дед поверил. Скоро к нему зайду… и… алё? Опять, вот же… — он полез в карман за таксофонными монетками.
Как удачно мы подоспели, собеседник на той стороне провода подумает, что у ряженого кончились деньги, и не додумается, что его повязали.
— Ну-ка стоять! — рявкнул я. — Милиция!
Псевдоучастковый отреагировал быстро. Обернулся, бросая трубку и фуражку, и раскрыл тугую рыжую кобуру из облезшей кожи. В руке у него показался наган. Испугался, губа трясется. Но если оружие исправное — пальнет, по глазам вижу.
