Ермак. Регент (СИ) - Валериев Игорь
— Помню.
— Думаю, старик якут точно бы попал даже без всякой оптики. Он когда первого китайца через Амур подстрелил, жаловался, что зрение совсем плохое стало, из-за этого в плечо попал. Представляешь, я в бинокль не увидел, куда он попал, а якут увидел.
— Бывают такие стрелки. Кстати, а сколько он всего настрелял китайцев? — поинтересовался Володя.
— Я точно не знаю. Чуть-чуть до сотни не дотянул. Винтовки я и старику, и Тугусу подарил. Они вдвоем точно больше всего гарнизона Благовещенска китайцев на тот свет отправили. Если бы ты видел, как они рады были, — я улыбнулся, вспомнив, как черкес и якут возмущались тем, что китайцы не показываются из окопов, и они никак не могут убить их нужное количество, чтобы получить такое замечательное оружие.
— Молодцы, охотники! — поддержал меня улыбкой Лесков.
— Молодцы-то, молодцы. Только вот, если бы кто-то из них стрелял с этого чердака, то мы бы их описание имели и нашли бы быстро. Они чужеродны для обитателей Прачечного двора и их бы обязательно запомнили. А здесь никого подозрительного. Больше пятисот человек опросили, и никого! — я раздраженно махнул рукой.
— А как такое возможно? — задумчиво спросил Леший.
— Не знаю, Володя. Я пока до столицы добирался, за две недели чего только не на придумывал. Первое, что приходило в голову, что наш убийца использовал форму. Никому в голову не придёт, что убийца может быть полицейским или жандармом, военным. Но таких не было. Кошко эту версию первой отработал. Тем более, как убийца в форме мог пронести винтовку на чердак, а потом ее унести. Оружия не нашли так же, как и при убийстве генерал-губернатора Финляндского княжества Бобрикова.
— А куда оно могло деться? — перебил меня Леший.
— Как-то принесли и унесли, если стреляли отсюда. Я подумал, что это может осуществить трубочист. Точнее, стрелок одетый, как трубочист. Тем более, эти работники таскают с собой большую торбу, где хранят свой инструмент. Да и никого не удивит трубочист на чердаке.
— А ведь точно, Ермак! Кого может удивить трубочист на чердаке или крыше⁈ Он же мог стрелять не только через вот это слуховое окно, но и с крыши. А потом спустил винтовку в трубу печную на веревке, а потом через несколько дней спокойно её забрать. Винтовка-то, наверное, по спецзаказу, как и патроны к ней сделаны. Я слышал, там пули какие-то особенные, — Лесков говорил быстро, горячо, будто бы уже раскрыл преступление.
Мне было жалко его расстраивать, но я произнёс:
— Точно, да не точно, Леший. Аркадий Францевич не только начальник столичного сыска, но и гений всей российской сыскной полиции. Он уже отработал и эту версию. Не было никакого трубочиста. Не было, черт бы побрал этого убийцу. Невидимка какой-то, — я в раздражении ударил ребром ладони по несущей балке, рядом с которой стоял и скривился от боли.
Приложился от всей души.
— И кто же он — этот человек-невидимка? Ермак, а может он и вправду невидим, как в книге у этого английского писателя, забыл фамилию, — произнес Лесков и закатил вверх глаза, вспоминая.
«Надо же, какой прогресс. Леший оказывается, книги читает в отличие от меня», — подумал я, а вслух произнес:
— Гербертом Уэллсом зовут этого писателя.
— Ты тоже читал эту книгу? Я потом долго думал, а вдруг, правда, и среди нас ходят такие невидимки. Вот и этот убийца может быть невидимкой⁈ — У Лешего лицо приняло выражение, как у ребенка из моего прежнего мира, который слушал ужастики в ночную пору в палатке пионерлагеря.
— Нет, Леший. Это не невидимка. Это вражина — очень умелый убийца. Только вот мы не можем понять, как он это делает. Если он стреляет не издалека, а это, вернее всего, так и есть, так как пуля с такого расстояния не смогла бы пробить императору голову, да ещё и ранить потом одного из атаманцев, то напрашивается вывод, что он стрелял вблизи. Только как, из чего и откуда⁈ — я задумался над своими же словами.
До этого у меня была только версия, что стреляли издалека. А на этом чердаке впервые пришла мысль, что убийца мог стрелять и вблизи. Только как⁈
— А как он мог выстрелить вблизи, если никто не видел и не слышал? — задал вопрос Лесков, заставив мои мозговые извилины напрячься.
Действительно, как? Если вспомнить всё спецоружие, какое было в моём прошлом-будущем, то на ум сразу приходить что-то абсолютно бесшумное. Что же может быть незаметным, не вызывающее подозрений и при этом выстрелить без звука, дыма и огня? Я задумался.
Леший стоял рядом, глядя мне в глаза с таким выражением на лице, будто бы пытался сказать: «Давай, Ермак, думай. Ты же должен понять, как работает убийца».
«Черт! Портсигар Стечкина! — Молнией пронеслось у меня в голове. — Неужели кто-то до такого и здесь додумался?»
А в голове всплыло описание этого портсигара, которое нашел в Инете, незадолго до переноса в этот мир. Во время службы с такими игрушками сталкиваться не приходилось, не мой профиль. Единственно, что похожее в руках держал, но ни разу не применял в бою — НРС-2* под патрон замкнутого цикла СП-4. Но нож для охраны, как красная тряпка тореадора для быка.
* нож разведчика специальный или стреляющий. С появлением в 1983 году на вооружении советских спецслужб бесшумного пистолета ППС под значительно более мощный патрон СП-4, нож НРС послужил основой для разработки аналогичного изделия НРС-2 в целях унификации огнестрельного арсенала по боеприпасу.
А так, обычный портсигар, который легко помещается в нагрудный карман и внешне не вызывает никаких подозрений. Внутри — простой ударно-спусковой механизм и три коротких «ствола» под патроны СП-2. У последних очень интересный механизм действия. Между пороховым зарядом и пулей в патроне установлен специальный поршень. При выстреле пороховые газы бьют по поршню, который и выталкивает пулю из ствола, заклиниваясь в дульце гильзы. Таким образом, пороховые газы остаются внутри гильзы, что практически полностью исключает шум от стрельбы.
Оружие было достаточно мощное. Пуля калибра в три линии с десяти метров уверенно пробивала пакет из трех сосновых досок толщиной в дюйм.
— Значит так, Леший. Спускаемся вниз и едем в Петропавловскую крепость. Надо кое-что уточнить, — произнес я и направился к выходу с чердака.
Минут через двадцать мы были у Иоанновского моста, на том месте, где был убит Николай II.
— Рассказывай, Леший, как всё было, — произнес я, оглядываясь по сторонам.
— Император с императрицей вышли из кареты. Их встречал митрополит Антоний и Иоанн Кронштадтский, которые благословили царскую чету. Потом они двинулись к мосту, мы заняли свои места согласно охранного расписания. Когда в Его императорское величество попала пуля, то они стояли здесь, — Лесков показал рукой перед собой. — Это место как раз входит в тот отрезок местности, который просматривается с чердака Прачечного двора.
— Что-нибудь в этот момент заметили странного? — Я посмотрел на Шаха, Шило, Уса и Чуба, которые держали в «коробочке» царскую чету во время движения.
А кому еще осуществлять самый ближний круг охраны, как не полным кавалерам знака отличия Военного ордена Святого Георгия и наиболее подготовленным телохранителям⁈
Браты дружно помотали головой.
Шило, как старший «коробочки» произнёс:
— Ваше превосходительство, какой-то угрозы по первому кругу охраны не было. Народ ликовал, который за линией оцепления стоял. Как там у Грибоедова: «Кричали женщины: „Ура! И в воздух чепчики бросали?“».
«Чтоб его об пень башкой. И этот любителем литературы стал», — подумал я про себя, а вслух произнёс:
— Браты, я не про оружие и любые другие угрозы. Просто вспомните, было ли какое-нибудь несоответствие поведения у кого-нибудь. Да любая мелочь, которая взгляд зацепила. Особенно этот тебя Ус касается, насколько я понял, именно ты контролировал тот сектор, откуда пуля прилетела. Любая мелочь Устин. Вспомни!
Старший урядник Филиппов задумался, через пару секунд начал теребить правый ус, что выдавало его крайнюю задумчивость. Всё-таки уже больше двух недель прошло с тех событий, тяжело вспомнить.
