Злата. Жизнь на "Отлично!" (том Четвертый) - Александр Алексеевич Иванов
— Я тоже понять не могу, у кого списала. — сделав честное-пречестное лицо и захлопав ресницами, заявил я.
— Понятно… В общем, зайди сейчас к «классной», она тебя ждет. — сказал он, а затем, встав из-за парты и поправив волосы (прямо-таки девчачье движение!), попрощался…
— Адьёс!
…после чего быстрым шагом направился на выход.
— И тебе, Юлиан, тоже адьёс!
Несколько минут спустя. Кабинет «Физики».
Постучавшись и затем войдя в кабинет, обнаружил, что внутри никого. Однако из прилегающего к кабинету помещения, дверь в которое расположилась рядом с импровизированной трибуной и доской, доносились негромкие женские голоса.
Постучался.
— Войдите! — раздался голос учительницы.
Ну, я и вошел.
— А, Злата! Проходи, давай, проходи злой гений!
В помещении этом, помимо самой Оксаны Николаевны, обнаружилась еще и Раиса Ивановна, наша «химичка». Старушка казалась явно «навеселе», так что я даже принюхался, чтобы понять, неужто она прямо в школе хряпнула стопочку-другую.
Но нет, ароматов спиртного учуять не удалось, хотя к подобному теперь очень чувствителен.
Обе учительницы чаевничают, закусывая чай зефиром в шоколаде.
— Раиса Ивановна, здравствуйте. — поздоровался с «химичкой», урока которой в сегодняшнем расписании не было, после чего обратился к «физичке». — Юлиан сказал, что вы велели зайти. И вот я тут.
Несколько мгновений свеженазначенная «классная» без всякого удовольствия молча рассматривала меня, а затем обратилась к коллеге…
— Раиса Ивановна, я на секундочку.
…после чего, встав из-за стола, ушла в классную комнату.
Выражение лица «химички» было таким, будто бы она с явным нетерпением ожидает какого-то шоу.
Через некоторое время вернувшись, учительница прошла к шкафчику и достала оттуда пачку тетрадных листов, принявшись искать среди них нужный, а найдя, вернулась за стол.
— Вот это — прекрасная работа, Петрова…
Учитель, которая из всего класса по фамилии называет лишь меня да отпрысков «иностранных специалистов», положила на стол принесенный лист, а затем и мою сегодняшнюю работу, постучав по ней пальцем.
— … а вот это — твоя.
Ну, что сказать…
Я взял в руки листочек, на котором явно была выполнена контрольная работа, датируемая двадцать восьмым мая сего года.
Работы разнились не только тем, что оценка за одну из них была пять, а за другую три с двумя минусами.
Почерк. Разумеется, я давно уже заметил, что почерк у прошлой и нынешней Златы радикально различается. Вот и сейчас на двух разных листах обнаружился почерк двух разных людей, хотя чисто физически, и та и другая работа была написана одним человеком. Это, во-первых.
Во-вторых, никому бы и никогда не пришло в голову, что неаккуратная и плохо структурированная майская работа, с многочисленными помарками, а также с различными солнышками и зверюшками, нарисованными шариковой ручкой, принадлежит тому же человеку, который написал работу сентябрьскую. Аккуратную, без единой помарки и лишнего символа. Прекрасно структурированную работу. Работу прилежного отличника.
— Вот что я тебе скажу, Петрова, не нужно пытаться делать из меня дуру. — неодобрительно уставившись на меня и разглядывая мой нарочито строгий школьный «прикид», практически по слогам заявила «физичка». — Я двенадцатый год работаю в школе, и меня на мякине не проведешь. Короче, если сейчас признаешься, у кого конкретно списала, то «банан» получишь только ты. Не признаешься — получите оба. И ты, и тот, у кого списала. А вариантов, в принципе, немного. На «отлично» выполнено всего две работы…
Она на мгновение замолчала.
— … не считая твоей.
Помимо всего прочего, очевидно, придется преодолевать еще и предвзятое ко мне отношение.
— Оксана Николаевна, все, что могу сказать — работу свою я выполнила собственноручно, ни у кого ничего не списывая. — произнес я, приятно удивляясь тому, что все еще не взбесился.
— Ох уж эта парочка — два подарочка, Злата и ее подружка Стефания Москвина… — проворчала старушка. — Это та, которая из «Б» класса. Они уже давали у меня этот номер.
Прервавшись, Раиса Ивановна забрала из коробки последнюю из зефирок.
— Прошлую четверть Стёша заканчивала с твердой двойкой, так что пришлось выдать этой лентяйке задание на лето. Она спортсменка и, понятное дело, что вся эта моя «химия» ей никуда не уперлась. Но все-таки мне бы хотелось, чтобы она самостоятельно решила хоть что-нибудь. Хотя бы чуть-чуть напрягла извилины! — заявила «химичка», поинтересовавшись затем у своей более молодой коллеги. — И знаете, что я получила в итоге?
— За нее все решили другие, чего тут думать-то? Это же сама Стефания Москвина… — учитель «физики» закатила глаза. — Знаете, Раиса Ивановна, на меня иногда накатывает такое отчаяние…
Оксана Николаевна вновь взглянула на меня с неприкрытым раздражением.
Что бы я ей ни сказал, и что бы ни сделал, друзьями нам не стать. Такое к себе отношение я уже видел многократно, и изменить его никогда не получалось (когда я того желал, по крайней мере). Однако тут – не там, нужно попробовать стать друг другу «нейтральными», это сильно облегчит все дело.
— … тратишь столько времени и сил, вкладывая в них всю душу, а по итогу получается, что это вроде как и не нужно никому. Ну, кроме «А»-шек, конечно, те стараются.
— Это все в порядке вещей, Оксана Николаевна. Я с шестьдесят девятого в школе работаю, и каждый год одно и то же. Одно и то же… Кого-то получается заинтересовать предметом, других же нет… — сделав глоток чая, сказала пожилая учительница. — В общем! Заявилась ко мне недавно Стефания со своей подружкой…
Раиса Ивановна кивнула на меня.
— … и отдала полностью
