Игра в Реальность - Edd Jee
Несколько мгновений тишины, только звон в ушах, а потом вновь скрежетание в замочной скважине. На этот раз Ксюша даже разглядела ключ. Она судорожно вздохнула и попятилась, не зная, что предпринять, и свалилась на пол, наткнувшись на стул с бархатным платьем на спинке. Вскочив на ноги, она глянула на разметавшийся по полу темно-бордовый подол, вышитый золотом и черным гипюром, схватила стул и, крутанувшись, подперла им дверь. Тут же бросилась вон из комнаты через другую дверь, и тут же наткнулась на стул — точно такой же, с высокой спинкой и платьем-близнецом на ней. Только бархат был темно-синим, а вышивка — черная с серебром. Ксюша подхватила и его и опять подставила под дверь, уперев спинкой в ручку, рядом поставила один на другой еще несколько стоявших вдоль стены стульев. И вновь выбежала из комнаты через вторую дверь.
Ксюша бежала все быстрее, дыхание уже давно сбилось, казалось, еще шаг, и она упадет. А комнаты, мелькавшие перед глазами, все также были похожи одна на другую. И неведомый преследователь не отставал. Это заставляло бежать все быстрее. Вскоре девушка сбилась со счета, сколько комнат миновала, и позабыла, зачем бежит. Вдруг ей померещилось, что в кровати кто-то спит. Она резко остановилась, хотя продолжала слышать свои громоподобные шаги, и глянула на кровать, застеленную белым шелковым покрывалом. За окном было темно, тяжелые шторы опущены. Толстые оплавленные свечи в высоком канделябре озаряли комнату дрожащим неярким светом. Тени плясали, и какое-то время Ксюша была уверена, что там, на кровати, и правда кто-то есть, но морок растаял, обернувшись витиеватой тенью и подушкой. Ксюша бросилась дальше, ведь позади за дверью вновь послышались шаги, хотя сама она уже не верила в реальность не только того, кто идет за ней следом, но и всего окружающего.
Этот кошмар закончился неожиданно. Когда Ксюша уже совсем отчаялась, дыхание ее сбилось, а силы были на исходе, она вывалилась из дверей в коридор, только это был не тот темный узкий коридор замка графа Дракулы, казавшийся уже родным, а темный и сырой туннель в подземелье, состоящий из лабиринтов арок, многие их которых были заложены. Неоштукатуренная кладка в них казалась древней. Отсыревшие кирпичи местами высыпались, окрасив неровные плиты пола рыжим. Широкий, много шире предыдущих комнат, высокий и со сводчатым потолком коридор с обеих сторон упирался в глухие стены, которые были едва видны вдалеке.
За незаложенными арками открывались почти такие же, как и этот коридоры, в основном темные и мрачные, но были и освещенные. Где-то вдоль стен горели красные или черные свечи, где-то чадили факелы. Встречался и яркий искусственный свет офисных ламп. Все эти коридоры были слишком широки, а располагались так близко друг к другу, что попросту не могли быть настоящими, ведь они должны были бы пересекаться.
Несколько арочных проемов были закрыты дверями, висящими на проржавевших навесах. Доски их почернели от сырости и казались склизкими.
Коридор казался очень длинным, но на деле поворот встретился всего через сто шагов. За ним еще один, и вновь через сто шагов. И еще один. И всякий раз направо. Приближаясь к четвертому повороту, Ксюша ожидала, что выйдет в уже знакомую часть коридора, к той самой двери, из которой вывалилась, чтобы вернуться к тем спальням, так похожим на обычные. Ведь там были окна, пусть и зарешеченные. Она старалась не думать, что заставило ее бежать оттуда. Коридор должен был бы замкнуться кольцом, но, видимо в этом месте были совершенно другие законы физики. За поворотом показался зал. Он был похож на коридор, только кирпичные стены с редкими клоками штукатурки разошлись здесь еще шире, и потолок был вдвое выше.
Сделав несколько шагов, Ксюша обернулась и увидела над аркой, через которую только что прошла, еще один почти такой же проем, только закрытый парапетом. Весь зал по периметру был расчерчен арками в два ряда. Из-за них зал походил на театральную сцену, окруженную ложами.
Ксюша невольно закружилась, и когда поняла, что не сможет теперь отыскать арку, из которой вышла, заметила в стороне людей, там, где только что никого не было. Между двумя арками на фоне выцветшего гобелена, на потемневших от времени лакированных стульях с высокими прямыми спинками восседала супружеская пара в старинных накрахмаленных одеждах с жесткими белыми воротничками под подбородок. Женщина, высокая и статная, держала на руках младенца в кружевных распашонках. Волосы ее были собраны в высокую прическу. Черное прямое платье с узкой юбкой казалось выцветшим, словно на старой фотографии. Мужчина в цилиндре и с моноклем сидел рядом, его правая рука покоилась на плече жены, левая сжимала трость, ноги были широко расставлены.
Одежда их казалась пыльной, а лица — выбеленными пудрой. Их полностью белые, словно вареные, глаза выпирали из глазниц. Такие глаза могли быть лишь у покойников. Казалось, что не только на одежде, но и на лицах, и даже на выпученных глазах лежал толстый слой пыли, смазывающий линии, но было отчетливо видно, что они дышат. Слышно, как они дышат. Шипение с присвистом, словно в их дырявые легкие набился песок.
Между ожившими покойниками и Ксюшей спиной к ней стоял высокий молодой человек. Он был одет в костюм, вполне современный, вычищенный и отглаженный. Он сидел на его худощавой фигуре идеально, да и сам молодой человек выглядел как высокооплачиваемый адвокат, только вот волосы его были растрепаны. По этой прическе Ксюша и узнала Серафима. Очень часто в «Реальности» она видела его со спины. Они нередко работали в паре, она не раз прикрывала его, и он неоднократно выручал ее. Он помогал ей даже тогда, когда их миссии не совпадали. Ксюша переписывалась с ним, она знала и его настоящее имя, только никак не могла вспомнить. Зато припомнила все задания, которые выполняла, когда в состав ее команды входил Серафим. Лиграк тоже часто составляла им компанию. В последние две недели они часто общались помимо игры, правда, вживую еще не встречались.
Его костюм тоже был один в один с тем, в который была облачена его кукла в «Реальности», и волосы, словно вырезанные из листов железа, были такими
