Игра в Реальность - Edd Jee
Ксюша шагнула к безобразной софе с толстыми кривыми ножками, и не услышала собственных шагов. Их заглушил ковер. Получается, когда Лиграк шла к ней, ковра еще не было.
— Ни дать не взять резиденция графа Дракулы, — проговорила Лиграк, разглядывая ближайшую картину — портрет особы в старинном платье и напудренном парике с буклями. На щеке аккуратная мушка.
— Что? — переспросила Ксюша, глянув на случайную компаньонку.
— Страшно, говорю, здесь, — ответила женщина, отстранившись от картины, и едва не столкнула со столика побитого молью филина. — Упс. Выбираться нужно отсюда.
— Ну да. Куда пойдем?
Вопрос этот, естественно, был риторическим. Освещенный мертвенным светом бесконечный коридор упирался во тьму. Идти туда было страшно, но больше некуда.
Переглянувшись, девушки недружно зашагали вперед, но не прошли они и десятка шагов, сопровождавшихся несовпадающими звуками дробного эха, хотя ковер все еще был на месте, воздух заколебался, и по коридору пронеслось синеватое мерцание. В то же мгновение в стенах, раздвинув мебель и растянув и без того бесконечный коридор еще больше, прорезались сотни дверей.
— Ну и что теперь? — Пробормотала Лиграк, едва выговаривая слова. — Попробуем двери?
— Я не знаю. Идти прямо, кажется, проще.
— Проще… — эхом отозвалась Лиграк.
— Но вдруг за одной из них выход? — заметила Ксюша, указывая на ближайшую дверь.
— Ну да, выход, — согласилась спутница, дернув ручку ближайшей двери, за нею не было ничего, кроме вставшей на дыбы темноты. — Не похоже на выход.
Ксюша открыла следующую дверь, за ней было то же самое. Она вытянула руку, и та исчезла во тьме. То же самое было и за третьей дверью, и за четвертой. Ксюша почти смело распахнула следующую дверь, десятую или одиннадцатую по счету, кромешная тьма неожиданно выцвела, став неясной серой мглой, и словно схлопнулась, со свистом затянув девушек внутрь. Это не заняло и мгновения, они даже вскрикнуть не успели. Дверь захлопнулась позади и наступила тишина. Последовал удар об твердый каменный пол.
Боль от удара оказалась настолько нестерпимой, что Ксюша лишилась чувств, а очнувшись в темноте, поняла, что лежит на чем-то твердом и холодном. И она не помнила своего имени. На языке навязчиво вертелось «Анагрэй», а попытки припомнить еще хоть что-то приносили лишь боль. Когда настоящее имя всплыло в сознании, боль ушла, вместе с ней спало и оцепенение. Ксюша приподнялась и огляделась, и, словно это стало каким-то сигналом, темнота рассеялась, и десятки тоненьких линий, пересекаясь друг с другом, расчертили пространство. Это были расписные керамические плитки, разноцветные и яркие до такой степени, что закружилась голова. Они полностью покрывали стены, пол и потолок, и даже купель, до краев заполненную голубоватой водой.
Больше всего это просторное помещение с высоким сводчатым потолком напоминало купальню какого-нибудь шейха, и не хватало только лабиринтов из легких занавесок, таких же разноцветных, как и плитки, и девичьего смеха.
Контраст ярких красок смазывался паром, сочащимся от стен, невесомым и почти незаметным. Казалось, все кругом нарисовано пастелью и размыто водой. И тишина. Только едва слышный шелест воды в купели, да собственное дыхание.
Боль на мгновение вернулась, когда Ксюша припомнила, как очутилась здесь. Девушка, судорожно вздохнув, обернулась. Лиграк была рядом, чуть в стороне, все еще без сознания. А за ней в стене, выложенной все теми же разноцветными плитками, словно вырезанная из картона и такая неуместная, была приотворенная дверь из лакированного красного дерева. А за нею темнота, пахнущая пылью.
Не делая попыток подняться и тревожно оглядываясь, Ксюша подползла к Лиграк и привела ее в чувства, легонько похлопав по щекам.
— Как ты? — поинтересовалась она, когда Лиграк открыла глаза. — Подняться сможешь.
— Да, наверное, — ответила та, поднимаясь на ноги следом за Ксюшей. — Что случилось?
— Не знаю.
— Где это мы? — спросила она, рассматривая купальню, и чем больше она видела, тем больше страха отражалось в ее широко распахнутых глазах. — Этого не может быть, — прошептала она и попятилась к стене. — Как в детстве, но, быть того не может… Аримон-Палас сгинул. Он сгорел, а обгоревшие стены сровняли с землей. Его нет! Ничего этого нет!
Лиграк пятилась и продолжала бормотать что-то невнятно, ее дыхание стало прерывистым, словно ей не хватало воздуха. Она с силой стискивала виски, глаза ее, казалось, вот-вот вылезут из орбит, взгляд был неподвижен. Когда стало некуда отступать, девушка закричала как сумасшедшая и обхватила голову руками так, словно желала раздавить ее. Прижимаясь к стене, она опустилась на пол, из ее горла кроме хрипа не вырывалось ни звука. Вскоре она, лишившись чувств, завалилась на бок. А Ксюша была вынуждена наблюдать за этим.
Когда Лиграк затихла, а глаза ее закатились за прикрытые веки, купальню заволокло паром. Воздух стал обжигающе горячим. Послышалось журчание, словно разом включили десяток кранов, но этот шум не смог заглушить тоненький звон колокольчиков, тихий и ненавязчивый.
— Нужно, нужно уходить отсюда, — пробормотала Лиграк, схватив Ксюшу за руку. — Быстро. Иначе будет поздно и… и незачем.
Ксюша вздрогнула, она, завороженная происходящим, успела обо всем позабыть, в том числе и о бесчувственной компаньонке.
— Нужно уходить, — повторила Лиграк, пытаясь подняться на ноги, но они не слушались ее.
— Лиграк! — воскликнула Ксюша, подхватив новую знакомую под локоть, помогая удержаться на ногах. На этот раз она даже не вспомнила, как на самом деле ту зовут. — Тебе лучше?
Лиграк взглянула на нее безумными глазами, не узнавая. Она дрожала, но явно не от холода в душной купальне. Она озиралась по сторонам, но словно не видела ничего.
— Нужно… — она еще что-то пробормотала, но так тихо, что Ксюша ничего не расслышала. — Нужно…
— Что, — воскликнула Ксюша, встряхнув Лиграк, — что нужно?
