Тень души (СИ) - Лавров Алексей Юрьевич

В этот раз первыми отвалились руки. Я расслабленно вытянулся, прикрыв глаза. Мышцы ныли и горели. Я подумал, что вот сейчас мне бы не помешал массаж. И что вы думаете? В комнату вошла мама с лысым дядькой массажистом. Может, я умею мысленно управлять вселенной? Гм. Не привлекая внимания санитаров.

Мама ловко сняла с меня экзоскелет, и дядька взял меня в оборот. После всех эпических свершений просто не скулить уже казалось мало, я приказал себе вдобавок не морщиться. Как там получится со всей вселенной, пока неясно, но какой-то её частью, то есть самим собой, учиться управлять попросту необходимо.

Держать «покер-фэйс» пришлось лишь поначалу, сдерживать довольную улыбку я счёл лишним, а под конец и вовсе уснул. Где-то через час разбудила мама. С ней пришли оба моих доктора. Как я понял из разговора, она их вызвала для консультации по поводу моего экзоскелета.

Пожилой, в очках и с бородкой, посмотрел мне в глаза, постучал молоточком по локтевому сгибу и по коленке. Задумчиво покивал и сказал, что с ушибом головного мозга, вообще-то, вставать на ноги не запрещается, он только не рекомендует вставать на голову и исполнять другую акробатику, которая может привести к повторным травмам.

А моложавый, без очков и бороды, заявил, что такие аппараты минздравом ещё не одобрены, и он рекомендовать его не может. Более того, он снимает с себя всю ответственность, если я буду использовать экзо, однако, если ему позволят, с удовольствием понаблюдает меня дальше.

Мама позволила, и доктора выразили желание посмотреть на меня в экзоскелете. Мама принялась меня одевать, а врачи помогали. Наконец, аппарат собрали, я сам слез с кровати и встал.

Моложавый доктор предложил сделать несколько шагов вперёд. Потом вбок и самое трудное – назад. Я сумел не упасть, сохраняя покер-фэйс. И моложавый врач серьёзно меня озадачил – спросил, сгибаются элементы на спине или они жёсткие.

Мне аж самому стало очень интересно, и я тут же попробовал немного наклониться вперёд. Получилось! Трубки на спине сгибались. И не так уж это больно, если потихоньку.

Но доктора «потихоньку» не устраивало, он явно собрался наблюдать за мной всерьёз. Ободрил меня в том смысле, что я ничем не рискую, в случае неудачи просто вернусь в исходное инвалидное состояние. И настоятельно порекомендовал не хлюздить – большой уже бояться.

Я с серьёзным видом молча кивнул. Дальше доктор предлагал упражнения, и мы с мамой пытались их выполнить. То есть она иногда придерживала меня за руку. Врач ворчал, что её в принципе может заменить тривиальная шведская стенка, а я, упрямо сопя, думал, когда это кончится уже.

К моему облегчению пожилой доктор остановил занятия, заявив, что для моей ушибленной головы на этот раз достаточно. Моложавый с ним нехотя согласился и перешёл к общим рекомендациям. Для начала выразил надежду, что я запомнил упражнения. Это разминочный комплекс, пока его усложнять не нужно и одного-двух раз в день будет достаточно. А дальше он посмотрит на результаты.

Вторым пунктом он особенно подчеркнул, что принимать пищу я должен лишь в вертикальном положении, можно сидя. И вообще, человек существо прямоходящее, вот и мне нельзя тупо валяться. Тем более что с поддержкой экзоскелета мне в принципе без разницы.

А в конце добрый медик невзначай осведомился, боится ли мой экзо воды. Мама ответила, что не знает, это нужно уточнить. Доктор благодушно покивал и заметил, что, если не боится, это очень хорошо. Мне для усиления кровообращения и укрепления нервов будет весьма полезен контрастный душ.

Регулярно. По нескольку раз в день. Но не менее трёх сеансов – утром после разминки, перед обедом для аппетита и вечером для крепкого сна.

Пожилой в очках и с бородкой промычал, что в принципе он согласен, хотя начинать нужно с одного сеанса в день продолжительностью не более пяти минут.

Я стоял с каменной физиономией и даже сумел вежливо сказать «спасибо» и «до свиданья», когда эти изуверы откланялись – пошли издеваться над другими больными детьми.

Не откладывая, мама позвонила отцу. Он сразу ответил и заверил, что агрегат мой рассчитан на температуры от минус сорока до плюс пятидесяти и не боится воды, снега, грязи. Папина фирма его неразборный прототип, вообще-то, уже второй год пытается продать министерству обороны. Нужно только будет снять с меня обруч, его на влажность не испытывали – возможны искажения сигнала.

Мама папку поблагодарила, выключила связь и посмотрела на меня с доброй улыбкой. Как мне в этот момент захотелось печально вздохнуть! Но ведь управление вселенной… э… не привлекая внимания санитаров… начинается с управлением собой.

Я спокойно посмотрел ей в глаза и тоже улыбнулся, сказав:

– Ну, пойдём.

– Подожди минутку, – сказала она и вышла.

Я послушно присел на стул и принялся ждать. Через пять минут она вернулась с широченными, яркими шортами и майкой. Показала мне и спросила:

– Нравятся?

Я пожал плечами. Мама зачем-то положила в карман платья медицинские ножницы и повела меня в душ. Душевая оказалась сразу за туалетом. Сначала мама разрезала на мне трусы и майку и вытащила из-под трубок и блоков. Нажимая на поля сенсорной панели, настроила режимы. Сняла с меня обруч и велела заходить в кабинку.

Мне почему-то казалось, что душ это когда вода льётся сверху, а тут струи ударили со всех сторон. Я запретил себе охать или вздыхать. Аппарат вон кто-то испытывал в грязи, снегу и в воде при минус сорока и плюс пятидесяти. И мне ничего не сделается за какие-то пять минут.

Кстати, плюс пятьдесят маловато будет. Значит, в сауну с экзо уже нельзя, а жаль. Зато можно сразу в прорубь… только вопрос, как у него с плавучестью.

Мама сказала выходить. Растёрла меня большим пушистым полотенцем, принялась помогать натянуть шорты и майку. Тут-то я и получил ответ на вопрос, как влияет обруч на мой экзо. Обруча у меня на голове не было, и я отчётливо ощутил разницу.

Скелет начал тупить и сопротивляться, то есть мне сначала нужно было прикладывать усилие, преодолевать сопротивление, и с небольшой задержкой агрегат подстраивался под движение. Значит, обруч каким-то образом прямо передаёт экзоскелету, что я хочу сделать? Очень интересно!

Мама не разрешила надевать обруч на влажные волосы, и к себе в комнату я прошёл походкой контуженого робота. Уселся на стульчик ждать, пока высохнет голова, а мама с пульта поставила мне развивающий фильм – картины под классическую музыку.

Показывали в основном натюрморты, а играли бодренькие скрипичные концерты. Моцарт, кажется… надо будет у мамы спросить. Картины тоже воодушевляли – фрукты, окорока, один раз даже сосиски. Кажется, скоро обед… только спрашивать не надо, мама сама скажет.

И действительно, как закончился фильм, пришла мама, надела мне на голову обруч и сказала, что пора обедать. Взяла за руку и повела в столовую. Мы прошли немного по коридору и пришли в уютную комнату. Там имелся собственно застеленный скатертью стол со стульями, на стене слева висел большой экран. Показывали красивые пейзажи под симфонический оркестр. Напротив входа большое окно.

А в стенке справа была дверь, из неё выглянула чёрненькая Ася и спросила, можно ли подавать. Мама сказала, что можно, и провела меня к столу. Я уселся, мама расположилась с другой стороны. По её примеру я заложил за отворот футболки салфетку, и вскоре Ася принесла первую перемену.

Мама сидела строгая, ровная. По её виду мне стало ясно, что разговор лучше не затевать. Я тоже сидел прямо, просто физически не мог сутулиться, и, сохраняя покер-фэйс, старательно за ней повторял.

Блин! Ей-то ничто по идее не мешало наклониться к тарелке и не тащить ложку на верхотуру! И при этом ещё нельзя ставить на стол локоть, вообще нужно высоко его не поднимать. И ложку держать пальцами, этак изогнув кисть.

Потом Ася принесла второе, дошла очередь до вилки и ножа. Мама не делала мне замечаний, казалось, что совсем на меня не смотрела. Только глаза её по-доброму улыбались. Я почувствовал себя уверенней, посмотрел на ситуацию в целом.