Хозяйка драконьего замка - Екатерина Белова
Обвела разгромленный домик полусонным взглядом. Мне было холодно, мокро от платья, пропитавшегося кровью, хотелось спать, есть и в горячую ванну одновременно. По телу расползалась тошнотворная слабость.
Без сил сползла обратно на пол, кое-как прислонившись к горячему Ашу и подтянула шкуру, чтобы накрыть заледеневшие ноги.
— Что сейчас вообще произошло? — спросила шепотом.
Паучок молчал.
Обычно он молчал, когда мне следовало принять решение самой, без его помощи, но сегодня его молчание воспринималось слишком жестоким.
— Ты мог бы предупредить меня, — пожаловалась тихо. — Мне было страшно, я… боялась, что Аш умрет.
Спрашивать, почему мне так плохо не стала, это было очевидно. Потому что Ашу стало хорошо, с кровью он взял часть моей магии. Той, исконной черной магии, потому что белый поток мне не удалось пока освоить, ведь я работала только с артефактами для фабрики.
Я помнила это состояние по начавшему забываться прошлому. Когда Дареш забрал магию у Эйвери, той едва хватило сил дойти до алтарной чаши, это уже здесь, в Леяш, я прервала подпитку и очень быстро набралась сил.
Зато Аш жив! Я смогла!
Лежала и улыбалась, как дура, почти физически чувствуя, как убегают драгоценные минутки, каждая на вес золота. Нужно встать, нужно двигаться, у меня нет времени рассиживаться в месте, куда проникли ифриты! Что, если они вернутся?
Но как бы я не хотела, мне не удавалось встать. Слишком велика была слабость, поэтому я покорно грелась около драконьего жаркого тела и ждала прилета дракониров из Пире. И думала.
Перебирала в памяти собранные зарубки. Паучок назвал меня Истинной Аша, ифрит назвал меня платой за работу, в бутылке был афродизиак, кровная защита Леяш не сработала. Моя собственная родовая защита не сработала.
Я тронула родовое кольцо, отданное мне змеюшкой, который клялся, что сильнее этой магии нет на земле. Я равна богине на собственных землях, потому что Леяш одни из немногих смели заключаться договоры с богами, и магию имели соответствующую — страшную, беспощадную.
А этот ифрит прошел в мои земли, как к себе домой, еще и провел за собой целую армию. Он знал куда идти, знал, что встретит меня, знал, что генерал будет не в силах ему сопротивляться. Я-то ходила, оглядываясь, ждала удара в спину, но оказалась не целью, а всего лишь приманкой.
Убить Харраша Варх-Винзо — вот что было истинной целью ифритов. Его смерть была почти равна победе в кровопролитной войне. Самый сильный из генералов, самый отчаянный, и вот он оказался на краю света, лишенный воли и собственной армии, под заклятьем, отнимающим у него жизненную силу.
С таким же успехом можно было постучаться в ворота к ифритах и принести им генерала собственными руками, завернутым в подарочную бумагу.
А это значило только одно. Кто-то с самого начала имел доступ к родовой защите. Кто-то точно знал, что я опоила генерала Забвением и вырвал листок из книги запретных зелий. И этот кто-то знал, как оно действует, как скажется на генерала и рассчитал до минуты точное время атаки, когда тот будет ослаблен настолько, что его можно будет ранить адом Арахны.
И, кажется, я знала, кто этот неведомый аноним.
— Ты был неосторожен, — сказала в пустоту. — Надеялся, что видишь меня сегодня в последний раз и не подчистил за собой концы. К чему лишние телодвижения, если к сегодняшней ночи генерал будет мертв, а Хозяйка Леяш будет сидеть на цепи у какого-то ифрита.
— Кто был неосторожен?
Я с трудом повернула голову, отреагировав на знакомый голос.
Глава 27. Любовники
Что бы повернуться, мне пришлось опереться на саднящие ладони и окончательно улечься боком на генерала. Который, к слову, как раз на меня смотрел.
Стальные глаза поблескивали темнотой, внимательно изучая мое лицо. Рубашка была разорвана, и мой собственный взгляд невольно соскользнул на каменные мышцы, обрисованные темнотой. У меня было неприятное чувство, что Аш поймал, оценил и уложил в свою собственную шкатулку памяти каждый мой жест, каждую эмоцию. Даже то, что он лежал на полу в крови, пепле и обломках не мешало ему доминировать.
Я с трудом перевела глаза на собственные руки и сглотнула, чувствую себя двоечницей у доски.
Ну же, встряхнись, подумала сердито. Это же Аш. Твой генерал, влюбленный в госпожу до безумия. В меня, то есть.
— Так кто был неосторожен, госпожа? — его вкрадчивый голос прошелся холодком по коже.
Полузабытой опасностью, мягким душным страхом. Лезвием, которое еще шутя, лаская, скользнуло гладкой остротой вдоль горла.
Он все вспомнил, вдруг поняла я с ужасом, граничащим с пугающей эйфорией. В глазах потемнело на миг, дыхание прервалось. Мой ласковый и послушный Аш закончился, и на смену ему пришел жестокий первый генерал. Неотвратимый, как смерть, беспощадный, как война, и бесподобно прекрасный, как последний шанс.
Сердце заколотилось в груди обезумевшей колесницей, летящей с горы. Страх перекрывала радость. Как никогда отчетливо я понимала причину, по которой никогда не позволяла Ашу перешагнуть грань госпожи и ее подчиненного. Я не хотела бессловесную подделку, покорно выполняющую каждый мой приказ, я хотела оригинал. Холодное чудовище, когда-то отказавшее мне в такой малости, как поцелуй.
— Один человек, это уже неважно, — сказала хрипло, во все глаза уставившись на Аша.
— Важно, госпожа, — он мягко прервал мой довольно жалкий лепет. — Тебя пытались убить, и я был недостаточно хорош, чтобы защитить твою жизнь.
Я нахмурилась. Убить-то как раз хотели генерала, а не меня, странно, что Аш этого не понял. Или… не мог понять. Если он все еще находится под влиянием Забвения, то в приоритете находятся моя жизнь, и он просто не осознает угрозы.
Я должна была проверить, находится ли он еще во власти Забвение или нет.
— Мы больше не будем говорить о случившемся, Аш, это приказ, — напряглась, как никогда остро ощущая свою уязвимость.
Аш резко приподнялся и сел, опираясь рукой на собственное колено, а я в свою очередь неловко качнувшись, соскользнула к нему навстречу. Он поймал меня свободной рукой, легко удерживая на весу, в потемневших глазах
