Под знаком Альбатроса - Алексей Иванович Гришин
Комендант тогда погиб. Точнее, его и других офицеров крепости отправил на встречу с создателем его, де Ворга, агент. А Ажан выжил и даже сломал жизнь предателю де Воргу. Столь ценного, что после провала благодарная Кастилия дала ему новое имя, новый титул, новую должность и послала теперь уже барона де Линьолу сюда, в Новый Свет. Защищать интересы новой родины. Впрочем, в одном де Ворг, или уже де Линьола был Ажану благодарен — этот человек не дал свершиться смертному греху. Что уж повернулось в мозгу шпиона, измученного постоянным страхом разоблачения, но он потребовал от своего куратора устранить собственную жену, заметившую-таки то, что замечать не следовало.
Тогда де Ворг лично навел на нее убийц. Даже послал своего агента, чтобы тот проконтролировал результат. Отправляя в путешествие под охраной Ажана, улыбался обреченным, словно расставался на пару месяцев, не дольше.
Только когда ничего отменить уже было невозможно, что-то случилось. Словно спало наложенное кем-то заклятье. Вспомнилась Адель, ухаживающая за ним, израненным, изуродованным страшными пытками, сломавшими, заставившими предать. Но она-то этого не знала. Ухаживала за героем, за любимым мужчиной, за которым уехала вопреки воле родителей, за которого вышла замуж. Графиня за шевалье, почти за простолюдина.
Родила дочь, которую так здорово было обнимать, укачивать, а то и подбрасывать вверх, наслаждаясь ее заливистым смехом.
А потом выть, катаясь по полу своей комнаты. Беззвучно, чтобы никто не услышал, не заподозрил, не донес. Понимая, что жена обречена — кастильская разведка осечек не допускает.
Это занимало все мысли. С этим он бежал из Галлии, с этим уезжал на Кубу.
Лишь год назад узнал, что Адель жива. Женская брошь в виде бабочки и мужской браслет, купленные когда-то у лучшего парижского ювелира. В каждом по маленькому заклятью — огоньку, сияющему во вставленных в них рубинах до тех пор, пока живы оба их владельца. Простившись с обреченной женой, де Ворг убрал браслет в самый дальний угол самого большого сундука, боясь увидеть тот момент, когда потухнет огонек. И только год назад решился достать.
Жива! Пусть им не суждено встретиться, но она жива! И, значит, можно снова чувствовать себя сыном Спасителя, а не дьяволом, посещающим церковь лишь для мерзких козней.
И жить. Делать свое, пусть многими и презираемое, дело. Убивать? Все убивают. Дворяне на дуэлях, моряки в кабацких драках. Солдаты убивают, и никто не смеет их этим попрекнуть. Тем более, что сейчас предстоит иметь дело с настоящим врагом, фактически с пиратами, напавшими на мирный город. В таких нападениях все ведут себя одинаково, но сейчас напали островитяне и его, барона де Линьолы дело — предать главарей справедливому суду.
— Лейтенант, подойдите!
Подбежал молодой мужчина в легком черном камзоле с лейтенантскими нашивками.
— Канонада стихает. Скоро Сен-Хуан будет захвачен и начнется пир победителей. Две недели назад мы завезли сюда ром, разбавленный дурманом. Местным объяснили, что это запас для торговли с аборигенами, прикасаться к которому нельзя. Впрочем, если кто и решил его попробовать, то лишь надрался как свинья, просто чуть раньше обычного. Но сейчас островитяне, которых месяц держали без выпивки, дорвутся до дармовщины.
— Лихо! — в голосе офицера послышалось уважение. — Так, может, не будем дожидаться армады и захватим город сами?
Орел. Самое смешное, что это и в самом деле реально. Натасканным по методике Сен-Беа «зверям» это и впрямь по силам. Жаль, нельзя. Не следует отбирать лавры победителей у флота. Впрочем, и его молодцов награды не минуют. Если… нет, когда все будет сделано. Ошибка недопустима и, следовательно, невозможна.
— Отставить. У нас своя задача. Захватить стадо пьяных баранов несложно. Только какой в этом будет смысл, если главари не предстанут перед судом? Наш человек уже совсем скоро соберет их всех на берегу, так что не отвлекайтесь на мелочи, лейтенант, займитесь главным. Командуйте!
И отряд двинулся вглубь континента. По заранее разведанной дороге, зорко глядя, чтобы не осталось свидетелей этого марша. Две крестьянских телеги и десяток черных рабов, которых за каким-то дьяволом гнали трое надсмотрщиков, исчезли. Завтра крики падальщиков обозначат нахождение тел, наскоро прикрытых ветками и павшей листвой, но тогда скрытность уже не будет иметь никакого значения. Все решится до утра.
На подходе к городу три взвода разделились. Предполагалось, что напавшие, как и положено по уставу, выставят заслоны на дорогах, организуют патрули, создадут подвижные группы, готовые прийти на помощь туда, где проявит активность недобитый противник.
Куда там! Ром, да еще с дурманящей добавкой, сделал свое дело лучше любых пушек и мушкетов. Какие заслоны, какие патрули⁈ Пьянство, разбой и разврат! Именно эти три порока властвовали сейчас над покоренным городом.
Крики пытуемых, от которых победители добивались сведений о несуществующих сокровищах. Это де Линьола знал точно, сам организовывал недавно их отправку вглубь континента.
Крики женщин всех возрастов, комплекций и цвета кожи. Как сказал когда-то тот же Ажан — не бывает некрасивых женщин, бывает мало вина. Сейчас рома было достаточно.
Крики пьяных, уже не способных ни к чему более. Только кричать, часто вообще не понимая что и зачем.
Прав был директор-генерал, этого нельзя было допустить! Но это есть, и не его, де Линьолы или все же де Ворга, это вина. В его силах лишь покарать животных, забывших, что были людьми.
Так, он со своим взводом на месте. Что остальные? Синий луч, взметнувшийся в небо — сработал сигнальный амулет второго взвода. Еще один — третий взвод на позиции. Ждем, внимательно смотрим за городом.
Есть! Над стоящим в отдалении белоснежным дворцом губернатора взметнулся красный луч — агент, служащий адъютантом командира морских пехотинцев островитян, привел в действие свой амулет. Его увидят, но лишь истинные дворяне, которых среди островитян, помешанных не на чистоте крови, а на деньгах, не так много.
Но они есть, и могут быть готовы к бою. Вперед! Пока царит неразбериха, пока противник увяз в алчности и пороке! Какая-то шайка в мундирах островитян попыталась достать шпаги — даже не смешно! Мгновение, четкое перестроение, атака, вперед! Легко перепрыгивая через еще корчащихся покойников.
Подобие заслона, но защитники едва стоят на ногах. Залп! Отодвинуть рогатку, выхватить запасные пистолеты и вперед.
О как! На стрельбу никто и не подумал обратить внимания — мало ли кому захотелось устроить свой маленький салют.
Вот и
