Барышня ищет работу - Салма Кальк
Я украдкой посмотрела на соучеников. Ну да, кляксы, и бумага у кого-то ещё хуже, чем у меня. У девушки тетрадка в узкую линеечку, цветочки нарисованы, милота какая, божечки. У меня-то просто листы. Надо сходить в лавку с писчебумажными принадлежностями, в библиотеке говорили, что поблизости есть такая.
Вдруг прямо посреди классификации безопасных для человека видов нежити меня осторожно потыкали в спину. Я не ожидала и дёрнулась. Потом осторожно оглянулась и посмотрела. Сосед сзади держал в руке сложенную бумажку и показывал мне — бери, мол. Ну, я взяла.
Развернула. «Женщине не место на факультете некромантии». Здравствуйте, приехали. У вас же тут, голубчики, уже есть одна? Или к ней уже притерпелись, а тут вам подкинули что-то новенькое?
Я, не скрываясь, оглянулась и осмотрела всех, кто там сидел. На меня не смотрел никто — все записывали лекцию или делали вид, что записывают. Ну и ладно.
Я вернулась к лекции. Пуговкин тем временем перешёл от безопасных видов нежити к опасным, и снова можно было рисовать таблицу с классификацией. Более того, он прямо сказал:
— Зарисовывайте, голубчики, потому что учебник есть не у всех — это раз, а даже если и есть, то пока будете зарисовывать, хоть что-то да запомните, это два. Потом останется только посмотреть и прочитать про каждый вид ещё раз, и уже хорошо, не совсем неподготовленными придёте на практику.
— А у нас будет практика? — спросил кто-то сзади.
— Непременно, как же без практики? Некромант должен знать нежить в лицо, — качал головой Пуговкин.
— В прошлом семестре не было, — не унимался тот же голос.
Я присмотрелась — по этому студенту не скажешь, что у него нет учебника или чего бы то ни было ещё. Одет с иголочки — сюртук, жилетка муаровая, шейный платок, в платке булавка, из рукавов виднеются белоснежные манжеты, на пальце кольцо с камнем. Все остальные в сравнении с ним были просты и бесхитростны — кто-то в жилетке без сюртука, кто-то в сюртуке без жилетки, если и галстук — то попроще, и никаких булавок и колец. Интересно, что это ещё за явление такое.
Девушка была одета примерно как и я — блузка, попроще моей, без складочек и бантика у горла, тёмная юбка. Волосы убраны в узел. Интересно, откуда она и есть ли у неё родные?
С классификацией провозились как раз до конца занятия. Следом стояла другая лекция, по магической теории, а потом — практика. В конце Пуговкин сказал:
— На практику не забыть взять с собой классификацию. Не опаздывать и не курить, ясно вам? Кто будет курить, пойдёт в училище немедленно!
Парни уставились в столы и в пол, все, как один. Вообще я не видела, чтобы маги что-то курили, например — трубку. Магам нельзя? Потом спрошу.
— И уже говорил лично, но скажу для всех. Отличившихся на общественном балу в дворянском собрании взял на карандаш ректор. Сказал, будет сам следить за дальнейшей академической карьерой столь выдающихся студентов первого курса. Следовательно, если хотите так же — вперёд.
— А что будет? — спросили сзади.
— А будет, голубчик Прохоров, отчисление с отправкой домой под магический надзор. Желаете?
— Не, — донеслось оттуда.
— Вот и славно. И представляю вам нашу новенькую — Ольга Дмитриевна Филиппова, из Сибирска. Учится по представлению генерал-губернатора, и по окончании курса отправится туда на службу. Прошу любить и жаловать, а обижать чтоб не смели. Свидимся ещё, бывайте.
Он махнул нам всем рукой и отбыл в тени. Я собрала листы с лекцией в папку, закрыла крышкой чернильницу, хорошенько вытерла перо и была готова идти дальше.
— Здравствуйте, — у моего стола остановилась девушка. — А я Марьяна. Вы давно ли из Сибирска?
— Очень приятно, Ольга. Месяц назад, — я наконец-то собрала всё в сумку и могла идти дальше. — Вы подскажете, где у нас состоится следующая лекция?
— А недалеко, прошу, — Марьяна кивнула на дверь. — А квартируете вы где? Уже определились? У моей хозяйки есть в доме ещё одна комната, если я поговорю, она вам её, пожалуй, сдаст.
— Благодарю вас, но я уже устроена. У Пуговкиных в отдельном флигеле.
— О-о-о, — кажется, мой статус возрос. — Ничего себе!
— А не врешь? Бабы завсегда врут, — рядом вырос парень если и младше меня, то ненамного, одетый разномастно, но тепло — под клетчатым поношенным сюртуком виднелась вязаная жилетка.
— И зачем мне врать? — подала я плечами. — Вас как зовут?
— Как назвали, так и зовут, — ухмыльнулся он и выскочил наружу.
— Митька это Ряхин, — сообщила Марьяна. — Он совсем дикий, из деревни. Никак обращению не выучится.
— Как сюда-то попал, если из деревни? — удивилась я.
— Как все, я тоже думала, так обойдётся. Но случилась перепись, к нам в Понизовецк тоже прибыли и всех записывали. Меня-то батюшка хотел уже замуж отдавать, но пришёл чиновник и сказал — теперь не положено магов неучёных замуж, сначала выучиться и на учёт встать.
— А батюшка ваш — некромант?
— Конечно, — кивнула Марьяна, — и матушка тоже. А ваш?
— Мой, видимо, да. А матушка вовсе не маг.
— И так случается, — кивнула она. — Мой-то батюшка купец, и никто его не обманет, все опасаются.
— Понимаю, — улыбнулась я. — Увидела бы я того, кто попробует обмануть некроманта.
— Вот, то-то и оно. Поэтому братья-то мои выучились, конечно, а про меня думали — так обойдусь. И замуж-то меня неучёную брали, а вот пришлось.
— А кто ваш жених?
— Он не некромант, он из повелевающих ветрами. Но в родове у него некроманты когда-то были, вот он и не побоялся посвататься, Володимир-то, точнее — батюшка его не побоялся.
— А мог побояться?
— А как же? Неужто вас никогда не боялись? Да ни в жисть не поверю, — рассмеялась Марьяна.
— Боялись, — я тут же вспомнила Фёдора Алексеевича и его неудачное сватовство.
— Вот,
