Игры богов: Возрождение Поверженного - Яков Томилко
От разговора меня отвлёк чуть слышный стон. Ализэт, скорчившись от боли, лежала, подогнув ноги. Капелька крови выступила на закушенной губе. Крупные капли пота выступили на лице девушки. Двигаться дальше мы не могли. Пришлось остановиться и разбить лагерь. Для слабой половины нашей компании мы быстро соорудили шалаш. Продукты были укрыты под навесом. Кострище обложено камнями, трава удалена на безопасном расстоянии. Не прошло и часа, как над огнём был установлен котелок. В первую очередь расходовали быстро портящиеся припасы. Кристина приготовила на ужин густую похлёбку, печёные овощи и горячий, тонизирующий напиток – аналог нашего чая.
Солнце, было ещё высоко, и до самого вечера мы попросту бездельничали. Братья о чём-то спорили, удалившись от нас на приличное расстояние, они пытались создать для себя доспехи. Достигнув десятого уровня, Леон стал рыцарем, разумный выбор для их компании. Его братьев, поначалу принятых мною за близнецов, а на деле оказавшихся погодками, я не различал, слишком уж похожи они друг на друга. В общем, мы пополнились гладиатором и снайпером. Гладу я отдал парные мечи, найденные не так давно, эти клинки как никому подходили для его навыков. Со вторым братом было сложнее, лучников у нас переизбыток, к тому же со временем и Ализэт станет на ноги. Для полноценного кача нам нужен хороший лекарь, да где же его взять то. Ещё одна головная боль.
[1] от англ. instance «территория» – особая игровая зона (подземелье, катакомбы и т.п.) с усиленными монстрами и боссами.
Бесстрашный Непоседа
Разбой в Извечном лесу был делом не особо одобряемым, местные жители предпочитали жить охотой. Именно это занятие относилось к категории поступков почитаемых, лучшие охотники являлись лидерами местных общин. Ловля рыбы и собирательство являлись поступками возможными, что же касается разбоя, то споры о статусе данных деяний периодически возникали и со временем затухали. Было мнение, что право сильного превалирует над правом собственности, ибо слабакам в лесу не место, не можешь защитить своё иди на равнину.
Воровство считалось делом не благовидным, но всё же не порицалось, так как растяпы и разини должны знать своё место в местной иерархии. На вершине находились добытчики, не можешь добыть – отбери. Не способен забрать силой – укради. Далее шло неодобряемое – все виды служения и работ относились к этой категории. И уж совсем запретными вещами было попрошайничество. Тот, кто хоть раз был замечен в этом, навсегда становился изгоем.
Непоседа вырос среди охотников, с молоком матери он впитывал в себя эту науку. Едва он смог сделать первые самостоятельные шаги его стали приучать выслеживать и загонять дичь. Его сородичи познавшие вкус парной свеженины, никогда не соглашались, есть затхлое мясо и приучали к этому молодёжь. Сейчас в его племени настали тяжёлые времена отец, бывший вожаком погиб, от рук чужеземцев. В живых остались лишь мать, да младшие братья. Выживание его семьи напрямую зависело от удачи Непоседы. Первая самостоятельная вылазка не задалась, юному охотнику долго не удавалось найти подходящую добычу. Большинство зверей в лесу были для него слишком велики, для некоторых он и сам мог стать подходящей жертвой.
Отчаявшись, Непоседа решил попытать удачу в разбое. Ждать пришлось не долго, вскоре на дороге показался небольшой караван. Сжавшись в землю, он ждал когда они приблизятся на удобную дистанцию. Караван не дошёл до него несколько десятков метров, охранники чем-то всполошились и принялись всматриваться в чащу леса. Непоседа замер, сердце бешено колотилось в его груди, надеясь призвать удачу, он обратился к Прародительнице. О чём-то переговорив, путники тронулись в путь, огромный зелёный тролль что-то пробурчал и потащил телегу за собой, странная тягловая сила. Шедшие рядом воины вроде успокоились и опустили оружие. Медленно под скрип колёс путники приближались к уготовленной им ловушке.
Издав дикий звериный клич, издавна бывший боевым призывом его племени, Непоседа кинулся на врага. Жаль, что его горло не смогло воспроизвести всю тональность. Будь здесь его отец, враги, несомненно, замерли бы от ужаса на несколько секунд. Именно так действует этот жуткий вой на непосвященных. Ошеломление не прошло, и Непоседа даже задумался, а не подождать ли другую, более доступную добычу, но голодные младшие долго ждать не смогут. Ноги сами понесли его стремительным аллюром. Он ловко избежал широко расставленных рук зеленокожего громилы, полоснул по ноге заступившего ему дорогу лучника и одним прыжком взобрался на телегу, подхватив окровавленный сверток, грабитель рванул к манящей своей безопасностью чаще леса.
– Хватай его! Держи воришку, – раздались крики со всех сторон.
Охрана всполошилась и попыталась взять живьём юного налётчика, но куда этим неуклюжим городским жителям до сына леса. Непоседа стрелой мчался к вековым деревьям не чувствуя под собой ног. Величественные раскидистые великаны с радостью укроют от погони своего земляка. Вонючих, неуклюжих чужаков приносящих с собой лишь дым пожаров и разруху не любили даже они. До густого подлеска оставались считанные метры, когда Непоседа почувствовал ментальный приказ остановиться. Небольшой участок земли перед ним вдруг буквально взорвался и вылезшие из дёрна корни попытались задержать налётчика.
«Маг, среди охранников есть маг», – мелькнула мысль, резко изменив направление движения, Непоседа бросился вдоль обочины, ища безопасное место, чтобы скрыться в лесу.
Удача не может быть с вами вечно, даже своих любимцев она покидает, причём делает это в самый неподходящий момент. Эту истину вторили патриархи племени, долгими вечерами воины и охотники рода пели различные песни ночной владычице, норовя призвать на себя её благосклонность. Непоседа был слишком юн, его голос ни разу не вплетался в перебор сородичей, обращённый к холодному светилу.
Крупный, закованный в сплошные доспехи воин внезапно возник на пути Непоседы, тряхнув густой пшеничной гривой непокрытых шлемом волос, рыцарь издал душераздирающий вопль. Юный грабитель рванул в другую сторону, но боги отвернулись от него. Слишком вызывающим, для суровой морали предков, был поступок лесного жителя. Негоже охотнику промышлять грабежом. Ловко брошенная сеть опутала гибкое тело, сбитый с ног Непоседа выпустил свою добычу. Он был проворный и юркий, ему не составило большего труда высвободиться, словно вьюн он нашёл путь к свободе. Ему бы рвануть в спасительный сумрак, но он не хотел упускать столь тяжело доставшуюся поживу. Подхватив оброненный сверток, он попытался скрыться, но было поздно.
