Моя попытка прожить жизнь Бессмертного Даоса I - Ваня Мордорский
— Справилась, — обрадованно взглянул на нее старик, — Проходи, красавица, двери Школы Небесных Наставников открыты для тебя. Жди остальных у ворот.
Девушка поклонилась и, виляя сочным задом, гордо вскинув голову, пошла вперед, к вратам.
«О боги… Какая сочная.Кхм… Поразительных достоинств девушка, надо только разглядеть их».
Их разглядели все.
«Тоже верно. Вижу учишься замечать прекрасное в мире. У тебя хороший учитель».
После еще шести счастливчиков, которые набрали достаточно риса, очередь дошла до меня и Ханя. Вначале был порыв сказать этому старику о произошедшем, вот только мелькнула одна мысль: «А что если нас тогда турнут обоих, и Ханя и меня? Так не лучше ли чтоб он поступил, чем кричать о несправедливости? Тем более….мне уже начинала сильно не нравится Школа где вот такие вот Молодые Мастера, которые должны следить за честностью Испытания делают все наоборот. И раз не боятся, то делают, очевидно, не в первый раз».
Взгляд старика, казалось, пробуравливал меня насквозь, словно просвечивая рентгеном.
— Я помню тебя, с лисой.
Лиса хрюкнула не раскрывая рта.
— Хорошая девочка, и эти четки…
Он пристально посмотрел на четки, словно бы что-то вспоминая, и этот взгляд мне не понравился, а потом заглянул в ковш.
— Неожиданно… — сказал он, — Я думал ты соберешь… Было такое ощущение…
Потом посмотрел на меня еще раз и сказал уже для всех:
— Мало! Не справился!
А потом добавил:
— Но ты стой тут, мы с тобой еще не закончили. Разговорчик нам предстоит.
«Чую, пахнет каким-то очередным дерьмом», — поделился со мной мнением Бессмертный, не скупясь на выражения.
Я чую примерно то же самое. Этот старик обо мне не забыл.
— Так, теперь толстяк.
Хань сглотнул.
Старик заглянул в его ковш и удивленно приподнял брови:
— Глядите, а толстячок-то справился. В этих телесах спрятаны, оказывается, таланты, просто их скрывает жирок, надо как следует поглядеть — и отыщешь сокровище.
Он ткнул Ханя в пузо метлой.
— Да выше нос, мы с тебя весь этот жир сгоним — будешь первым красавцем.
Он посмотрел на меня, потом на Цзяня.
— Ну, не первым, — поправился он. — Может, и красавцем не будешь, но толстым точно перестанешь быть. Давай-давай, иди к остальным, тряхни жирком, свинья.
— Можно я скажу пару слов ему? — спросил я у старика.
— Давай.
Я зашептал ему на ухо о том, о странным сгустках в его теле, которые обнаружила нейросеть, и прямосказал, что пилюля дяди с ним действительно что-то сделала, и ему бы надо решить эту проблему, и, скорее всего, в Школе с подобным ему точно помогут.
Он только кивал и кивал, а глаза его были на мокром месте, думал он совсем о другом, надеюсь он не пропускал мои слова мимо ушей.
— Ну ты еще поплачь, толстяк! — рявкнул старик. — Хватит, наболтались дружки, давай, вперед!
Хань, сквозь слезы, хотел что-то мне сказать, но получил метлой по заду и пулей полетел вперед, постоянно на меня оглядываясь, и благодаря щенячьим взглядом.
С остальными дед быстро разобрался. Всего поступивших было одиннадцать, из которых половина — девушки.
— Итак… — обратился дед к непоступившим, — ваших способностей оказалось недостаточно, чтобы пройти вступительное Испытание, поэтому, увы, вы не подходите нашей Школе, бездари. Возможно, вам удастся развить духовное чутье, и в следующий раз ваш результат будет не столь печальным. Теперь вы можете покинуть это место. Когда вы спуститесь вниз, вас будут ждать младшие мастера, которые отвезут вас обратно в Синий Чжан. На этом всё. Прочь, бездари!
«Неудачники и слабаки, прочь! Будь я на месте этого старика, то скинул бы метлой с откоса всех этих бездарей, чтоб больше никогда сюда не приходили. Ну, или отметелил бы, чтоб дорогу забыли навсегда. Они позорят всех практиков! За неделю не наловить риса! Это позор…самый настоящий позор!»
Я вообще-то тоже не поступил.
« Ой, ладно тебе прибедняться, у тебя особая ситуация: ты того риса сожрал полмешка, они столько и за всю жизнь не соберут. Ты бы мог уже в первый день завершить Испытание, если б не выделывался и не решил играть в благородство. Чем это закончилось мы видим. Ничем хорошим. Толстяк там, с сочными девушками, а ты один с дряхлым стариком».
— А теперь поступившие… — старик перевел взгляд на одиннадцать человек у ворот. — Мне вам нечего сказать, кроме того, что вы теперь часть Школы Небесных Наставников. Это великая честь, и, надеюсь, вы не опозорите имя этого славного места. Цзянь? — он позвал молодого Мастера.
— Да, Старший.
— Проведи их внутрь и всё покажи.
— Сделаю, — он поклонился, и довольно ухмыльнулся, глядя на меня.
— Чего улыбаешься, говнюк, пошел быстро, — махнул метлой старик.
Цзянь сразу рванул к вратам, к новичкам.
— Теперь ты, — взгляд старика резко посуровел.
Наши взгляды пересеклись, и пока отбракованные практики уходили вниз под наблюдением младших Мастеров, мы смотрели друг в другу в глаза.
«Ты это, Ван, не сболтни ничего лишнего», — обеспокоенно заметил Бессмертный. — «Этот старик такого уровня, что ты и через триста лет не достигнешь. Нет, ну если повезет, достигнешь, но тебе не повезет. Я так, предупреждаю еще раз, может, ты за неделю Испытания вдруг забыл».
Он настолько силен? — автоматически переспросил я.
«Настолько».
Лиса, тем временем, спряталась за мою ногу.
— А ты чего боишься, мелочь рыжая? Тебя-то никто не тронет — вон, и так дали пожрать риса целую неделю, хоть бы спасибо хрюкнула.
— Спасибо. — пискнула она, — А его что-ли тронете?
— Хм… — дед наклонил голову, — Это от его ответов зависит.
— Итак, юноша… Значит, помог другу, отдал собранное? Хороший человек значит, да?
«Значит, старик всё видел и всё знает?»
Видимо, да.
Что ж, это снимало вопрос о том, стоило ли говорить старику или нет. Он все знал, и ничего не сделал.
— Не другу — попутчику, Старший, — поправил я, и понял, что и не соврал, — Чтобы назвать кого-то другом, нужно нечто большее.
— Чтобы назвать кого-то другом, достаточно одной вместе пережитой опасности.
— Возможно, Старший и прав в своей мудрости, — согласился я, — Но настоящих опасностей мы вместе с Ханем так и не пережили.
«Ты чего заладил: Старший то, Старший
