Малик Д’Сад: Демон Перекрестка - Сим Симович
— Нравится? — усмехнулся Магистр. — Особая разработка нашего Конклава. Обратное заклятие привязки. Ты пытаешься освободить сущность — оно поглощает твою.
Малик почувствовал, как чужеродная энергия проникает в его тело, его разум, его сущность, пытаясь найти уязвимые места, точки проникновения. Это не было прямой атакой — скорее сложной инфекцией, пытающейся изменить саму его природу изнутри.
— Ты не первый Владыка, с которым мы имеем дело, — продолжал Заррен, его голос теперь звучал как смесь десятков разных тембров. — Просто первый за тысячелетия, действующий так… открыто.
Малик не отвечал, сосредоточившись на внутренней борьбе. Его изумрудная энергия противостояла красной инфекции Заррена, создавая внутри его тела настоящее поле битвы. Со стороны казалось, что две фигуры застыли в странном рукопожатии, окружённые пульсирующим коконом смешанного зелёного и красного света.
Нарайн, заметив происходящее, понял, что брат в опасности. Он усилил свои атаки против мужчины с хлыстом, перейдя от обороны к решительному наступлению. Его движения стали быстрее, энергетические волны, исходящие от его рук, — мощнее. Противник, не ожидавший такого напора, начал отступать, его хлыст уже не успевал блокировать все атаки.
Наконец, Нарайн прорвал защиту и коснулся груди мужчины. Поток изумрудной энергии хлынул в тело модифицированного Проводника, и процесс разделения начался. Но в отличие от женщины, результат был иным — человеческая часть распалась почти мгновенно, превратившись в пепел, а освобождённое существо перекрёстка оказалось искажённым, деформированным, страдающим.
— Слишком глубокая интеграция, — пробормотал Нарайн, глядя на результат своего вмешательства. — Человеческая сущность была почти полностью поглощена.
Он обратился к мерцающему, искажённому существу:
— Прости. Я не могу полностью исцелить тебя здесь. Но в перекрёстке ты сможешь регенерировать, восстановить свою истинную форму.
Существо издало странный звук, похожий на вздох облегчения, и медленно растворилось в воздухе, возвращаясь в своё родное измерение.
Теперь Нарайн мог сосредоточиться на помощи брату. Он приблизился к застывшей паре, оценивая ситуацию. Красная энергия Заррена пульсировала всё интенсивнее, видимо, получая подпитку из какого-то внешнего источника. Изумрудное свечение Малика, наоборот, становилось тусклее.
— Вижу, тебе нужна помощь, брат, — произнёс Нарайн, становясь рядом. — Позволь присоединиться к вашему… танцу.
Он положил руку на плечо Малика, и его собственная энергия влилась в брата, усиливая сопротивление чужеродному воздействию. Лицо Заррена исказилось от ярости и удивления.
— Два Владыки… — прошипел он. — Невозможно… протокол не рассчитан на такую мощность.
— Протокол? — переспросил Нарайн. — Ах да, ваши искусственные конструкции, ваши механистические имитации истинной магии перекрёстка.
Он наклонился ближе к Заррену:
— Проблема всех ваших протоколов, Магистр, в том, что они основаны на фрагментарном понимании. Вы используете осколки знания, вырванные из контекста, не понимая целостной картины.
С этими словами Нарайн добавил новый элемент в поток энергии — не просто силу, но определённую структуру, паттерн, который начал систематически разбирать заклятие привязки Заррена, разрушая его на базовые компоненты.
Лицо Магистра исказилось от боли и шока:
— Что ты делаешь⁈ Остановись!
— Я просто показываю тебе истинную природу твоего «протокола», — ответил Нарайн. — Видишь эти энергетические узлы? Это искажённые руны истинного языка перекрёстка. А вот эти связи? Они созданы для контроля, но в оригинале служили для гармонизации потоков между мирами.
Малик, получивший поддержку от брата, теперь тоже включился в процесс деконструкции враждебного заклинания. Вместе Владыки методично разбирали магическую структуру, созданную поколениями Проводников Западного Конклава.
— Нет! — выкрикнул Заррен, чувствуя, как его контроль над ситуацией исчезает. — Вы не понимаете! Если разрушить протокол неправильно, последствия будут…
Он не закончил фразу, потому что в этот момент последние связи заклятия привязки были разорваны, и накопленная энергия высвободилась в мощном выбросе. Волна силы разбросала всех троих в разные стороны.
Малик и Нарайн быстро восстановили равновесие, но Заррен рухнул на колени, его тело сотрясалось в конвульсиях. Красная энергия, раньше контролируемая и направленная, теперь хаотично пульсировала вокруг него, создавая эффект, похожий на кровавый туман.
— Что с ним происходит? — спросил Малик, приближаясь к поверженному Магистру.
— Обратный эффект, — ответил Нарайн. — Его собственное заклинание теперь воздействует на него. Все те сущности, которые были насильно интегрированы в его тело, теперь пытаются освободиться.
Заррен поднял голову, и его лицо представляло жуткое зрелище — черты постоянно менялись, словно под кожей двигались и боролись за контроль разные существа.
— Помогите… мне… — произнёс он, и его голос был почти человеческим, лишённым прежней надменности и множественных подголосков. — Я не хотел… нас заставили… эксперименты…
Малик посмотрел на брата:
— Можем ли мы что-то сделать?
Нарайн внимательно изучал хаотичные энергетические потоки вокруг Заррена:
— Возможно. Но будет не так, как с женщиной. Слишком много сущностей, слишком глубокая интеграция. И некоторые из них… не хотят освобождения. Они жаждут контроля.
Он сделал паузу:
— Если мы вмешаемся, человеческая часть почти наверняка погибнет. Но мы можем освободить те сущности, которые ещё не полностью поглощены злом этого эксперимента.
Малик кивнул:
— Сделаем это. Даже если человек не выживет, его страдания закончатся, а невиновные сущности получат шанс на восстановление.
Владыки подошли к Заррену с двух сторон и одновременно коснулись его дрожащего тела. Их изумрудная энергия окружила его коконом, проникая сквозь слои искажённой материи, разделяя и сортируя переплетённые сущности.
Процесс был сложным и деликатным — не просто разделение, как с женщиной-воином, а тщательная хирургия, в ходе которой сотни мельчайших связей должны были быть идентифицированы и либо сохранены, либо разорваны.
Постепенно из тела Заррена начали отделяться различные сущности — некоторые представляли собой лишь смутные очертания, другие имели более определённую форму. Они поднимались в воздух и либо растворялись, возвращаясь в перекрёсток, либо рассеивались окончательно, если были слишком повреждены для восстановления.
Когда процесс завершился, на земле лежало тело Заррена — или то, что от него осталось. Хрупкая оболочка, почти полностью лишённая жизненной энергии, с лицом, на котором застыло выражение странного умиротворения.
— Он уходит, — тихо сказал Нарайн. — Но, по крайней мере, уходит свободным от тех сущностей, которые были
