Иммунный - Владимир Анатольевич Тимофеев
В течение дня Алина отыскала таких целых три штуки, но повезло ей лишь на последней, когда она уже еле передвигалась, страдая от боли и слабости. Целебной энергии в испещрённой рунами каменной россыпи возле высохшего много десятилетий назад ручья оказалось столько, что хватило бы на сотню таких, как Алина…
Чего не смогла найти девушка в последующие дни — так это магоскладов с продовольствием. Наверное, из-за того, что продовольствие даже под магией портилось быстро. Год, максимум, два, и всё — мясо тухнет, овощи-фрукты гниют, крупа плесневеет…
Идти по степи, а затем по пустыне без еды и питья оказалось настолько тяжко, что к исходу второй недели беглянка еле переставляла ноги. Брела она теперь, в основном, по ночам, а наиболее жаркие дневные часы пережидала, зарываясь в песок, как ящерица, под склоном какого-нибудь бархана или в слабой тени местных «кактусов». Иногда из жёстких стволов последних удавалось выцедить воду, пусть горьковатую, но так или иначе позволяющую не погибнуть от зноя и жажды.
Торных дорог и троп девушка избегала. Встретить кого-то из местных здесь, в необжитых местах, означало по факту вынести себе приговор: посчитают имперской лазутчицей и, в лучшем случае, определят в вечное рабство, а в худшем — прикончат на месте. Но если удастся проникнуть через пустыню к цепочке оазисов, а далее к Тилу, главной здешней реке, сплошь облепленной большими и маленькими поселениями, то спрятаться там особого труда не составит. Народу вдоль этой артерии жизни, как помнилось по урокам географии, проживало едва ли не больше, чем во всех городах Великой Империи, включая столицу.
К очередному участку с рунами Алина вышла на утро четырнадцатого дня своего «путешествия». Рунная запись располалась в низинке между холмами-барханами, и это представлялось хорошим знаком. Старый магический след мог оказаться не складом боевых заклинаний, а запасом чего-то полезного. Например, целебно-лекарственного, которое вылечило от ожогов в начале пути, а сейчас могло бы добавить здоровья и силы, чтобы хватило ещё дней хотя бы на пять. За это время, как считала беглянка, она, сто процентов, добралась бы до одного из притоков Тила.
Результаты вливания в руны магической силы превзошли все мыслимые и немыслимые ожидания. Сначала низину окутал густой туман, а когда он рассеялся, взору Алины предстало круглое озерцо с удивительно прозрачной водой и взметнувшиеся вокруг него пальмы. Сперва это показалось ей вызванными жаждой и голодом галлюцинациями, но затем, когда она подошла ближе и, присев на корточки, тронула рукой озёрную воду — настоящим чудом.
Вероятней всего, какой-то неведомый «чернокнижник» древности спрятал здесь личный оазис, а после то ли забыл о нём, то ли просто не смог воспользоваться.
Бывшая невеста Ашкарти провела в этом райском месте весь день, до самого вечера. Плескалась голышом в чистом и тёплом озере, стирала и сушила одежду, наслаждалась пальмовыми плодами, набивала ими рюкзак, наполняла опустевшую баклажку водой из обнаруженного среди растительности колодца, наслаждалась покоем и негой в тени гигантского «фикуса». А вечером, когда на небе зажглись первые звёзды, долго смотрела на них, лёжа на берегу озерца, вспоминая о прошлой жизни, размышляя о том, чем займётся в ближайшем будущем, и даже не заметила, как заснула…
Пробудилась Алина от какого-то странного запаха, резкого и достаточно терпкого, словно мускус. Приподняла голову, потянулась, протёрла глаза и… испуганно замерла.
Прямо перед ней на песке, шагах в десяти, сложив ноги крест-накрест, сидели трое. Двое мужчин в походных бурнусах, с мечами на коленях, и одна женщина в цветастом халате и круглой шапочке с опуском, полностью закрывающем волосы и уходящем под ворот халата. Позади этой троицы всхрапывали и перетаптывались копытами шесть лошадей (три осёдланы, ещё три чем-то навьючены). Видимо, лошади, как сообразила беглянка, как раз и являлись источником разбудившего её запаха.
Мужчина, сидящий в центре, заметив, что Алина проснулась, встал на ноги и приложил руку к груди:
— Мы просим прощения у уважаемой пе́ри, что потревожили её сон, но… — обвёл он рукой вокруг, — эта пустыня считается пограничьем, и устраивать в ней оазисы — не самое лучшее из решений.
— Где хочу, там и устраиваю, — мгновенно сориентировалась Алина, тоже поднявшись и приняв надменную позу.
— Вы, наверное, много и давно путешествуете? — смиренно спросила вставшая вслед за мужчинами женщина.
— С чего вы решили? — удивилась беглянка.
— Здесь уже третий год неспокойно. Контрабандисты, разбойники… Даже боевые саи́ры нечасто отваживаются забредать сюда в одиночку, а возводить такие оазисы… — дама осенила себя молитвенным знаком, — тем более.
Алина мысленно чертыхнулась. «Саирами» у южан-чернокнижников называли создателей рун. «Пери» являлись их женскими воплощениями. Наверно, поэтому с ней и обращались максимально почтительно. И даже вопрос, откуда она здесь взялась, задали в иносказательной форме.
— Вы правы. Да. Я действительно давно не была здесь, — кивнула она, нарочито тяжко вздохнув. — Причина простая и, увы, не слишком приятная. Всё дело в том, что пять с лишним лет моей жизни я провела в плену. Там.
Несостоявшаяся наложница махнула рукой в сторону севера. Сказать правду… за исключением некоторых важных деталей, показалось ей наилучшей тактикой.
Она не ошиблась. Уловка, на самом деле, сработала.
— Прекрасную пери держали в плену имперские нечестивцы?! — яростно вскинулся второй из мужчин.
— Да, — опустила голову девушка. — Меня готовили в жертву их императору. Но я сумела сбежать и… надеюсь, что здесь они меня не достанут.
— Пусть только попробуют! — первый мужчина выдернул меч из ножен и отсалютовал им Алине. — Я — Халеш, батыр великого взира Бшага́та. Моя невеста Гиана, — он указал на стоящую слева женщину и повернулся направо. — А это её брат Давлет. Мы рады служить вам, пери…
— Алина, — помогла ему бывшая невеста Ашкарти.
— Мы рады служить вам, пери Алина, — продолжил батыр, — и готовы сопроводить вас, куда прикажете.
— Я принимаю ваше служение, — с достоинством кивнула беглянка. — И я прошу вас сопроводить меня… ну, скажем, до ближайшего крупного поселения.
— Ваша просьба — закон для любого ривийца, — поклонился Халеш, а следом за ним склонились в поклоне Гиана и её брат.
«Ещё бы припомнить, какие у них тут города и традиции… — мелькнула у девушки в голове запоздалая мысль и тут же ушла, сменившись на более позитивную. — Ну, да и ладно. На месте определимся. А там будь, что будет…»
Эпилог
Это была
