Невеста с подвохом, или Ну, держись, проклятый демон! - Екатерина Слави

Остановившись, я глубоко вздохнула, изобразила перед его светлостью все, что надо было: дрожащие губы, вытянутые домиком брови, мечущийся взгляд, исполненный тревоги.

- Вы уже знаете, ваша светлость? – Голос мой тоже старательно дрожал.

- Знаю – что? – словно нарочно стараясь быть недружелюбным, спросил герцог.

- Что произойдет с невестами через десять дней, - сказала я. – Вы ведь поэтому здесь?

И многозначительно скользнула взглядом по портретам его бывших жен.

Если Реол Кархейский до сих пор казался мне мрачным, то после моих слов его лицо потемнело, как небо перед грозой – тьма, и мрак, и беспросветность.

С тяжелым вздохом он отвел взгляд.

«Знает, - подумала я. – Либо от Тильмана узнал, либо от кого-то из невест».

Это надо использовать.

Я вскинула на него взгляд, распахнула пошире и без того большие и круглые глаза Сюзанны и с самым перепуганным и беззащитным видом, на который только была способна, сказала дрожащим голосом:

- Я не хочу умирать, ваша светлость! Помогите мне!

Герцог зажмурил глаза и свел брови на переносице с таким мученическим видом, словно на его плечах лежала вся тяжесть мира.

- Я говорил вам прежде, соэлла Бизар – не в моих силах что либо изменить. Кроме того, подумайте, о чем вы просите. Неужели вас волнует только ваша судьба и не волнует судьба других невест? Вы пришли сюда, побуждаемая эгоистичным желанием.

Глядя на его светлость, я на секунду вышла из образа и тяжело вздохнула. Кажется, кто-то здесь много говорит и мало делает.

«Как ты позволил закрыть твою память от тебя же самого, твоя светлость? – мысленно возмутилась я. – И как после этого ты можешь порицать меня?»

- Вы жестоки, - посмотрела я на него с видом укоряющей невинности. – Вправе ли вы винить меня, стоящую на краю гибели, в том, что я не хочу быть принесена в жертву? Ведь вам, в отличие от меня, ничего не грозит.

Невинное личико Сюзанны и ангельские светлые кудри должны были усилить впечатление, и, видимо, это сработало. Обида и упрек в моих глазах были нацелены прямехонько в сердце его светлости, и, кажется, угодили в цель.

Лицо его светлости при взгляде на меня дрогнуло, на нем отразилась тень сомнения, словно он пожалел о своих словах, сказанных мне только что.

«Не теряй момент», - приказала я себе, и бросилась прямо на грудь Реола Кархейского.

Обхватив руками его шею, вскинула на него глаза. Герцог смотрел на меня, опешив от неожиданности. И пока он не пришел в себя, я с придыханием прошептала:

- Хотя бы утешьте меня, ваша светлость.

И потянулась к его губам...

- Остановитесь.

Меня словно окатило ледяной водой. Его светлость ухватил меня за запястья и твердо отстранил от себя, при этом отворачивая лицо с таким видом, будто ему неприятно на меня смотреть.

- Не теряйте свое достоинство, соэлла. Я давно изучил все ваши трюки и женские уловки. Это больше не сработает со мной, не тратьте время.

С этими словами он обошел меня и направился к лестнице.

«Кажется, меня отвергли», - подумала я, начиная понемногу закипать.

Нет, так не пойдет. Похоже, Сюзанна Бизар не способна вызвать в его светлости тех чувств, что мне нужны. С самого начала, с нашей первой встречи, я хотела ему нравиться, но, видимо, не преуспела. В Сюзанне Бизар он не видел той женщины, которая могла бы его привлечь.

Сделав глубокий вдох, повернулась и, уже не притворяясь невинном напуганным ягненком, достаточно громко спросила ему в спину:

- Ваша светлость! Кого вы увидели, когда я посмотрелась в Зеркало Кархена на предварительном испытании? Мое отражение с обратной стороны вам никого не напомнило?

Реол Кархейский резко остановился. Обернулся он не сразу, но когда обернулся, выглядел настолько растерянным, что я его на миг даже пожалела.

Кажется, я понимала.

Его светлость потерял свои воспоминания. Но смутная тень от них скользила за ним следом. Понимает, что некоторые вещи кажутся ему знакомыми, но не может вспомнить – откуда. И так он живет уже очень долго.

«Это должно быть мучительно», - подумала я.

Сделав шаг вперед, потом еще один, спросила:

- Вы помните Дайнари, ваша светлость?

Реол Кархейский нахмурился и тряхнул головой. На миг мне даже показалось, что, глядя, как я приближаюсь к нему, он захотел отступить, но ему это как будто бы показалось слабоволием, и он не пошевелился.

- Дайнари, - повторила я, выговаривая имя четко и ясно. – Помните?

- Нет, я... – начал герцог, но запнулся, снова тряхнул головой, словно его беспокоил жужжащий над ухом комар, и прочистил горло. – Я не знаю, о ком вы...

«Эй, твоя светлость, а ты вообще когда-нибудь любил Дайнари?» - мысленно обратилась к нему я.

Каждый раз, когда в воспоминаниях Дайнари я видела их вместе, мне казалось, что герцог был влюблен в магичку. Казалось, я вижу это в его взгляде на нее. Но разве можно так легко забыть того, кого любил?

Я подходила к герцогу все ближе, а он, судя по его затравленному взгляду, все так же хотел отступить, но не мог смириться со своим малодушным желанием.

- Вы уверены? – спросила я. – Разве она не была кем-то близким для вас?

- Близким? – Его светлость продолжал хмуриться, его дыхание участилось, я видела это по вздымающейся груди. – Соэлла Бизар, что вы пытаетесь?..

Наконец я подошла к нему вплотную. Между ним и мною – меньше шага.

- Вы должны вспомнить, - сказала я, не отпуская его взгляд и, протянув руку, дотронулась ладонью до его щеки.

Рот его светлости дернулся от гнева. Вновь схватив меня за запястье, он отбросил мою руку.