Морроу Винд - История тихони
Одногруппники сейчас все выступали в единодушии. Позеленели все, не зависимо от факультета и стороны в этой войне.
Это пиздец! Причем полный.
За столом сидело ОНО. Розовое Жабко!
Я, конечно, не из тех людей, что оскорбляют или судят людей по внешнему виду, и сразу прошу прощение у всех, кого могут обидеть мои слова. Но ебать, она уродина! Такое ощущение, что ее ботексом кормили, что ее так раздуло, а рожа такая, будто целовать задницы она научилась, практикуясь на дементорах. Бедняги. Теперь я понимаю, как им плохо и с какой радостью они покинули Азкабан и перебрались к нам, а теперь на стороне Волди. Да я бы на их месте в Гималаи улетел, а там себе сеппуку сделал, с пожеланием никогда не возвращать мое тело на родину.
— Здравствуйте, дети, — улыбнулось оно. А я, дурак, сел на первую парту. Тошнит, — Поздоровайтесь.
— Здравствуйте, профессор!
— Не — не — не, все вместе и встаньте, — сказала она.
— Здравствуйте, профессор Амбридж! — хором выдали мы.
— Очень хорошо, — покивала она, — На моих уроках вы будете изучать Защиту от Темных сил. Министерство Магии решило, что теперь ученикам достаточно знать теорию, чтобы эффективно противостоять опасностям. Знания — это сила, потому этого будет достаточно вам для жизни.
— А как же преступники или темные твари? — спросила Гермиона.
— В Хогвартсе вам ничего не угрожает.
— Вне Школы?
— Вне Школы вас защищают Авроры и Министерство. Министерство заботится о своих гражданах, потому не стоит волноваться. Все можно решить мирно и беседой, потому не нужно прибегать к насилию, — с улыбкой сказала она. Как же я хочу окунуть ее голову в бетон! Держите меня! Бесит! — Министерство защитит вас от всего, потому не нужно слушать бредовые слухи о возвращении Того — кого — больше-нет, — сказала она, посмотрев на меня. От Гэрри полыхнуло яростью, но я удержал ее. Да и себя тоже. — А сейчас мы будем писать по этим новым, специально разработанным Министерством Магии учебникам.
Палочкой она раздала всем книги.
— А теперь пишем первый параграф. Приступайте, — она села за стол и налила себе чая, а мы начали работать.
Как я и полагал. Учебник говно. Причем им даже в туалете попользоваться не получится. Бумага такая дешевая и жесткая, что проще арматурой все сделать. Сами тексты представляли собой метафизирование дауна — социофоба — хикикомори, который даже занавеску боялся открыть. О магических созданиях он знает меньше чем майонез. Но при этом аффтор безумно любит Фаджа и Амбридж. Что уже делает книгу отстоем. Большей расисткой хрени даже у фашистов, наверное, нет, хотя чувствуется, что автор был фанатом Гитлера.
После получаса чтения этого мусора я убедился, что для этого урода нет ничего святого, он, похоже, даже сквибом был, потому что реальной силы заклинаний вообще не знает. Наверное потому он такой злой. «Британские ученые» приняли бы его в свои ряды, если он уже не среди них.
Ну, теперь я все узнал, значит можно действовать.
Подняв руку, я обратился к учителю. Как и положено, вежливо с улыбкой.
— Прошу прощения, профессор Амбридж, могу я спросить? — встал я.
— Да, мистер Поттер, — кивнула она.
— Не могли бы вы, как наш прекрасный учитель, пояснить сии строчки? Я рос среди магглов, потому не знаю всего, но данная фраза мне не понятна, — улыбнулся я.
— Что вас интересует?
— Вот это: Лица, что не являются людьми или имеющие в себе примеси нечеловеческой или маггловской крови, не имеют прав полноценных граждан Магической Великобритании, однако обязаны подчиняться указам Министерства и им запрещена смена гражданства. — прочитал я. — Как я понял — «не являются людьми или имеющие в себе примеси нечеловеческой крови» это волшебные народы, полукровки и магглорожденные. Но что значит — «не имеют прав полноценных граждан, однако обязаны подчиняться ее законам?» — спросил я. — Разве тот, кто не является гражданином и не признается им правительством, обязан подчиняться? Я понимаю, если бы данные индивиды были бы гражданами другой страны, но по закону, подписанный первым королем Артуром и утвержденным королевой Елизаветой II, каждый житель Великобритании имеет равные права вне зависимости от его расы или народности. Так же, если эти люди не являются желательными для страны, почему им запрещено сменить гражданство и переехать? — спросил я и тут почувствовал чье — то ментальное касание. Оно пошло не от Амбридж, а было нацелено на нее.
Что? Опять?
— Потому что так считает Министерство, мистер Поттер, — спокойно ответила она, отпив чай. Ее мои слова даже не задели. — Нечистокровные не являются частью страны, но обязаны подчиняться законам и делать то, что нужно для благо Магического Мира, позволяя Элите вести всех к Общему благу, — на полном серьезе заявила она. — А на счет магических народов, то они не имеют права голоса и считаются разумными животными, без чьих частей тел мы не сможем создавать магические предметы или варить зелья.
Охуеть, простите за маты. Но такого откровенного ответа я не ожидал. Судя по ее лицу, она сама не поняла, что сказала. Ученики смотрели на нее, открыв рты. Никто не ждал, что ответят так.
Кто бы ее не заставил проболтаться, спасибо ему. Но этого «доброго помощника» стоит найти. Раньше я думал, это Снейп, а теперь это, похоже, кто — то иной. Либо тут кто — то под мантией — невидимкой, либо кто — то из учеников. Но такого ментального уровня ни у кого из них я не замечал, хотя о Слизеринцах мало знаю. Может кто — то под оборотным зельем?
Потом, сейчас нужно добить эту тварь.
— Понятно, — сказал я, положив учебник на стол. Вокруг стояла гробовая тишина. Та молчала, явно пытаясь понять, как выйти из этого тупика. Говори она мне это одному, то попробовала бы заставить или стереть память, но тут нас многовато, а некоторые по социальной лестнице повыше нее стоят. — Тогда, профессор Амбридж, я вынужден уйти и больше не смогу посещать ваши уроки, как и моя сестра.
— Что? — она встала. — По какому праву? Все обязаны посещать уроки преподавателей! — повысила она голос. Но от жабы это не очень внушительно.
— Видите ли, — начал я. — Род Поттеров не является аристократическим, но достаточно старым и известным. И у нас в семье тоже есть определенные традиции. А насколько я знаю, Министерство Магии поддерживает семейные традиции старых родов? — уточнил я. Та кивнула. — Так вот, в нашей семье от поколения в поколение передается семейная религия. По писаниям которой, Поттеры не имею права учиться у людей, чьи правовые направленности идут в разрез с законами моего Бога. В частности расизм и все с этим связанное. В связи с этим, при всем моем уважении к вам, мы чисто физически не можем посещать ваши уроки. И да, предполагая ваш вопрос, отвечаю. Хогвартс всегда с уважением относился к вероисповеданиям учеников, если они не идут в разрез с Магией и не мешает другим религиям. Так что мы имеем полное право не посещать ваши уроки. Сейчас мы с сестрой предупредим заместителя директора профессора МакГонагалл, и она подтвердит наши слова, — выдал я.
Она застыла с открытым ртом. Вот и получай, тварь. Все по закону. Проверить, есть ли у Поттеров такие традиции, невозможно. Разве что Дамблдор может опровергать мои слова, но он не станет это делать, потому что тогда потеряет мое доверие. Так что тут я защищен. Гоблины во всех этих законах, которые она только что набубнила, являются исключениями. Потому что альтернативного варианта банка у магов нет, а сделать не получится. Коротышки обезопасили себя с этой стороны. Ну и они не выдают тайн других родов, потому что тогда с ними никто не станет работать.
Взяв сестру за руку, мы быстро покинули кабинет до того, как Жаба пришла в себя.
Мы быстро удалялись от кабинета, а я успел заглянуть в Карту и проверить класс. Там никого лишнего не было. Либо он успел уйти, либо с Картой что — то не так, либо это все же был кто — то из учеников.
— Гарри, — подала голос сестра. — Ты что там наговорил?
— А ты хочешь посещать ее уроки?
— Нет.
— Вот и молчи. Потом все расскажу, когда улучшишь….
— … окклюменцию, — закончила она за меня фразу, тяжело вздохнув. — Блин, это не честно!
— Старайся лучше.
Мы добрались до кабинета МакГонагалл и дождались конца ее урока. Зашли, и я выдал ей все, что услышал от Амбридж, и все, что ей наговорил. Слова доказал воспоминаниями своими и сестры, а затем рассказал о своей религии. Она слушала меня с такими скептическим выражением лица, что ясно — в мои слова она не поверила. Но чувство вины явно сыграло на ней, и она сделал вид, что поверила всему бреду, что я наговорил.
Ну да ладно. После этого она повела нас к директору.
Тот явно был не рад нашему приходу, потому что продолжал политику игнора, но принял.
