Горизонты Холода - Евдокимов Дмитрий Викторович

– Там поселок шахтеров, – безмятежно ответил я, – летом будем туда дорогу прокладывать. Но если ты имел в виду местные племена, то зря беспокоишься. Уж за что я благодарен господину Ричмонду, так это за организацию хошонского похода. После него все северные племена просто бегом побежали присягать на верность нашему государю. Так что, с одной стороны, нам пришлось изрядно попотеть, а с другой – результат превзошел все ожидания.

– С новым губернатором не повторится история?

– На сто процентов гарантировать нельзя, но мы долго подбирали нужную кандидатуру, а потом старательно проталкивали его к этому назначению. Граф Блэр – человек при фрадштадтском дворе достаточно известный: представитель старинного островного рода, служил в кавалерии, начитан, эрудирован, исполнителен, в меру заносчив и чванлив. Но при всем этом абсолютно неинициативен. За должность ухватился руками и ногами, так что будет стараться угодить всем группам влияния, лишь бы удержаться в губернаторском кресле. Пока он освоится, пока успокоит взбудораженных катланов, пока будет восстанавливать невольничьи рынки – не менее года пройдет. Ну а дальше он захочет спокойно насладиться своим заслуженным положением, и мы ему в этом пообещали не мешать. Нужные люди «научили» графа, как надо вести себя на переговорах со мной, как разговаривать, чего просить, а чего добиваться. Так что договорились мы быстро и остались весьма довольны друг другом.

Это было сущей правдой. Мы с Блэром дружно свалили всю вину за произошедшее на Джеймса Ричмонда, после чего закрепили на бумаге границу примерно посередине Ратанской долины. Я и так собирался отступить в глубь прохода, так как там проще было выстроить оборонительную линию, а в случае нового обострения отношений фрадштадтцам невозможно будет одновременно задействовать там большие силы. То есть мы отошли на заранее намеченные позиции, а граф представил это в Ньюпорте своей дипломатической победой. Тот случай, когда обе стороны получили что хотели.

– Немного жаль, что опять север, – неожиданно вздохнул Федор Иванович, – юг всегда развивается быстрее.

– Ну так юг и быстрее исчерпывает свои возможности, – усмехнулся я. – Можешь мне поверить – наступит время, когда все соседи будут люто завидовать Таридии за то, что успела застолбить за собой эту землю. Да и север – это здесь, а Петровск и Новгород находятся южнее нашего Южноморска, так что тамошним жителям еще к жаре привыкать придется.

Мог бы я тебе, Федя, еще рассказать, сколько всяких полезных ископаемых частенько таят в своих недрах северные территории и какие танцы с бубнами в будущем начнут устраивать вокруг них мировые державы и транснациональные корпорации, да боюсь, не воспримешь ты мои слова всерьез. Тяжело тебе понять сейчас значение месторождений каких-то там нефти и газа. Ну да ладно, как там говорится: делай что должен, и будь что будет? Благодарные потомки разберутся потом, что к чему. Не было доселе у Таридии своей Сибири, как у России-матушки в моем прежнем мире, а теперь есть. Есть куда расти, куда развиваться, куда прикладывать силы и откуда черпать новые возможности. Еще бы привязать заморскую территорию к метрополии покрепче, наладить морское, а может, и воздушное сообщение, срастить две части страны в единый организм.

– Да это я так, вредничаю, – рассмеялся Федор, но уже спустя мгновение снова стал серьезным. – Знаешь, Миха, я ведь уже давно свыкся с мыслью, что никто не может сравниться со мной по части важности для государства. И потому на деяния других людей, даже моих ближайших соратников, привык смотреть немного свысока, будто один я настоящими делами занимаюсь. Мне пришлось переплыть океан, чтобы понять, как я ошибался! Ты, Миха, сделал для нашей страны гораздо больше меня! Благодаря тебе Таридия приросла территориями, намного превышающими ее собственные размеры. Ты поистине открыл для нас новые горизонты. И это твои горизонты, горизонты Князя Холода. Признаю, что был неправ в своем скепсисе, правильно ты все делаешь!

– Спасибо, конечно, – пробормотал я смущенно. Видел, что доволен царевич положением дел в Рунгазее, но таких откровений не ожидал. – Но значит ли это, что помощи из Старого Света теперь будет больше?

– Уже думаю об этом! – серьезно заявил Федор, отчаянно щуря глаза от обилия белого снега вокруг.

Я слишком хорошо знал старшего царевича, чтобы понимать: не стоит сейчас лезть к нему ни с вопросами, ни с предложениями. Когда созреет, сам придет. Лучше сменить тему. И я сменил.

– Кстати, есть небольшой прожектик, абсолютно незатратный. Правильнее даже сказать, что это просто подарок всей семье Соболевых.

– Ну-ка, ну-ка! – повернувшись в мою сторону, царевич окинул меня удивленно-насмешливым взглядом.

– Империя, – скромно сообщил я.

– Чего?

– Империя, – повторил я, – включение в состав Таридии рунгазейских земель – удобный способ подчеркнуть нашу возросшую роль в мире. Соответственно, Иван Федорович получит титул императора, его наследник – царя или великого князя Таридийского…

– А ты – великого князя Рунгазейского? – со смехом перебил меня Федор.

– Это еще зачем? – нахмурился я. И в мыслях такого не было. Оттого сказанное неприятнейшим образом резануло слух. Однако же стоило признать, что я сам виноват в этом: Федор-то поймет, а вот завистники получат хороший повод дополнительно поупражняться в злословии да помножить бесчисленные теории заговоров со мной во главе! Скажут же непременно, что я себе царство отвоевываю за казенный счет!

– Чего так напрягся-то? – хохотнул обычно сдержанный царевич, хлопнув меня по плечу. – Не волнуйся, для меня ты всегда вне подозрений! Понимаю, что тебе это не нужно. Но сам знаешь, о чем подумают остальные.

– Можно ведь формально назначать великим князем второго наследника престола.

– Можно, – после небольшой паузы ответил старший царевич, – но стоит ли игра свеч? Ведь оттого, что мы сейчас не называемся империей, мы не перестаем ею быть?

– Пожалуй, ты прав, – нехотя согласился я, ругая себя последними словами за то, что плохо продумал последствия своего предложения.

– Тогда забудем об империи и поговорим о награде. Всякий труд должен быть оплачен, а ты поработал очень хорошо. Так что проси что хочешь: деньги, земли, звание? Или что-то другое?

Врасплох Федор застал меня этим вопросом. Как-то не думал я о наградах, ввязываясь в рунгазейскую тему. Да и что мне по большому счету нужно? Деньги у меня есть, земель столько, что я даже не во всех бывал, к званиям равнодушен. Для меня главное, чтобы родина процветала да чтобы семья была в безопасности, а со всем остальным уже разберусь по ходу дела.

– Двадцать лет покоя для Таридии, – с театральным вздохом сумничал я, адаптировав к местным реалиям изречение господина Столыпина.

– От этого я бы и сам не отказался, но то не в моей власти. А без этого никак нельзя?

– Да почему – нельзя? Можно. Так будет дольше, но гораздо интереснее.

– Тогда: да будет так! – с пафосом заявил, широко улыбаясь, царевич.

– Будет, – легко согласился я.

Не маленький уже, понимаю, что никто не в силах выполнить такое пожелание. Что ж, будем решать проблемы по мере поступления. Покой нам только снится.