Стилист. Том II (СИ) - Марченко Геннадий Борисович
— Товарищи! Сегодня мы проводим внеочередной пленум Центрального Комитата Коммунистической партии Советского Союза. Слово для доклада предоставляется Генеральному секретарю ЦК КПСС Леониду Ильичу Брежневу.
Присутствующие стоя долго аплодировали генсеку, который по пути к трибуне успел пожать руки нескольким соратникам. Аплодисменты не смолкали пару минут, причём я явственно различил крики: «Браво!» К чему — непонятно, вроде не в театре.
Выглядел Брежнев, кстати, получше, чем в последнее время, может быть, отказ от барбитуратов сыграл свою роль. Хотя говорил по-прежнему невнятно, неужели генсеку не могут сделать нормальный зубной протез?!
— Дорогие товарищи! Уважаемые зарубежные гости! Сегодня я буду краток. Наша страна под руководством коммунистической партии Советского Союза в последние годы достигла немалых успехов во всех сферах и отраслях. Экономика находится на подъёме, наш балет любят во всём мире, наши Вооружённые Силы, укомплектованные по последнему слову техники, готовы в любой момент дать отпор потенциальному агрессору. Это доказывает, что мы идём верным курсом.
Да уж, про балет это он прям-таки вовремя ввернул. Брежнев между тем сделал паузу, окинув зал сквозь линзы очков, пожевал губами и продолжил:
— Мне посчастливилось находиться во главе ЦК КПСС 11 лет. Это были трудные, и в то же время счастливые годы. Я не щадил себя, работая на благо нашей Родины зачастую сутки напролёт…
Бурный шквал аплодисментов, и Леониду Ильичу приходится делать паузу. Наконец где-то через минуту овации стихают, Генсек продолжает — …сутки напролёт, что не могло не отразиться на моём здоровье. Во главе страны и коммунистической партии должен стоять крепкий, здоровый человек. Понимая, что не могу на 100 процентов выполнять свои обязанности, я прошу Политбюро ЦК КПСС удовлетворить мою просьбу о выходе на заслуженный отдых по состоянию здоровья.
Секундная пауза, и вновь нестихающие овации. У всех этих депутатов, думалось мне, наверное, весьма натренированные ладони, я бы свои давно уже отбил. Интересно, какая персональная пенсия причитается теперь Леониду Ильичу? Он у нас вроде как пенсионер союзного значения[1].
Брежнев возвращается на место, снова поднимается Суслов и зачитывает по бумажке:
— Политбюро ЦК КПСС, весь советский народ благодарит товарища Брежнева за его самоотверженный труд во главе коммунистической партии и принимает решение удовлетворить просьбу Леонида Ильича о выходе на пенсию по состоянию здоровья. Таким образом, сегодня мы должны выбрать нового Генерального секретаря ЦК КПСС. Предлагаю на этот пост кандидатуру первого секретаря ЦК КП Белоруссии Машерова Петра Мироновича. Товарищи депутаты, прошу голосовать. Кто «за»?
Взметнувшийся над залом лес рук подтвердил, что депутатский корпус в едином порыве согласен с линией Политбюро. Проформы ради Суслов поинтересовался, есть ли воздержавшиеся или «против», после чего на трибуну под очередную порцию несмолкающих аплодисментов поднялся Машеров.
— Товарищи! — начал он, откашлявшись. — Спасибо за оказанное доверие. Для меня это предложение довольно неожиданное, но я горд, что вы выбрали мою кандидатуру, доверили стать во главе коммунистической партии Советского Союза. На этой ответственной должности я постараюсь сделать всё от меня зависящее, дабы достойно и с честью нести высокое звание коммуниста…
Ну и всё в таком же духе ещё на пару минут. После чего на экране вновь появилась Бодрова и Кириллов, перешедшие к освещению реакции западных информагентств на случившуюся в партийной верхушке перестановку. Понятно, что озвучивали в основном лидеров компартий, которые всячески поддерживали решение Политбюро. Зачитали дословно обращение генерального секретаря компартии США Гэса Холла, в котором лидер американских коммунистов выражал одобрение действиями советских товарищей. Ну ещё бы, человек регулярно получает от «советских товарищей» немалые средства на разного рода акции и собственную зарплату, стал бы он иметь что-то против. Как и его коллеги из других стран. А этих компартий по миру сотня уж точно наберётся, это ж какие деньжищи вбухиваются на их содержание!
На следующий день на работе даже среди моих далёких от политики товарок только и было разговоров, что о смене партийного лидера. Как и следовало ожидать, Барышникова собрала в актовом зале народ и добрых тридцать минут, сверяясь с текстом свежего номера «Правды», пудрила нам мозги насчёт того, что партия, получив «свежую кровь», с новыми силами продолжит идти согласно генеральному курсу в авангарде всего советского общества. Бла-бла-бла…
Как же хотелось верить, что теперь что-то изменится! Может, прав был явившийся мне во сне Мессинг, когда говорил, что только одно моё появление в этом времени повлияло на ход истории. А теперь лежи себе спокойно на диване, поглядывай в телевизор да газеты почитывай, наблюдай, как история движется по новой колее. Ни Афгана тебе, ни Горбачёва с его Перестройкой и развалом СССР, ни пьянчуги Ельцина… Плавный переход к частной собственности под пристальным оком и твёрдой дланью ЦК КПСС. От такого поворота на манер китайских я бы не отказался. Как будет на самом деле — посмотрим.
Эпилог
На экране цветного телевизора шла прямая трансляция церемонии открытия XXII Олимпийских Игр с Большой спортивной арены Центрального стадиона имени В. И. Ленина. Над чашей Лужников раздался перезвон кремлевских курантов. А затем из громкоговорителей послышались торжественные звуки праздничной увертюры Дмитрия Шостаковича. На календаре — 19 июля 1980 года, на часах — 16.00.
Наташка и 5-летняя Марта, за которой присматривает старшая сестра, во дворе играют с девчонками. А в детской кроватке, совавшейся от Марты, посапывает полугодовалый Данила, поэтому телевизор я смотрю с убавленным до минимума звуком. В кои-то веки устроил себе пару выходных, завтра приедет Любовь Георгиевна сидеть с сыном, а с девчонками мы прогуляемся в парк Горького.
Между тем истекаю слюной, так как мои обонятельные рецепторы штурмуют доносящийся с кухни аромат жарящихся котлет. Косясь в экран телевизора, где на арену выходят юноши и девушки в древнегреческих одеждах, сопровождаемые тремя квадригами, я встаю из кресла и двигаю на кухню нашей 3-комнатной кооперативной квартиры. Подкрадываюсь и пытаюсь незаметно стянуть из горки на тарелке одну котлету, но тут же получаю по рукам. Глаза у нее, что ли, на спине?
— Ладно, возьми одну, — снисходительно улыбается жена. — Вот эту бери, мне кажется, она немного подгорела.
Ладно, и эта сгодится, откусываю горячий обжаренный фарш, чувствуя, как по подбородку стекает сок. М-м-м, моя прелесть! Щурясь от удовольствия, вытираю губы салфеткой, чмокаю жену в шейку, пониже маленького розоватого ушка, и возвращаюсь в комнату.
Там уже национальные сборные маршируют по стадиону под знаменами МОК или своих Олимпийских комитетов. Шествие спортсменов возглавляет спортивная делегация Греции, а всего больше ста сборных. Самые многочисленные — СССР, США и Китая.
Да-да, в этой реальности бойкота Олимпийских Игр так и не случилось. А не случилось потому, что наши войска в 1979-м в Афганистан не вошли. Повода не было — апрельской революции 1978 года не случилось, установившийся в 1973-м режим Дауда по-прежнему находился у власти. Если не ошибаюсь, в старой реальности Мухаммед Дауд вышел у советского руководства из фавора, когда стал уж слишком тянуть на себя одеяло, да ещё и начал сближаться с Западом. В этой действительности Машерову и Ко каким-то образом удалось накинуть на Дауда поводок, не исключено, что благодаря нашим спецслужбам было раскрыто несколько заговоров с целью свержения Дауда, о чём советских граждан с периодичностью раз в полгода-год информировала программа «Время». Так что Дауд и по сей день возглавлял Правительство Республики Афганистан, а теперь вот даже их олимпийская делегация, пусть и немногочисленная, шествовала сейчас по дорожке стадиона им. Ленина.
