Второй Шанс 2 - Аргус
Утром, загрузив припасы и три ружья в машину — все трое выехали к месту назначения. План был такой. Они на машине добирались до лесничества в заповеднике. Лесник, он же егерь, был другом Медведя. Там они оставляли машину, брали лошадь и шли уже пешком к городищу.
Приехав к обеду к дому егеря, они застали его дома. Внимательно выслушав их, он покачал головой:
— Гиблое там место! — сказал он. — Наши туда не ходят.
— Почему гиблое? — спросил Саша.
— Людей там побили в городище много, души неупокоенные бродят, — серьезно ответил егерь, — и чертовщина всякая творится.
— А что за чертовщина? — спросил Медведь.
— Охотники говорят, тигр там живет.
— Ну и что? Тут тигры везде живут! — возразил Медведь.
— Это непростой тигр! — хмуро пробурчал егерь. — Это бессмертный тигр! Он охраняет ту замлю от чужаков. Говорят, — он понизил голос, — в него вселилась душа старого шамана — того племени.
— Это как? — удивился старый академик.
— А так! Сколько в природе живет тигр?
— В зоопарке — до двадцати-двадцати пяти лет, — уверенно ответил дедушка Кати.
— Правильно! — подтвердил егерь. — А в дикой природе в два раза меньше. А этот тигр уже живет больше пятидесяти лет! Не меньше! Он из-за такой длинной жизни стал очень умным, очень хитрым и очень опасным.
Саша и Сергей Порфирьевич незаметно переглянулись. Похоже история старого вождя с Цветком Жизни была не простой сказкой.
— Подожди, — недоверчиво сказал Медведь, — с чего ты решил, что он живет так долго? Ты что, у него паспорт с датой рождения проверял? — и он рассмеялся.
— Ничего смешного в этом нет, — обиделся егерь, — у это тигра есть особая примета.
— Какая? — спросил Саша.
— У него хвост белый. Такого хвоста больше ни у кого из тигров нет.
— И что? Мало ли какая мутация у него может быть, — ответил старый академик.
— Не в хвосте дело. Просто этого тигра первый раз увидел — шестьдесят лет назад — мой дед! А потом и мой отец! И я его видел несколько лет назад. Мой дед и отец уже умерли, а этот тигр все живет! — ответил егерь.
— А ты что там делал? — спросил Медведь.
— Приезжали из прокуратуры. Дело о массовом убийстве, за истечением срока давности, хотели закрыть, ну и попросили меня их туда проводить. На городище это.
— И что? — спросил нетерпеливо Саша.
— Ничего. Мы не дошли. По тайге пешкодралом городские не очень могут идти, — усмехнулся егерь. — Вышли рано утром. Прокурор — толстый боров — через час уже выдохся. Его помощницы, две девки, тоже. К обеду развернулись и пришли обратно. Он попросил мня самому туда сходить, дал фотоаппарат снимки сделать, денег пообещал, ну и помощь прокурорскую, если что. Ну мне деваться-то некуда было, с ним только свяжись. Они остались тут отдыхать, а я пошел.
— Ничего себе! — только и сказал Медведь.
— Это все ерунда. Слушай дальше. Туда дорога была еще так себе. Пару раз с хозяином тайги столкнулся, а волков видел всего несколько раз.
— С кем Вы столкнулись? — решил уточнить Саша.
— С хозяином — медведем, — пояснил егерь, — дошел вечером четвертого дня до этого места. Местечко, должен сказать, жуткое, сами увидите. Взял фотоаппарат, сделал снимки — снаружи стены и в самом городище, — он понизил голос, — кости не погребенные на улице под открытым небом так и лежат. Думаю, пора возвращаться, а уже темнеет. И хотя я всю жизнь в лесу живу, дрожь меня до костей пробрала. Думаю не-ет, на этом погосте я не останусь ни секунды. А городище стоит в долине между горами. Увидел я там пещерку, да и дождь стал собираться. Решил я в той пещерке заночевать, и завтра убраться оттуда побыстрее.
— И что дальше? — нетерпеливо спросил Медведь.
— На всю жизнь запомнил я тот ночлег, — ответил со вздохом егерь. — Собрал я валежник, еще пару деревьев срубил для костра, как раз дождь пошел. Разжег костер у входа, чайник да котелок поставил, ужин сварить и сижу осматриваюсь. А пещера-то не простая. И не пещера это вовсе оказалась.
— А что? — шепотом спросил заинтригованный Саша.
— То ли шахта, то ли лабаз жителей этого городища. Она через тридцать метров заворачивала за угол. Ну я, пока вода вскипала, и пошел дурак посмотреть, что там за углом, — егерь замолчал и перекрестился, вспоминая жуткую картину, которую он там тогда увидел.
— Ну не томи, — попросил Медведь умоляющим голосом.
— Мертвые там лежали, в тупичке, — глухо ответил егерь, — видно часть жителей укрылась в этой пещере, а бандиты их нашли и всех там и убили. Но не это меня напугало до смерти.
— А что? — спросил, напряженно слушавший его, дедушка Кати.
— Они не разложились, как те, которые на улице лежали и… — егерь снова замолчал.
— Что «и»? Что ты как рожаешь? — не выдержал Медведь.
— Они светились в темноте, — прохрипел тот осипшим голосом. — Я фонарь уронил со страху, он выключился, а они светятся! Как светлячки ночью. Я бегом из этого тупичка на выход, а там…!
— Что там?
— А там у входа, под дождем, за костром — тигр этот стоит! И смотрит на меня! Сам рыжий, а хвостом белым молотит по бокам! И тоже весь светится! Веришь, я чуть в штаны не напустил! Думаю, все Гриша, сам Сатана за тобой многогрешным пришел. Тут тебе и конец. А тигр зарычал, и понял я тогда, что это не призрак, а живое существо. Схватил ружье, чтобы выстрелить, а смотрю, тигра-то и нет. Умный зараза, сразу понял, что к чему. Короче, ночью я глаз не сомкнул, а утором, как только солнце встало, я взял ноги в руки и бегом оттуда. Через три дня был дома. Отдал фотоаппарат прокурору, да только зря!
— Дай догадаюсь, — произнес старый академик, — пленка оказалась засвеченной? Причем не только то что ты снимал, но и та, что не снимал?
