Скажи своей невесте "Нет"

– А ты почему не пойдешь? – удивленно спросила я Лелю.

– Так я же комнату сторожить должна! – поморщилась она. – Чтобы никакая муха не подслушала. Вот, смотри, я себе ночью пращу соорудила. Хороша? Кстати, вместе с обедом мне еще камней с десяток со двора принесите.

– По мухам можно и комком бумаги стрелять, – поспешно притушила нездоровый энтузиазм я. – Одного хватит. Стрельнула – подобрала. Василиса, найдешь бумагу для нашей защитницы?

– Нет у меня ненужной бумаги! – замотала головой царевна. – Там все записи нужные да важные.

– Что за записи?

– Жизнеописание свое составляю. Для потомков стараюсь. А ну как потом царицей великой стану? – вздернула нос Василиса.

– Потомки – это важно, – согласилась Леля. – Ладно, обойдусь без бумаги. А камней все-таки принесите.

– Василиса, – вкрадчиво попросила я, – а может, ты все-таки поищешь бумагу? А то сядет тебе на лоб какая-нибудь муха... И забудешь ты гораздо больше, чем на одном листе умещается.

– На лоб муха… – эхом отозвалась царевна, и в голубых глазах зажглось понимание пополам с испугом. – Так и быть, пожертвую бумагу.

Она поспешно нырнула в сундук и достала целую стопку исписанных листков. Леля скомкала парочку, взвесила на ладони и с удовлетворением кивнула.

– Если в нее камень замотать, самое то будет. И стены не попачкает.

– Леля, а как же допросить соглядатайку? – посмеиваясь, спросила я. – Камнем прибьешь.

– Так и бумагой прибью, – резонно возразила Леля.

– А ты ее сначала поймай, а потом прибивай. Руками, например, поймать сможешь?

– Смогу! Только мне ее потом убивать жалко будет.

– Я сама прибью, ты, главное, поймай.

– Ага... Это можно, – повеселела Леля.

– И вообще, идите-ка вы обедать, – вздохнула я. – И мне что-нибудь принесите со своего стола.

– Луизку боишься? – проницательно уточнила Василиса.

– Не боюсь. Опасаюсь. Я же там рядом сижу, вдруг отравит?

– Я для большинства ядов противоядия знаю, – приосанилась царевна.

– А если Луизка меньшинством пользуется? – прищурилась я.

– Тогда помрешь, – кивнула девушка. – Ладно. Принесу тебе обед. Но только тебе одной.

– А Лельку с собой забирай. Дай мне хоть чуть отдохнуть от ее активности! – взмолилась я.

– Думаешь, мне не хочется отдохнуть?

– Ну, Василисушка!

– Так и быть. Но только сегодня. Завтра ты с ней гулять пойдешь.

– До завтра еще дожить надо, – проворчала я.

– Леля! – позвала Василиса. Княжна крутилась у окна, где заметила в свинцовом переплете пятнышко, подозрительно похожее на муху. – Пошли обедать! Марине нездоровится.

– А как же спальню сторожить?

– Марина посторожит.

– Да? Ну ладно. Смотри, Маринка. Вот тут заляжешь, – она завела меня за ширму и показала на щель между стеной и сундуком. – Тебя не видно, зато дверь, как на ладони. Чуть кто сунется, ты ему сразу хлоп в лоб!

– Чем? – ляпнула я, не подумав.

– Вот. Я уже тут заготовила, – с гордостью показала Леля на кучу угля, вытащенного из печки.

– Класс, – только и смогла проговорить я.

– Залезай! – приказала Леля. – Я посмотрю, чтобы подол не торчал.

– Я потом...

– Лезь, лезь! – топнула ножкой степная княжна.

– Лезь, – с трудом сдерживая смех, покивала Василиса. – А то мухи всякие опасные летают.

Мысленно высказав обеим, что я о них думаю, я скорчилась за сундуком. В щель действительно была прекрасна видна дверь.

– Чудно, – заулыбалась Леля и навалила мне на спину парочку подушек. – Вот так совсем не видать.

– Ну, мы пошли, Мариночка? – Василиска нежно улыбнулась. – Не скучай.

– Сторожи! – добавила Леля. – Чтоб муха не вылетела!

Если я и не разразилась злобной бранью, то только потому, что пока выбирала достаточно грязные ругательства, девицы ушли. Откинув в сторону дурацкие подушки, плотно набитые чем-то тяжелым, я попыталась подняться.

Не тут-то было. Ткань платья опасно натянулась и затрещала.

– Черт! – выругалась я и, снова согнувшись в три погибели, принялась разбираться, за что умудрилась зацепиться. Кованых завитков на кромках сундука хватало, так что понять, какой складкой за какую загогулину зацепилась, оказалось неожиданно сложно.

Рвать одежку не хотелось. Сарафаны мне откровенно не нравились, а сравнительно нормальное платье было только одно – то, что на мне. Последовательно перебирая все складки и ругаясь себе под нос, я совершенно забыла про окружающее. И громкий стук в дверь заставил подскочить на месте, едва не порвав многострадальное платье.