Александр Богатырев - Два дурака на чемодан алмазов (СИ)
Да как и во все времена -- разобщённость. Существуя каждый по-отдельности, замкнутые только в своём маленьком кругу, они не осознавали часто, насколько они многочисленны и насколько большую силу представляют.
Вот именно их и предстояло, как-то объединить.
"Аненербе-рус" грядёт, так сказать!
Брата он застал, как и всегда, за очень важным делом. Которым он занимался последнее время. За написанием разнообразнейших книжек, статей и их изданием.
В другое время он также занимался установлением плотных знакомств с офицерством этого времени и выяснением их настроений, устремлений.
Это самое установление знакомств работало у него на то, что он пытался протащить некоторые стратегические и тактические идеи, которые появятся лишь в отдалённом будущем. Когда армии достаточно много поубивают своих солдат на старых приёмах, боясь перейти на что-то новое.
Но, в данный момент у брата была пора именно пропагандистской работы.
Почесав как-то в затылке, Григорий, оценил свои потуги в области журналистики, и решил потихоньку завести себе и тут в Питере какое-нибудь печатное издание. Пока-что приглядывался, кого бы прикупить. Или наоборот, сделать что-то своё, "с нуля". Однако, сотрудничество с изданиями Европы, которое было налажено ещё летом, он не терял. Продолжал исправно снабжать их разнообразнейшими "материалами".
Василий как раз застал его за тем, что он раскладывал папочки перед "своими" корреспондентами, выдавая соответствующие задания.
- Э-э... Мне может позже зайти? Ты занят? - спросил Василий на санскрите, увидев незнакомых людей.
- Нет-нет! - ответил поспешно Григорий по-русски. - Мы уже почти закончили.
Григорий действительно быстро закруглился, дав напутствия каждому и отпустил репортёров.
Василий с сомнением посмотрел вслед уходящим, но всё-таки, махнув рукой, сел напротив брата спиной ко входной двери.
- И какие новости? - жизнерадостно спросил Григорий.
- Надеюсь, ничего политического ты им не заправил? - опасливо покосившись за спину, проигнорировав вопрос бросил реплику брат.
- Нет, конечно! - удивился Григорий. - Я им заправил очередные басни насчёт будущих технологических новшеств и благ. Больше про самолёты.
- А ещё что?
- Про наше лекарство. Ты знаешь, слушок уже по столице пополз. Стараниями нашей профессуры.
Григорий сделал ударение на слове "нашей", имея в виду тех, кто сотрудничал с братьями и потихоньку начинал им верить. Всё-таки, одно дело выслушать кучу "завиральных" историй насчёт того, что можно сделать, а совсем другое, увидеть эти самые "завиральные идеи" воплощёнными в жизнь и вполне себе действующими.
- Ага! В масть!
- Чё в масть? - слабо заинтересовался Григорий.
- Я как раз пришёл к тебе по этому поводу.
- По поводу пенициллина?
- Да. Ты, надеюсь, не называл его именно пенициллином? Никому? - слегка насторожившись спросил Василий.
- Как договаривались. Только "Соль номер восемь".
- Это хорошо... - неопределённо отозвался Василий и тут же с жаром продолжил.
- Понимаешь, тут такое дело... Гнилое. Как бы нас тут не ошкурили ненароком, и вообще "на короткий поводок" не поставили. Я тут слегка покрутился среди народу... Перспективы и разговорчики -- ещё те.
- К примеру? - уже больше заинтересовался Григорий.
- Народ тут... - Василий поморщился запнувшись. - Тёмный. И не только голытьба тут "тёмная". А нам надо, сам понимаешь, чтобы люди соображали что откуда идёт и кого именно надо тут слушать и кому именно давать деньги на развитие.
- Не понял?! - удивился Григорий и продолжил с изрядной насмешкой. - Тебя что, муха тщеславия укусила?
- Да какое там тщеславие! - с раздражением отмахнулся Василий и с ещё большим жаром продолжил. - Суди сам: мы хотим сделать тут, в Питере, фармакологический концерн. Так?
- Так! - кивнул Григорий.
- Но для этого нужны деньги. И не только от продаж.
- Я понял так, что есть некие, кто уже сейчас решил погреть свои лапки на спасённых пенициллином?
- Не только на пенициллине! Но и на аминазине.
- На аминазине?!! Это как? Кто-то пытается у нас отжать рынок? Или само лекарство?
- Ни то и не другое. Всё ещё пикантнее. И на этот счёт надо уже что-то делать.
- Ладно. Заинтриговал. - резко успокоился Григорий и приготовился внимательно слушать.
- Что мы делаем этим пенициллином? Даже тем, малым количеством, что уже есть от "экспериментальной" установки? Мы спасаем людей от смерти. Спасаем души. А "Спасение Душ" у нас здесь и сейчас чья прерогатива? Пра-авильно! Церкви!
- Ну, насчёт душ, я с тобой не очень согласен. - возразил Григорий. - Это, если исходить из сущности, как раз к аминазину относится.
- Об аминазине -- то вообще разговор особый. А о пенициллине байда следующая. Народ -- тёмный. О фармакологии имеет представление только то, что вот имеется аптека, где что-то продают для болезных. А кто по их представлениям, решает -- "пора п о циенту окочуриться", или "хай живе!"? Бог! Поэтому, все наши потуги с пенициллином, который реально и очень скоро будет спасать от смерти сотни тысяч людей, для них - "мимо кассы". Причём мимо НАШЕЙ кассы, которая как раз и предназначена для увеличения производства лекарства, увеличения количества спасённых людей. Ведь рядом уже с теми, кому мы реально помогли, ты видел -- реально стояли попики со своими "образами" и кадилами. А что будет дальше, когда счёт спасённых от смерти пойдёт на тысячи?! Найдутся тысячи дармоедов в рясах, кто поспешит объяснить всем встречным и поперечным, кого и когда надо славить-благодарить. И, особенно, куда надо нести денежки.
- Задачу понял! - тут же просиял в энтузиазме Григорий.
- Тока ни дай тебе боже, цеплять РПЦ!!! - немедленно подпрыгнул Василий.
- Ни боись! Всё сделаю так, что ни слова о Церкви не будет. Ни о какой конфессии. Ни вообще о боге и те де... Но что с аминазином? Я догадываюсь, но всё-таки?
Григорий оскалился, приготовившись выслушать экзерсисы братика. И он не подкачал.
- С аминазином -- вообще ж..па!!! - стал размахивать руками Василий. - Представь "картину маслом": родители и прочие родственники бегают кругами, ищут возможности избавить родное великовозрастное чадо от шизы. Нанимают жутко дорогостоящего "изгонятеля бесов" где-то там... Приходят со всеми причиндалами в клинику, а их сей "одержимый" встречает не просто без охраны, но и ясным незамутнённым взором без капли шизы! Тут ещё подкатывается довольный доктор и говорит, что его вылечили "супер-новейшим лекарством от-братьев-Эсторских"!!! Узнаёшь свою лексику?
Григорий представил картину и заржал во всё горло.
Насладившись эффектом и дождавшись, когда брат немного успокоится, Василий продолжил.
- Родители -- в офигении. "Экзорцисты" ваабще в о...ии!!! Родители хотели бы порадоваться вместе с врачами. А... у "святых отцов" же заработок из лапок волосатых уплыл! Вот они и устраивают, тут же, не сходя с места, врачам разнос со скандалом. Кричат что, мол, что "всё это -- сатанинские происки, и на самом деле...". Ну ты знаешь уже какой бред они при этом выдать могут. Короче наш доктор многажды пожалел о том, что проговорился о лекарстве в присутствии этих жирных рясоносцев.
Новый взрыв смеха у Григория был на этот раз более продолжительным. Но когда отсмеялся, заговорил вполне серьёзно.
- Вот это, конечно, уже серьёзная проблема. Надо бы подключать "тяжёлую артиллерию" в виде Бехтерева и прочих психиатров. Ведь когда узнают, что к ним пришло -- они этих церковников голыми руками порвут.
- Вряд-ли! - мрачно отрезал Василий. - Ты прикинь, какое бабло единовременно у попов из рук уплывает. Тут, кажца, битва будет "ещё та".
- Всё равно. По любому надо срочно приниматься пиарить наши лекарства. Причём не только здесь, но и в Европах.
- А как ты это сделаешь, если мы им ещё нихрена не поставляли? Опираться на то, что уже есть некие "впечатления" у местных врачей?
- А что остаётся делать? - развёл руками Григорий. - Не дрейфь! Выплывем. А если чо -- у нас есть "зеркало"!
Оба понимающе ухмыльнулись, вспоминая давешний случай.
- Но и это тоже не всё...
- А разве мы что-то ещё производили? - ехидно заметил Григорий.
- Нет, но будем. И речь пока-что о пенициллине. И о промышленном шпионаже.
- Есть уже кто-то на примете? Кто-то уже интересуется? - тут же посерьёзнел Григорий.
