Сергей Мельник - Чужие игры
Расчет был прост, Империя задействует людей, которых у нее целая куча, Финор в итоге открывает рынки, получая товары, соответственно в Империю возвращается чистый нал. Простая двухполосная магистраль из расчета, чисто умозрительного, пять километров полотна в день, займет умы армии императора минимум на два с половиной года. Плюс пикты, эти папуасы севера, наверняка зададутся целью убить непонятных врагов на их территории, соответственно получат «людей», но худо-бедно задержат строительство. У императора появится мирная цель с расчетом на будущее, у Финора — наконец-то благоразумный сосед, который бросил пить и прекратил буянить, а я…
Да-да, себя любимого я не забыл. Хотя, если уж быть честным, то случайно вспомнил. Вспомнил про себя и старую хохму, что когда-то мне затравливал один мой близкий знакомый. Так уж у него случилось, что он в семейном кругу с подругой жены и ее мужем изволили отдыхать в Бельгии. А было это в августе. А муж подруги жены оказался десантником, когда-то, будучи юношей безусым, он проходил срочную службу в 76-й гвардейско-десантной штурмовой дивизии где-то под Псковом. Там-то его и приобщили по «старогасконской» традиции пьяным прыгать в фонтаны и всячески портить окружающим последний месяц лета. В общем, назюзились они второго августа в такие сопли, что ненароком поперлись драться в какой-то бар, оказавшийся в соседнем государстве Люксембург. Ну да не буду вдаваться в подробности о том, как умеют русские отдыхать за границей, скажу лишь напоследок, что мой знакомый потом с гордостью заявлял, что если бы не его вторая половинка, то они поработили бы Люксембург. Их отловили жены, десантнику сразу хвост прищемили, а второй имел очень неприятный разговор с супругой, из которого он уяснил, что: «Его, лодыря, хрен заставишь квартиру пропылесосить в субботний день, а тут целое государство. И лично она (Софья Михайловна) не собирается еще и здесь порядок наводить!»
Это, конечно, юмор такой, но в нем и кроется моя «мысля», за красивым и сочным словом Люксембург.
Что в имени тебе моем?Оно умрет, как шум печальныйВолны, плеснувшей в берег дальний,Как звук ночной в лесу глухом.
Что в имени тебе моем? — спрашивал когда-то Александр Сергеевич, ну и я, крутя Люксембург на языке, постепенно осмысливал красоту и простоту решения. Это не просто какой-то кусочек Европы, это не просто герцогство, это капитальная офшорная зона, в которой, если я ничего не путаю, свыше тысячи инвестиционных фондов со всего мира! Более чем две сотни иностранных банков! Огроменнейшие деньжищи на голом месте, просто нескончаемый поток в налоговую казну.
Все это яркой молнией блеснуло у меня перед глазами, а чем мой Рингмар хуже? Я могу выступить посредником между Финором и Империей, связав на северном пути железной дороги перевалочным пунктом тугой узел из складов и льгот для купцов! Опять же у меня уже и банк есть, причем единственный во всем этом диком мире. Перспективка вырисовывалась сказочная, причем на взаимовыгодных условиях для всех заинтересованных сторон. Осталось дело за малым: объяснить сильным мира сего, что я альтруист и желаю им только добра, а не мелкий упырь, пытающийся нажиться на их горе.
Пумс.
Легкий звук с ударом о деревянную дверь моей камеры заставил меня отвлечься от сладких грез. Мак высветил мне показания, по которым выходило, что тем самым «Пумс» стало тело моего надзирателя, свалившееся на пороге бездыханным трупом, а за дверью возились с ключами двое, причем если один из них был человеком, то второй, судя по отсутствию температуры тела, как таковой им не являлся ну никак.
— Добрый вечер. — Я не стал вставать, лишь головой отвесил легкий поклон, когда в камеру вошел высокий седоволосый мужчина в сопровождении странной фигуры, закутанной в тряпочки и плащ. — Или, вернее будет сказать, уже ночь? Вы уж простите меня, тяжело, будучи под землей, следить за ходом небесного светила в вышине.
— Ничего, не извиняйтесь. — Седоволосый мило улыбнулся. — Думаю, это мелочи, на которые не стоит обращать внимания.
— Он мертв? — Я скосился на тело развалившегося на пороге охранника.
— Это проблема? — Седоволосый хозяином прошелся по моей тюремной камере, с интересом разглядывая мою писанину.
— Не знаю. — Я задумчиво почесал нос, внутренне ощущая повисшее напряжение. — В принципе он мне категорически не нравился, хотя вы должны признать, что для начала диалога покойник на пороге не самый лучший знак.
— Вы находите? — Он повернулся к двери, склонив голову и задумчиво рассматривая труп. — Что ж… Джафар. Любезный, сделай милость, оттащи это за угол, чтобы видно не было.
— Благодарю. — Я еще раз отвесил поклон, не поднимаясь с пола. — Простите за бестактность, мы с вами знакомы?
— О! — Он опять расплылся в улыбке, разведя широко руки. — Это вы простите меня, юноша, мне стоило сразу представиться. Герцог Алексис де Тид!
— Понятно. — Ком страха подкатил к горлу. — Я так понимаю, мне представляться не нужно, вы пришли по адресу.
Вздохнув и на миг зажмурившись, я медленно под тяжелым взглядом поднялся с пола.
— Видимо, сейчас меня будут немножко убивать? — Я встретился с холодным бесцветием пристальных и колючих глаз. — Вы позволите посопротивляться?
— Ну-ну, юноша. — Он махнул рукой. — Неужели вы думаете, что все закончится банальным убийством? Это было бы с моей стороны несказанной милостью, вы уж извините, но меня враги потом не поймут, начнутся пересуды и разговоры за спиной, мол, старый Тид совсем размяк, уже и отомстить как следует не может.
— О-у, — не найдя ничего лучше, глубокомысленно молвил я. — Понимаю, тут дело чести.
— Кстати, нужно напомнить, вы ведь уже трижды мне дорогу за свою короткую жизнь успели перейти, а я меж тем все медлил и откладывал нашу встречу. — Он вскинул бровь, предлагая продолжить дискуссию.
— Трижды? — Я решил не молчать и не делать резких движений, раз я еще жив, значит, есть пусть небольшая, но вероятность, что это так и останется впредь. — Позвольте… Ваша покойная супруга это раз, ваш покойный сын это два, что-то, видимо, с памятью моей, напомните, сделайте милость, когда был третий случай?
— Мои вампиры, — услужливо подсказал он. — Ты забрал моих слуг.
— Ох, тысяча извинений, совершенно запамятовал! — Я театрально покачал головой. — Стыд мне и срам.
— Главное, я помню. — Улыбнулся он, поворачиваясь к стене и разглядывая мои блок-схемы. — Извините за праздное любопытство, а чем вы занимались, пока я вас не оторвал?
— Ах, это? — Я подошел к нему, становясь рядышком, и, размахивая рукой, стал указывать на картинки. — Вот здесь и здесь у меня денежные потоки Финора, это экономическая модель королевства, с учетом южных провинций и ряд расчетов, так сказать, маленький набросок прибыли и расходов.
— А эта страшная рожица кто? — Ткнул он пальцем в изображенную мной давеча «кракозябру».
— А это у меня император. — Я смущенно пожал плечами.
— Тот самый император? — Он вроде как сделал большие глаза.
— Ну да. — Кивнул я. — Императорский император той самой империи.
— Похож. — Он поджал губы.
— Вы были знакомы? — Я смерил его любопытным взглядом.
— Скажем так. — Он опустил хмуро брови. — Хороший враг.
— Понимаю. — Теперь я сыграл бровями на понижение.
— Вы были знакомы? — удивился он.
— Скажем так. — Рассмеялся я. — Хороший враг.
— М-да, — подвел он резюме, после чего мы молча еще какое-то время разглядывали стены. — Не хотелось бы торопить вас, юноша, но не пора ли перейти к той части, где вы начинаете оправдываться и молить меня не убивать вас, а то я человек занятой, у меня еще на сегодня куча дел.
— Ох, простите. — Улыбнулся я. — Виноват, у меня просто это впервые, не знал последовательность действий.
— Ничего страшного. — Рассмеялся он. — Для того мы старшие и копим свой опыт, дабы передавать его следующим поколениям.
— Короче, я не виноват по всем пунктам, — тут же выдал я. — Жену вашу не убивал, она сама себя убила своими действиями, вампиров не неволил, они тупо побоялись показываться после провала вам на глаза, а по поводу сына…
Повисла пауза, так как я не знал, как правильно облечь сложившуюся ситуацию в словесную форму.
— Что же по поводу сына? — поторопил он, сухо поджав губы.
— Вот. — Я извлек лист бумаги, на котором был изображен кусок затухающего заклинания, убившего Фердинанда. — Я так и не понял, кто и зачем это сделал. Хотя старался, за что собственно меня сюда и поместили. Понимаете, чувствую, что меня подставили, а всю глубину картины не пойму, ускользает мотив, ведь не может же быть, что все банально ради того, чтобы вы убили меня?
