Перелетная птица 2 (СИ) - Ежов Сергей Юрьевич
Самолёты сбросили следующий приказ: оставаться на местах, а потом, соблюдая очерёдность, указанную в листовке, выходить, соблюдая строй и порядок, для отправки во внутренние области России. Оружие и военное снаряжение следовало аккуратно сложить, не допуская их порчи. В случае выявления умышленных повреждений, за испорченное оружие будет высчитываться полная стоимость, но со всего подразделения. Следите друг за другом и останавливайте глупцов! Глупцов действительно останавливали – на местах стоянок остались десятки трупов, а рядом с ними – поломанное оружие.
Спустя месяц дошла очередь и до нашей троицы. До Урумчи они дошли строю своих подразделений, потом погрузились в вагоны узкоколейной дороги и доехали до Семипалатинска, где им назначили прохождение первоначальной фильтрации.
– Так-так-так… Майор Стенли-Каллаган Персиваль Конрад Мария. – бормотал пожилой военный чиновник, перебирая картонки картотеки – Да, вот вы где! Я думал, вы затерялись, а вы просто по принадлежности попали не в сапёры, а в другой раздел. Так-так… Сверим-ка мои данные с тем, что накарябали вы. Кстати почерк у вас прескверный, господин майор, ну да что взять с закоренелого технаря. Так… Частная школа, колледж Святого Франциска, политехнический институт в Глазго, офицерские курсы, служба… Голубчик, а где же ваше обучение в разведшколе и стажировка в разведотделе французского Генштаба? Ах эта молодёжь! И что прикажете делать с вашей рассеянностью? Берите-ка вы чистую бумагу, перо и идите писать заново. Кстати не забудьте отразить ваши диверсионные операции в тылу испанских войск на Кубе. Говорят, они были весьма недурны как по замыслу, так и по исполнению. Мда…Знакомство с Уинстоном Черчиллем также следует упомянуть, отчего же вы поскромничали? Не рубщик тростника ведь, а целый герцог Мальборо.
Ошеломлённый напором тщедушного чиновника, майор поднялся. Он хотел взять листы, написанные ранее, но ему не позволил дознаватель:
– Зачем вам эти бумажки, голубчик? Они уже испорчены, мы их уберём в папочку, так сказать, с глаз долой. Чистая бумага лежит на том столе. – чиновник махнул рукой в нужную сторону.
Майор вышел из барака и отправился в другой. Длинное здание было разбито на множество комнаток, где сидели пленные офицеры и писали свои подробные автобиографии. Опытный в таких делах, майор видел, что в этом секторе лагеря были собраны все или почти все англичане, связанные с разведкой. За двумя двойными рядами колючей проволоки, между которыми бегали огромные белые собаки, был сектор, в котором держали штабистов.
«Чёрт возьми! – подумал майор – Это же усовершенствованная копия отделения для белых концлагеря Бонкерспрут в Южной Африке». Он в том лагере работал с бурскими офицерами.
В свободной комнатке он уселся за некрашеный деревянный стол и задумался о том, что писать. Судя по всему, у русских имелось полное досье и на него и на остальных кадровых разведчиков, отправленных в эту злосчастную экспедицию. Отсюда следует вывод: в центральном офисе, в самой Англии крепко течёт. Кто-то передал русским три сотни досье на них. Но скорее всего утечка гораздо массивнее: майор подозревал, что крот в центральном офисе британской разведки имеет доступ к самым охраняемым секретам разведывательного сообщества. Из этого следует, что писать придётся максимально полно. И ведь что обидно: даже не сошлёшься на статус военнослужащего – им всем под личную подпись довели официальное письмо МИД Великобритании, в котором английским по белому было написано, что Англия войны Российской империи не объявляла, и за действия отдельных авантюристов и наёмников отвечать не может.
– Сэр, разрешите присутствовать? – раздалось рядом.
Майор оглянулся на лейтенанта стоящего у двери.
– Заходите Джером, присаживайтесь. Вас уже выпотрошили?
– Не поверите сэр, но на допросе мне пришлось постоянно твердить: «Да… Так и есть… Совершенно верно». – поведал лейтенант – Меня не спросили только о том, как я в свои пять лет украл у тётушки Доротеи пятнадцать пенсов и попался самым нелепым образом. Всё остальное, до самых постыдных подробностей, им известно.
– С моим послужным списком он ознакомлены ещё лучше. – криво усмехнулся майор – Что вы посоветуете, Джером?
– Отказываюсь выступать советчиком, уж простите великодушно. Что касается меня, то не стал скрывать ничего. Впрочем, мне ещё никто не доверял никаких тайн, тем более военных и государственных.
– Что же, это вполне разумная линия поведения. Как дела у нашего общего приятеля?
– Капитан Мак-Доннелл оказался не запятнан сотрудничеством со спецслужбами и получил предложение работать сменным мастером на заводе.
– Согласился?
– С восторгом. У него оказалось несколько разработок по его специальности, от которых отмахнулись в Англии, вернее попытались вытянуть бесплатно. А русские предложили недурные условия.
– Повезло ему. Ну да бог с ним. Что же, в таком случае, и я выложу всё начистоту, тем более что наше начальство сдало нас со всеми потрохами.
***
На этот раз путь до Петербурга был лёгок и приятен: большому, четырёхмоторному «Журавлю» понадобилась всего одна промежуточная посадка в Казани, чтобы довезти своих пассажиров в Петербург. На Комендантском аэродроме генерала Брусилова с его штабом встречал почётный караул и оркестр. Трибуны были заполнены восторженными зрителями, в воздухе летали воздушные шары, а две «Сороки» тянули за собой транспаранты «Россия приветствует освободителя Уйгурии»!
Александр вместе с остальными пассажирами спустился по трапу, где встал в строй с остальными офицерами и генералами. Он смотрел, как император спустился из своей ложи и вышел на поле и пройдя по ковровой дорожке встал у микрофона. Брусилов сделал десять шагов навстречу и встал у другого микрофона.
– Ваше императорское величество! Войсковая операция по разгрому и пленению наёмной армии, угрожавшей вторжением в пределы Российской империи, завершилась полнейшим успехом! Взяты в плен триста семьдесят тысяч солдат, офицеров и генералов, а также несметное количество оружия, снаряжения и военных материалов. Доложил командующий Семиреченской группы войск генерал-лейтенант Брусилов!
Динамики исправно усилили и донесли до ушей слушателей его слова. Речь императора тоже была недлинной, а самые приятные слова он произнёс в конце:
– Награждение командования победоносной армии будет произведено сегодня же, в Тронном зале Зимнего дворца. Вы как никто заслужили эту честь!
Всё было прекрасно. Солнце ярко светило с безоблачного неба, народ и аристократия в едином порыве изливали на героев потоки любви и признательности, император готовился осыпать их наградами. Но в душе Александра завёлся душный червяк, разросшийся до склизкой холодной змеи в груди: должно произойти что-то неимоверно плохое. Не просто плохое, а отвратительное.
Вот проснулся Шолто Тавиш, принялся сканировать окружающее, но никак не мог отыскать источника. О! вот оно! На башенке, венчающей крышу трибуны, открылось окошко и оттуда высунулось тупое рыло пулемёта Максима. Вот высунулась рука и закрепила сошки лёгкого станка на заранее прибитой к крыше рейке. Сейчас начнёт стрелять! На таком неустойчивом станке рассеяние выйдет чудовищным, но при том количестве пуль, которое может выплюнуть Максим, хватит и императору и Брусилову со всем его штабом, и почётному караулу.
Эти мысли Александр додумывал уже на ходу. Выскочив из строя, под удивлёнными взглядами окружающих он бросился вперёд, сбил с ног Брусилова, схватил Ивана Константиновича поперёк корпуса и бросился к трапу.
– Что ты себе позволяешь! – возмутился самодержец, но Александр не слушал, тащил брыкающееся неимоверно тяжёлое тело.
Он почти успел. Император оказался под защитой автомобиля, на котором был смонтирован трап, а сам Александр ещё торчал спиной наружу. Очередь из полусотни пуль ударила в трап, раздробила ступени, искалечила ходовую, пробила топливный бак, и бензин вспыхнул, растекаясь под машиной. Последние две пули пробили шею и спину Александра, и он мешком свалился под ноги резко развернувшегося императора. Тому хватило хладнокровия и ума оценить обстановку, упасть за горящий трап и утянуть туда своего спасителя. Иван Константинович не только спрятал от обстрела Александра, но и вспомнил уроки первой медицинской помощи, наложил повязку на шею и свёрнутой в трубочку перчаткой заткнул пулевое отверстие в спине.
