Полный попандос! - Алексей Стацевич
«ЛЮБОПЫТСТВО» — загорелась над головой брюнеточки крупная голубая надпись в белом «облачке».
— Конечно дома, куда я денусь? — переведя взгляд на Тэкуми, фыркнула девушка. — Я здесь, вообще-то, живу, ты забыл? — И уже гостю: — Прибывший, что ли?
Ру хотел пожать плечами и ответить: «Наверное!», но вдруг почувствовал, как от пристального взгляда незнакомки из носа вновь потекла тонкая струйка крови.
«ШТАМП! ШТАМП! ШТАМП!» — На стенах магазинчика тут же запульсировали радужные надписи.
— Проклятье! — От неожиданности Ру едва не свалился с табуретки. — Вы видите их⁈ Слова⁈ Или это тоже мой дар⁈
Брюнеточка и Тэкуми переглянулись.
— Папаня, ты бы хоть немного ввел нашего гостя в курс дела! Не стыдно после такого свой хлеб есть?
— А я чего? Я ввел! — не согласился «папаня». — Вон, про дар он уже знает!
— Знает, ага… И поэтому шарахается? — усмехнулась девушка. Не дождавшись ответа, она оставила холщовый мешочек и сетку рядом с дверью и шагнула к парню. Протянула руку: — Мияко! Но можешь звать меня Майка.
— Ру… — зажимая сочащийся кровью нос, он другой рукой осторожно пожал нежную ладонь. — Так и зови.
— Ру… Высокий Ру… Забавно. Пойдем! — Мияко махнула в сторону и направилась в правую часть магазинчика, к лестнице. — Будем тебя сейчас просвещать!
Не найдя ни единой причины отказываться от приглашения, Ру встал и поплелся следом.
Глава 3
Лестница наверх была узкой, винтовой и довольно крутой. Бочком поднимаясь за Мияко, отстав от нее на пару-тройку ступенек, парень никак не мог отвести глаза от коротеньких голубых шортиков девушки, которые, сзади оказавшись еще короче, наполовину оголяли ее упругие округлые «булочки».
— Хватит пялиться, извращуга, — словно заподозрив направление его масляного взгляда, через плечо с усмешкой бросила она. — А то я прям чую, как у меня задница полыхает! Не хватало еще пожара в доме!
Ру, почувствовав, как краска предательски заливает уши и щеки, промямлил:
— Я это… кхм… не пялился.
Мияко остановилась на верхней ступеньке. Сердито уперев руки в бока, обернулась и, глядя на потупившегося «гостя», довольно хихикнула:
— А ты чего покраснел-то, как вареный ракукук? Шучу я. Ну пялился и пялился, с кем не бывает. Сам подумай — раз я ношу такие шортики, значит хочу, чтобы на меня смотрели. Верно?
— Угу, — не поднимая взгляда, согласился Ру.
— Тебе хоть понравилось?
— Угу, — повторил он и покраснел еще сильнее.
— Какой честный извращуга! — засмеялась девушка и наконец преодолела последнюю ступеньку. Ру не заставил себя долго ждать.
Лестница привела парочку в коридор с единственным окном на другом его конце и четырьмя дверьми, расположенных несимметрично друг напротив друга.
— За мной! — вновь скомандовала Мияко и, нарочито покачивая бедрами, пропорхала по скрипящим половицам к самой дальней двери. Щелкнув наружным замком, толкнула дверь и сделала приглашающий жест: — Твоя комната. Проходи. Располагайся.
Ру протиснулся мимо девушки и очутился в небольшой узкой комнатке. Большую часть комнаты занимала односпальная кровать, а меньшая половина вместила стул, столик, лампу на длинной ножке и ночной горшок. Стены комнатки, «расписанные» неумелой детской рукой, пестрели бабочками, цветочками да облачками.
— Значит, Прибывший, значит, Высокий, — уселась на жесткий матрас Мияко и задумчиво продолжила: — Никогда у нас таких не было… Но тем интереснее!
— Каких не было, высоких? — вспомнив рост как Тэкуми, так и остальных виденных люминесцентов, уточнил Ру. — Но ты же вроде и сама не маленькая. Не низкая.
Девушка фыркнула:
— Если бы только знал, какую сейчас чушь сморозил… Впрочем, Прибывшему это простительно. — Она призывно постучала ладошкой по матрасу рядом с собой: — Садись. А то сейчас начнем разговаривать и еще упадешь ненароком. А я буду виноватой!
— С чего это мне падать? Я что, дед какой-то немощный? Ноги вроде крепко держат.
— Давай не спорь и делай, что тебе говорят. Только… — Она указала парню за спину.
Ру, аккуратно вытащив из невидимых «ножен» меч-револьвер, поставил его острием вниз в угол комнаты и скромно опустился на краешек кровати.
— Твоя неприхотливость не знает границ, — усмехнулась Мияко, но тут же стала серьезной: — Короче, Ру. Давай без всяких намеков и хождений вокруг да около, договорились?
Она вопросительно заглянула ему в глаза, и парень согласно кивнул.
— Ты, Высокий Ру, умер.
— Чего-о⁈ — не поверив в услышанное, подскочил он и оказался на ногах. — Как это — умер⁈
Девушка развела руками:
— Без понятия. Может, болезнь какая свалила, может — супостаты, а может — несчастный случай. Как знать.
— Не-не-не! — в знак несогласия нервно покачивая перед собой указательным пальцем, в такт этим «покачиваниям» замотал головой Ру. — Я живой! Вот он, перед тобой, живее всех мертвых!
— Как скажешь.
Такой ответ парня не удовлетворил.
— Я понял! Ты так шутишь, да? Разыграть меня решила? Умер! Скажешь тоже! Ха! Шутница! Юмористка! Петросян в шортах! — пытался зубоскалить он, хотя и не мог вспомнить, какого еще Петросяна имеет в виду и почему это должно быть смешно. — Хотя не понимаю, зачем тебе это надо? Поиздеваться? Но такими вещами не шутят!
Мияко, накручивая в пальцах хвостики, терпеливо ждала, пока Высокий заткнется. Наконец, тот выдохся.
— А по мне что, заметно, будто я шучу? — Она вопросительно приподняла одну бровь.
То ли от этой фразы, то ли от невозмутимого тона собеседницы, то ли от выражения ее лица, но Ру пронзила «молния осознания».
— Я что, правда… умер? — тихо спросил он и обессиленно грохнулся на стул.
Мияко вздохнула и закатила глаза:
— Ты что, совсем меня не слушал? Да, Высокий Ру, ты — умер!
— Но… Но тогда вот это все… Все вокруг… Это что? Рай? Ад? Чистилище?
— Чистилище? — хмыкнула девушка и едва заметно улыбнулась: — Хуже,
