СССР-2012 Здравствуй, юность в сапогах! - Алексей Викторович Широков
— Уклонист ваш Сёмка! — естественно, майор посчитал нужным вставить свои пять копеек. — Ничего, мы его научим родину любить!
— Научи, научи, ага! — баба Маня была в курсе того, что со мной происходит, да и в целом благоволила, поэтому ехидство из неё так и пёрло. — тока смотри как бы тебя самого не научили это самое. Ладно, Семён, отдам ключи твоим красавицам. Они у тебя хорошие, здороваются всегда первыми. Вежливые. Особенно Леночка. Сонька то сразу видно, не наша. Всегда держит себя, будто дворянка, а Леночка сразу видно, простая, хоть и музыкантша.
— Она композитор, а не музыканша, — привычно поправил я бабусю. — Спасибо, баб Мань! С меня магарыч!
— Иди ужо, магарычник! — старушка махнула рукой, но к себе не пошла, а двинулась за нами внимательно глядя на то, что происходит. Зуб даю, уже через полчаса весь двор будет знать, как и в каком виде меня увезли военные. И с каждым пересказом количество их будет увеличиваться, а страсти накаляться. Плавали знаем.
Во дворе нас ждал УАЗик военной милиции, один в один напоминающий милицейские, то бишь с отделением для перевозки задержанных. Куривший возле него водитель выкинул сигарету в урну, воспитанный, отметил я для себя, и распахнул дверь, жестом показывая мне залезать внутрь. Я покосился было на мою «Чайку», стоящую неподалёку, но сзади уже подталкивали ефрейторы, поэтому я снова решил не обострять и забрался внутрь. Там уже сидело двое, один явно студент, причём из довольно состоятельной семьи, если судить по одежде, второй выглядел попроще и каким-то не от мира сего. Высокий, худощавый, я бы даже сказал исхудавший, но по нему не было видно, что парень нуждается. Может конституция тела такая.
— Ну что, это последний? — водитель захлопнул дверь и дождавшись подтверждения от майора полез на своё место. — Тогда трогаем!
— Здорово бойцы! — я устроился напротив остальных пассажиров «собачника». — Тоже родине долг не отдали?
— Ага, — кивнул студент. — Позвольте представиться, Владислав Михайлович Каширский. До недавнего времени планировал стать инженером-проектировщиком как отец, но, к сожалению, профессор неожиданно вернулся на кафедру, где мы с одной аспиранткой обсуждали один занимательный момент из монографии Кемурджиана и мне пришлось сменить аудиторию на сапоги.
— Как я понимал, профессор тоже был не дурак обсудить с ней этот самый момент, — я с удивлением пялился на студента, пытаясь понять, то ли это у меня ум за разум заходит, то ли вселенная так стебётся. — А здесь ты, потому что сапог нужного размера не было, так?
— Всё верно, — Каширский тяжело вздохнул. — Ну не считая, что эта аспирантка была женой профессора. Седьмой если я не ошибаюсь. Теперь у него уже восьмая. А я вот думал у тётки в Твери отсидеться да не успел.
— Дай угадаю, — я повернулся к второму. — Анатолий Пестемеев?
— А вы откуда меня знаете? — на лице худощавого проступило удивление, а вот я чуть в осадок не выпал от того, что попал в точку. — Мы знакомы?
— Не уверен, — я уже перестал понимать, что происходит. — Семён Павлович Калинин, к вашим услугам.
— Калинин? — поднял бровь Каширский. — Не родственник случайно командующего округом?
— Почему случайно? — я ответил тем же. — Родной внук так-то.
— Слыхали?!! — заржал водила. — Внук!!! Ты пацан, ври да не завирайся! Генеральские внуки в моей ласточке не катаются! Им иномарки подавай! Прямо на них к военкомату и приезжают.
— Не поверишь, дядя, я сам в шоке, — я прижал руку к сердцу, и снова повернулся к Анатолию. — А тебя за что взяли? Тоже косил?
— Я пацифист! — Пестемеев сделал возвышенное лицо. — Я верую в бога нашего, Говинду, а он в людей стрелять не велит.
— И не говори, — я понял, что ещё немного и точно свихнусь и решил завязать с расспросами. — ну удачи.
— Слышь пацаны, вы бы от этого, п… пеце… — было видно, что майору тяжело даются такие термины, — вы бы отсели от него, а то мало ли. А ты смотри мне! Ничего в армии тебя от этой твоей пецеросни махом отучат!
— Ага, пойдёшь в химвойска, там в людей стрелять не надо. — я закрыл глаза, стукнувшись головой от борта машины. — Бре-е-е-ед…
Я думал, что нас сразу доставят в военкомат и там вопрос решиться, но на удивление машина остановилась во дворе поликлиники нашего района. Последний раз я здесь был, наверное, года три назад и то в лучшем случае, да и то в травме. Что не удивительно с моим прошлым образом жизни. После попадания так получилось, что меня лечили или в госпитале, или в специализированных больницах, например в ожоговом центре после знакомства с ифритом. А сейчас, по всей видимости, решили сразу отправить на медосмотр, а то мало ли.
— Выгружаемся! — майор дождался, пока водитель откроет дверь и принялся командовать. — И чтобы без глупостей! Мясоедов, Непейвода, внимательнее!
— Дранкель и Жранкель, — не удержался я, выпрыгивая на асфальт.
— Чего? — не поняли те, но заранее набычившись, нутром поняв, что над ними стебутся.
— Да так, музыкой навеяло, — объяснять приколы из другого мира я естественно не собирался. — Товарищ майор, а что вообще происходит? Верните уже телефон, я позвоню и всё решится.
— Не зли меня Калинин, — военный пристроил под мышкой папку и словно полководец повёл нас в атаку. — А то я сам с тобой всё решу. Думаешь, если блатной, то тебе всё можно? Пойдёшь служить как миленький. За мной! Не отставать!
Поликлиника встретила нас привычной суетой бабушек, рыком работников регистратуры, отгоняющих очередных толькоспросителей, запахом лекарств и хлорки от ведущей неравную борьбу с осенней грязью уборщицы. Короче всё как обычно, ничего нового. Если был в одной поликлинике — был во всех. Это место не зависело от времени и пространства, недаром считается что люди не падают с круглой земли только потому, что прикреплены к поликлиникам.
Нас оттеснили в угол, оставив под присмотром Дранкеля и Жранкеля, то есть ефрейторов Мясоедова и Непейвода и майор рысью кинулся к регистратуре, на ходу вынимая из папки шоколадку. Скорее всего медицинские комиссии входили в обязанность
