Буря над бездной - Матвей Геннадьевич Курилкин
«Да и недолго ему тут оставаться, — подумал Влад. — Пожалуй ещё три-четыре сеанса, и можно бросить. Дальше сам поднимется. Потом если только скорректировать, когда остановится, а сейчас… как бы не переборщить! Удивительно!»
Первый месяц работать оказалось отчасти проще. Это если не учитывать дикий, промораживающий до костей холод, которые ещё какое-то время только усиливался. Понемногу, медленно, но остров продолжал опускаться всё ниже. Хуже всего, что никто точно не знал, где начинается ядовитый слой атмосферы. Даже в имперских учебниках сказано — слой мглистого тумана заканчивается, после него находится слой чистого, холодного воздуха глубиной в несколько километров. Несколько — это от трёх и до… а вот до скольки, никто не знал. Вот только остров был уже на три километра ниже уровня мглы, и останавливаться пока не собирался.
Построить электромагонит, имея в распоряжении огромное количество всевозможных генераторов, приличные запасы бензина и прочих материалов кажется совсем несложно. Проблема только в холоде. Находиться на улице, когда температура уверенно опускается ниже шестидесяти по цельсию — это то ещё испытание. Если недолго, а ты тепло одет — не проблема. Ветра на такой глубине нет, воздух стоит. Влажность — низкая.
Поначалу кажется — жить можно. Главное, лицо замотать, чтобы горло не обжигать, а на глаза лыжные очки, чтобы не сохли. Вот только чем дольше находишься на открытом воздухе, тем сильнее теряешь тепло. Тело просто не успевает нагреть тонкую прослойку воздуха между кожей и одеждой. Если движешься, ещё ничего, но стоит остановиться, и начинаешь застывать. Если до этого двигался активно и хоть немного вспотел — совсем плохо.
Из тех, кто работал на острове, не было ни одного, кто бы не обморозился в первые дни. И это при том, что каждый старался следить не только за собой, но и за окружающими. Орки и гоблины морозили уши — слишком большие, и из-под шапок иногда выскальзывают. Люди, впрочем, тоже. У Каси пострадал хвост, отчего потом девушка очень страдала. Уж как так получилось, что кончик высунулся из штанины — неизвестно, но болело потом жутко, а ещё демонесса ужасно перепугалась, что придётся удалять. Даже фобию, кажется, заработала — Влад видел, как трудно ей было выйти на улицу, когда хвост зажил. Лопатин потом не выдержал, поинтересовался:
— Каси, скажи, у вас какие-то традиции насчёт хвостов? Считается, что потерять хвост — плохо, позор? Ты только не обижайся, если я какой-то запрет нарушил. Просто очень любопытно.
— При чём здесь традиции? — недоумённо взглянула на него девушка. — У вас на Земле, что, позорно потерять конечность?
— Да нет, — Влад немного смутился. — Просто ты так сильно переживала, вот я и подумал. Остальные-то, кто обморозился, не так страдали.
— Просто на кончике хвоста у нас много нервных окончаний, — объяснила девушка. — Это рудимент, ещё с тех пор, как мы жили на Земле. А может, и ещё раньше, с тех пор, когда ещё не были разумными. Извини, я не помню, какой эволюционный смысл у такого нервного пучка на кисточке, но так есть. Поэтому мне было ужасно больно — только и всего.
— А… — Влад окончательно перестал понимать, что происходит. — А как же… я видел, как ты им в бою пользуешься. Это ведь тогда, тоже больно!
— Там специальный тип нервных окончаний, — отмахнулась девушка. — Удары я как раз почти не чувствую, а вот простое прикосновение, или, тем более, холод, жар, или, скажем, дуновение ветра — очень чётко. И если ты не заметил, обычно я хожу в специальном нахвостнике — боевом, или просто защитном, в мирное время. Просто от такого холода он не помогает, и даже мешает — металлический ведь.
Влад только удивлённо покачал головой.
«Сколько ещё всякого я не знаю об особенностях друзей? Привык относиться к ним, как к просто людям странного вида, а ведь они — совсем не люди. У орков вот клыки — для чего они нужны? И какая была Земля, когда они там жили? И демоны… всё-таки интересно, для чего им изначально хвосты? Тем более такие, с пучком нервных окончаний на кончике? Да и с рогами непонятно. В природе ведь у всего есть какая-то причина. Для чего существу, настолько похожему на человека, могут понадобиться рога и хвост? Эх, столько всего интересного вокруг, а удовлетворить любопытство некогда!»
Времени действительно не хватало, как и рабочих рук — слишком трудоёмкая задача перед ними стояла. Ещё и что-то вроде вахт пришлось организовать — это когда три дня разумные работают на острове, а оставшиеся три дня отдыхают в городе. Правда, не все. Пленные, например, обходились без выходных в тёплых слоях. Работали без перерыва. Впрочем, их тоже не мучили — барак, в котором их поселили отапливался, так что от холода никто не помер.
Понятное дело те, кто не участвовал в работе, тоже обошлись без «отпусков». Всего население острова, по примерным подсчётам, составляло около трёх сотен разумных. Из них двести с небольшим — люди, «коренные» горожане. Мало осталось, когда Влад улетал, было намного больше. Ещё сорок пять — выжившие из команды капитана Грина. Тут расовый состав оказался практически однородным — всего пара гоблинов затесалась, да Андрей. Ну и оставшиеся — выжившие с авианосца. Двадцать восемь разумных, включая пленных хоббитов — пилотов «пираний».
С командой авианосца вышло неприятно, потому что часть из них всё-таки выжила. Хорошо, что узнали об этом сразу. Кто-то из коренных жителей в поисках чего-нибудь полезного отправился к авианосцу уже на следующий день после падения — там и обнаружил следы выживших. Соваться в одиночестве на развалины не стал, вместо этого рассказал Андрею, а тот — капитану Грину. В остальном контактов с землянами практически не было.
Это, к слову, было удивительнее всего для Влада. Когда они с Александром улетали с острова, больше половины жителей считали, что светлые эльфы — это чуть ли не ангелы во плоти. Особенно старались члены религиозной общины. Большинству же было просто всё равно. Сейчас настроения очень поменялись. Впрочем, не совсем так. Просто не осталось сторонников эльфов. Тех, кто оставался, вырезали после того, как стало ясно, что делают светлорождённые с островом. И теперь коренные обитатели острова эльфов ненавидят люто, но и к прочим «пришельцам» относятся настороженно.
Грин, естественно, как только получил сведения
