Задира - Владимир Николаевич Малый
Добежал до деда я быстрее, чем смог решить самим собой сформулированную задачу.
Старик как раз заканчивал надевать на второе заднее копыто металлический набалдашник. Справившись с этой задачей, он развернул лошадь крупом к преграде. Скотинка будто только этого всю жизнь и ждала. Не прошло и секунды, как смирное и даже флегматичное до этого животное словно с цепи сорвалось и стало с остервенением лягать невидимую стену, повинуясь шлепкам по крупу, которые звучно производил дед: один шлепок – один удар.
И – о чудо – стена перестала быть прозрачной. Нет, по ней не зазмеились трещины, на что я в тайне надеялся, она просто стала мерцать.
Дед обрадовано засуетился. А вот я был полон скепсиса. Пойдешь через мерцающую преграду и тебя располовинит эти непонятным силовым полем. Однако старика и, само собой, лошадь никакие сомнения не терзали. Один, не смущаясь отсутствием седла и нормальной уздечки, вскочил на другую, и они понеслись вперед, как ужаленные. Если бы старик звал меня за собой, я бы продолжил тянуть резину, но, почувствовав себя брошенным, я и сам отбросил все сомнения и поспешил вдогонку.
Пользуясь тем, что меня не располовинило, я припустил на своих двоих что было сил. Однако расстояние между мной и конным дедом довольно быстро увеличивалось. Это наблюдение не придало мне оптимизма, и я увеличил скорость, прекрасно понимая, что это только ухудшит ситуацию.
Когда уже этот день устанет меня удивлять?
Опытным путем быстро выяснилось, что я бегаю, как лось. Просто мчу себе вперед и мчу, будто всю жизнь только тем и занимался, что бегал марафоны на скорость, соревнуясь в этом с конными наездниками.
Не поверите, но постепенно я начал сокращать разделяющее нас расстояние. Именно это и позволило мне вовремя прийти на помощь моим горе-попутчикам.
Я бежал быстро, стараясь держать темп и не сбивать дыхание. Все время приходилось внимательно смотреть под ноги, потому что, нечасто, но периодически то тут, то там на глаза попадались довольно широкие норы и не хотелось наступить в одну из них. Вперед я смотрел лишь изредка, да и то для того, чтобы не сбиться с направления. Внезапно немного сзади и сверху раздалось громкое карканье.
Готовый ко всему, я нырнул в сторону и взял копье наизготовку. В этот миг мимо меня на бреющем полете промелькнула большая черная птица. Познания мои в орнитологии оставляли желать лучшего, поэтому, недолго думая, я для простоты окрестил ее вороном. И ответил, что точно такую же птицу я видел перед самым нападением на нас тех молодчиков, о которых уже нужно говорить либо хорошо, либо ничего.
И вот, проводив ворона взглядом, я понял, что у нас снова серьезные неприятности!
Не знаю точно, откуда они появились, может, прибежали из леса, который тонкой полосой темнел вдалеке, может, свернули с дороги, как и мы, только в другом месте. В любом случае они нас нагнали и всем своим видом показывали, что готовы съесть коня на обед, а очень долго битого жизнью молодца – на ужин.
Да, забыл сказать – это были собаки. Немаленькие, на длинных тонких лапах и очень худые. А еще у них были непропорционально большие и зубастые пасти, с которых клочьями слетала пена, когда собаки наскакивали на лошадь, норовя укусить ее за ноги.
Хищников было то ли семь, то ли восемь штук. Сложно было сосчитать издалека, к тому же они все время стремительно перемещались, окружая коня с его седоком.
Животина при всем этом вела себя довольно странно: не брыкалась, не вставала не дыбы, не пыталась кусаться или лягаться, а только топталась на месте и жалобно ржала, будто уже прощалась с жизнью.
Подбегая к месту событий, я подумывал сначала метнуть копье, но не решился, боясь остаться без надежного оружия, которое позволило бы держать атакующих на расстоянии. Когда дистанция между мной и ближним псом сократилась до той, с которой по моим прикидкам можно было бы попытаться метнуть нож, я, вдруг, чуть ли не мгновенно остановился. Сердце громко стучало в груди, отдаваясь шумом в ушах, а я стоял и, как до этого делала лошадь, топтался на месте, глядя то на одного пса, то на другого.
Они были настолько безобразны и страшны одновременно, что ноги мои отказывались гнуться в суставах, а руки мелко дрожали.
Спасало весь наш маленький отряд только то, что псы хоть и выглядели умирающими от голода, набрасываться на нас и поедать живьем, не отходя от кассы, не спешили.
Собаки, меж тем, осознали, что потенциальных продуктов стало больше, немного расширили свой круг, чтобы впустить в него еще и меня.
Странным образом эта их перегруппировка положительным образом сказалась на старике. Он заметно оживился, припал к шее своего скакуна и словно бы начал нашептывать ему что-то, стараясь дотянуться губами чуть ли не до самого лошадиного уха.
Конь активно мотал головой из стороны в сторону, как бы отчаянно не соглашаясь со своим наездником.
Собаки же тем временем медленно, но верно, рыча и брызжа слюной и пеной, сжимали круг, помогая мне на одеревеневших ногах подобраться вплотную к попутчикам.
Стоило хищникам снова сузить круг, как дед снова утратил активность и лишь ошалело вращал глазами и трясся всем телом.
Да, зверюг много и они страшные, но что ж нас словно парализует-то от ужаса? Уверен, что так быть не должно.
Внезапно я понял, что круг больше не сужается. Да, псы ведут себя все так же агрессивно, скаля ужасные желтые клыки и топорща короткую шерсть на загривках, но не атакуют, а только делают вид, что собираются это сделать.
Они просто не дают нам бежать дальше!
Та-а-а-к! Значит, либо это дикие и быстрые загонщики в большой стае, и сюда сейчас спешат те, кто делает самую кровавую работу, либо это дрессированные собачки, и сейчас сюда спешат их хозяева.
Старик явно от кого-то удирал, и этот кто-то очень скоро нас нагонит, если мы и дальше будем так бестолково топтаться на месте.
Нужно меньше думать и больше действовать! Нож в ножны, копье острием к ближайшей твари.
