Пропаданка - Кицунэ Миято
Девчонки столпились, рассматривая посадки.
— И окучена, как картошка. Смотрите, эти звездоцветы полосами посажены между…
— Не буду вас интриговать, это на самом деле картошка, — подтвердил их догадки Владимир Илларионович. — Климат для выращивания подходящий. Наши по этому незаменимому овощу скучали, да и говорят, что тяжело просто на сухпайках в первое время было. В итоге договорились с деревней недалеко от базы о выращивании картофеля. Постепенно культура разошлась по всему континенту. Называют её по-местному «эльфийский хлеб» — эльфоку. Оку — это хлеб, хотя тут это больше на лаваш похоже, что-то вроде лепёшек. Местные крестьяне любят готовить что-то вроде зраз из картошки, с начинкой из лука и моркови, эти культуры тоже здесь прижились.
— А я поняла, когда вы сказали «эльфоку», я одновременно услышала и вас, и словно над ухом перевод, — дёрнула себя за мочку Варя. — А… Как мы будем говорить?
— На базе есть амулеты-переводчики. Некоторые местные из ближайших поселений неплохо говорят на «старшей речи», то есть по-русски. Да и рядом с вами всегда будут люди, говорящие на местных языках. В конце концов, понимание — уже ключ к возможности договориться.
— И то верно, — согласилась Серафима. — Это всё так интересно узнать, как тут всё было пятьдесят лет назад и как всё изменилось за годы открытия…
— Да, насчёт этого… — замялся Владимир Илларионович. — Простите, девушки, но мы вас немного обманули.
Варя замерла, вытаращившись на их «босса» и вспомнив всё, о чём переживала мама.
— Обманули? — в образовавшейся тишине переспросила его Деметра. — Это как? Нам не заплатят?
— Нет, вам заплатят, — вздохнул Владимир Илларионович. — Всё дело в том, что время в Пятом мире не равно временному отрезку в нашем. Вы должны вернуться через неделю, в воскресенье. И вы вернётесь. Но здесь времени пройдёт больше из-за искривления…
— Насколько больше? — перебила его Серафима.
— Намного, — Владимир Илларионович выглядел виновато. — На самом деле, ангажировать вас всего на неделю не имело смысла. Слишком мало времени, особенно если принять во внимание местную неспешную жизнь и время в дороге даже с учётом некоторых… наших технологий. Да и на такой большой срок нам бы не одобрили смету. Проект побочный. А о том, что время серьёзно различается, знают далеко не все. Это, можно сказать, государственный секрет. Так что у нас получается некая договорная казуистика. Мы не могли предупредить вас раньше в силу некоторых обстоятельств.
— Так насколько отличается это время? — спросила Варя.
— Следующий коридор в наш мир откроется примерно через семь местных месяцев, — ответил Владимир Илларионович.
— Ого! — воскликнула Роза-Аврора.
— А дома пройдёт неделя? — на выдохе переспросила Деметра. — Так… Подождите, так если неделя это семь месяцев, то… Сколько наша база здесь находится и разве разведчики не должны были умирать… через пару лет от старости?
— Вот в этом и кроется главная перспектива Пятого мира, — улыбнулся Владимир Илларионович. — По необъяснимым причинам старение наших посланцев происходит по нашему времени. То есть и вы, несмотря на то, что проживёте здесь почти год, биологически изменитесь лишь на время нашей недели.
— Так мы… В смысле, наши эльфы в каком-то роде и правда стали теми долгоживущими прекрасными созданиями из сказок и легенд? — удивилась Деметра. — Сколько живут местные люди?
— Примерно в сорок лет у них наступает старость. За пятьдесят лет у нас здесь минуло много времени, но средняя продолжительность жизни аборигенов увеличилась лет до пятидесяти пяти, — ответил Владимир Илларионович. — Да, наш Серебристый Лес стал чем-то вроде государства в государстве.
— Так вы никакой не миллионер-турист? — вырвалось у Вари и их «босс» весело засмеялся.
— Нет, сейчас туристки тут только вы. Я руководитель проекта по Пятому миру. Мои родители были среди первооткрывателей Пятого мира. Они даже думали, что про их экспедицию забыли, что с Вратами случилось что-то ужасное. Что назад дороги нет. Экспедиции стараются делать автономными на всякий случай. Так что они приняли решение жить и выживать, сделать этот мир своим домом. Им повезло, что уже тогда коридор открывали по датчикам-пеленгаторам, потому что они значительно удалились от места своего десанта. Я и мой брат родились на Земле, а были зачаты здесь.
— Так вам что… Пятьдесят лет? — моргнула Варя. — А на самом деле гораздо больше?
Владимир Илларионович весело засмеялся.
— Да. Что-то вроде того. Но в свою защиту скажу, что не жил здесь так долго, в отличие от…
Его перебил удивлённый возглас Серафимы, которая ушла чуть вперёд к бело-чёрно-красному полю.
— Тут подсолнухи! Это точно подсолнухи, только какие-то странные. Идите скорее!
Варя поспешила к подруге и увидела просто невероятно здоровый подсолнух, только совсем невысокий, не выше, чем до колена и с красными лепестками. Семечки у него были просто огромные, круглые, словно в мясистый овал большим диаметром в полметра воткнулись толстые лоснящиеся жуки. Между низенькими и коренастым подсолнухами тоже рос звездоцвет.
— Правда семечки, — Серафима уже присела, выковыряла семена с краю и с наслаждением грызла. — И такие вкусные! Это тоже сюда наши завезли?
— Можно сказать, что это гибрид местной культуры с подсолнухом, — кивнул Владимир Илларионович. — Называют «эльша».
— Эльфийское солнце, — поняла Варя благодаря встроенному переводчику. — Ша — это солнце. Классно, так действительно можно легко язык выучить, когда всё понимаешь.
Семечки и правда оказались очень большими, даже после очистки кожуры размером с очень толстую тыквенную семечку, а на вкус было больше похоже на орешек кешью.
Они остановились, чтобы поесть эльшу. Даже Владимир Илларионович не удержался. К тому же, как выяснилось, мало кто позавтракал, а до отправки их не кормили. Так что для организма уже точно обед наступил или как минимум второй завтрак.
Пока Варя ела, она думала над словами Владимира Илларионовича по поводу обмана с другим течением времени. С одной стороны, вроде плохо, что не сказали, а с другой — у них будет полно времени, чтобы всё посмотреть без спешки. Семь месяцев — это, конечно, вроде очень долго, но зато можно столько всего тут сделать и с костюмами для показа, и вообще… посмотреть нормально. И мама не будет волноваться: просто не успеет.
—
