Изгои (СИ) - Калиничев Иван
Вдовец выкинул бутылку, в его руке сверкнул нож:
— Я тебя сейчас на ленточки порежу, гнида!
— Ты что, с дуба рухнул⁈ А ну брось пику!
Мужик пошел с ножом на Остапа, но тот ловко перехватил руку противника, выбил оружие и ударил с размаху в рожу. Нападавший явно не ожидал такого поворота событий и, отшатнувшись, прохрипел:
— Ты это чего, гад⁈
— Ничего! — последовал простой и прямой ответ, после чего оппонент был вырублен пушечным хуком справа. — Надо его связать! Кабан, посмотри в кузове, может быть, там есть веревка.
— Ловко это у тебя вышло. Не знал, что ты владеешь боевыми искусствами, — оценил Луцык.
— А я и не владею.
— А что это сейчас было?
Остап воззрился на свой кулак:
— Без понятия. Я последний раз в школе дрался.
— Со Степкой на заднем дворе? Как же, помню. Круто он тебя отдубасил!
— Твою мать! — раздался голос Кабана.
Он стоял в кузове, зажав рукой рот, лицо его выражало ужас.
— Здесь труп.
— Труп?
— Да. Тетка какая-то… Фу, меня сейчас стошнит!
За его спиной мгновенно выросла женская фигура в цветастом платье с посиневшим лицом.
— Кабан, сзади! — крикнул Луцык, но было уже поздно.
Синюшная баба с силой впилась зубами в левую ладонь Кабана. Он завопил от боли и спрыгнул с кузова тачки, прижимая к груди окровавленную руку:
— Эта тварь меня укусила! Сука! Сука! Сука!
Женщина сошла на землю. Теперь все могли разглядеть ее. Высокая, с пышными формами. Красивая при жизни, сейчас она могла понравиться разве что мухам. Голова неестественно лежала на левом плече, глаза закатились, открыв желтоватые белки. С сухих, потрескавшихся губ шнурком свисала вязкая слюна. Она рычала и скалила зубы, готовясь напасть в любую секунду.
— Мать моя женщина, да ведь это зомбарь! — воскликнул писатель.
— Придержите пьянтоса! — крикнул Остап, кивнув в сторону водилы, который уже оклемался и пытался подняться на ноги. — А я пока разберусь с этой тварью.
Луцык подобрал с земли булыжник поувесистей и, подскочив к водиле, огрел по голове. Тот ойкнул и брякнулся на спину.
Остап махал своими конечностями, как заправский каратист. Лупил зомби и так и сяк. Но нежити все было нипочем. Она падала, но поднималась и перла на него с новой силой. Двигалась зомбячка быстро, не так как ожившие мертвецы в фильмах Ромеро. И неизвестно, чем бы закончилась потасовка, если бы не Джей, которая подобрала с земли нож и, забежав со спины, воткнула его в затылок мертвячки. Та конвульсивно дернулась и рухнула замертво.
— Остап, это же зомби. А зомби можно убить, только повредив ему голову, — пояснила находчивая помощница. — Ты что, фильмы ужасов не смотришь?
Он наклонился и оперся руками о колени, тяжело дыша:
— Это Луцык у нас по ужасам специалист, я больше боевики люблю.
— Оно и видно! Дерешься, как Жан-Клод ван Дамм! Где научился?
— Не знаю… Само как-то…
Джей пнула носком ботинка зомби:
— Пациент скорее мертв, чем жив.
— А этот еще дышит! — указал на оглушенного водилу Луцык.
Подошла Гюрза и обвила руками шею Остапа:
— Ты — мой герой!
— Я бы ее и сам завалил, но Джей помешала… — замялся Остап.
— Я вообще-то все слышу! — крикнула «помешавшая».
— А что я такого сказал? Еще минуты три, и я бы ушатал эту тварь! Она уже почти выдохлась.
— Зомби не выдыхаются и не чувствуют боли!
— Не слушай ее, — нежно прошептала актрисулька и поцеловала своего героя в губы. — Фу! У тебя плохо пахнет изо рта! Почисти зубы!
— Я бы и рад, да нечем…
— Надо проверить машину, — произнесла Джей и, держа нож наизготовку, напарилась к грузовику.
Обошлось без сюрпризов. Ни в кабине, ни в кузове не обнаружилось ничего подозрительного. Зато на пассажирском сидении лежала половинка краюхи черствого хлеба и большой кусок солонины. Здесь же расположилась стеклянная литровая бутыль с мутноватой жидкостью, заткнутая деревянной пробкой. Джей открыла бутылку, понюхала и торжественно сообщила:
— Это бухло! Гуляем, ребята!
Еду честно разделили на всех. На сей раз Гюрза не стала артачиться и съела все без остатка, а также уплела порцию Остапа. Хлеб был твердым и пресным, солонина жилистой и очень соленой, но никто даже не пикнул по поводу качества еды. Лишь Луцык с сожалением сказал:
— Маловато будет.
После трапезы Джей промыла рану Кабана жидкостью из бутылки и перевязала его руку куском ткани, отрезанным от платья зомбячки.
— Не болит? — спросила она.
— Немного.
Бузотера, все еще находящегося в отключке, связали проволокой, которую обнаружили в кармане его треников и заткнули рот тряпкой, обнаруженной там же. Потом его затащили в кузов.
Стали думать, что же делать с трупом.
— По-хорошему надо бы ее похоронить, — сказал Луцык.
— А могилу чем рыть будем? Ручками? — спросил Остап.
— Луцык прав, — вмешалась Джей. — Труп может привлечь хищников.
— Единственный хищник, которого мы здесь нашли — вот эта мертвая сучка, — возразил Остап.
В итоге зомбячку завалили камнями, которых вокруг имелось в изобилии. В захоронении приняли участие все, кроме Гюрзы. Она демонстративно развернулась и ушла к ручью.
— Слушай, Остап, ты бы провел воспитательную беседу со своей кралей. Мы тут все горбатимся, а она ведет себя как принцесса на горошине, — попросила Джей.
— Бесполезно, — ответил тот и как-то сразу поник.
Когда все было сделано, возник логичный вопрос: кто скажет прощальные слова?
— Покойся с миром… как там ее звали? — тихонько сказала Джей.
— Елизавета… Лизонька… — подсказал Кабан. — Так ее бородач называл. Муж ее, наверное…
— Покойся с миром, Елизавета.
— А вдруг она снова восстанет из мертвых? — поинтересовался Остап.
— Не восстанет, — успокоил его Луцык.
К импровизированному захоронению подбрела Гюрза и с видом знатока сказала:
— Надо было ей кол в сердце забить.
— Кол — против вампиров, — пояснил Луцык.
— Тогда выстрелить ей в сердце серебряной пулей.
— Во-первых, у нас нет ни серебра, ни пистолет. А во-вторых. серебряные пули — против оборотней. Мы же имели дело с зомби. Хотя, по-хорошему, ее бы следовало разрубить на куски или хотя бы отрезать голову.
— Так почему же вы этого не сделали?
— Мне кажется, моего удара было достаточно, — сообщила Джей.
— Кажется или достаточно? — спросила Гюрза.
— Если тебя что-то не устраивает, достань ее и сделай по-своему.
— Еще чего!
— Тогда помалкивай.
Наступил подходящий момент, чтобы испробовать содержимое пузыря, найденного в кабине.
— Не потравимся? — с опаской спросил Остап.
— Водила же пил и не умер! — напомнила Джей.
— Он из другой бутылки пил вообще-то.
— И ты полагаешь, что этот хрен специально возит с собой литруху отравленной самогонки? Типа так, на всякий случай.
— Может, это денатурат.
— Это самогонка.
— С чего ты взяла?
— По запаху определила!
Спор разрешил Луцык. Он взял бутылку и сделал мощный глоток. Поморщился и блаженно улыбнулся.
— Ну как?
— Крепка!
Бутылка пошла по кругу. Зазвучали тосты, шутки, смех. За неимением лучшего самогонку запивали водой из ручья.
Поначалу Гюрза отказывалась участвовать в распитии и запрещала употреблять жидкость из бутылки Остапу. Но после череды уговоров все-таки разрешила ему сделать «всего один глоточек». На радостях он всосал сразу граммов сто пятьдесят и быстро захмелел.
Когда всем уже стало хорошо, Джей выцепила Луцыка и предложила отойти пошептаться.
— Приставать будешь? — игриво спросил он, когда парочка отдалилась на порядочное расстояние.
— Фу, пошляк! — фыркнула Джей.
— А что тут такого? Мы черт знает где, и неизвестно, что с нами будет дальше. Может быть, нас снова атакует зомби, а может, мы отравимся самогонкой и не проснемся. Так почему бы не провести оставшееся время с пользой?
