Паутина. Книга 2 - Андрей Стоев

Столовая в нашей штаб-квартире была как раз продуктом этой самой моей борьбы. Сначала, когда новое здание только обживалось, все обедали в одном помещении, но демократично толкаться в одной столовой оказалось неудобным для всех. Начальству было не с руки во всеуслышание обсуждать за обедом свои начальнические дела, а хуже всего приходилось подчинённым, которые чувствовали себя неловко рядом с руководством, и старались поскорее проглотить свой обед и исчезнуть. Для бывшего комсомольца это оказалось неожиданным уроком, и поразмыслив, я пришёл к выводу, что люди на самом деле не так уж и озабочены вопросом равенства, а больше всего про равенство говорят те, кто предполагает в результате оказаться равнее прочих[4].

В конце концов у нас всё-таки образовалось три отдельных столовых — для рядовых сотрудников, для руководства, и для слуг семейства. Последней судорогой комсомольского воспитания было то, что я распорядился не делать отдельные кухни, а во всех трёх столовых подавать одно и то же. Моего демократизма опять же никто не оценил — к очередному начальническому бзику и сотрудники, и руководители отнеслись примерно так же равнодушно, как к капризу погоду — ну дождь и дождь, а что тут сделаешь?

Сегодня в нашей столовой для верхушки собралась эта самая верхушка почти в полном составе. Были даже те, кто появлялся там нечасто — я, например.

— Господин, нельзя ли, наконец, повесить поваров? — тактично высказала своё мнение по поводу меню Стоцкая.

— По-моему, вполне приличные котлеты, — упрямо возразил я. — Ты просто слишком часто обедаешь в «Ушкуйнике», Ирина, вот и оторвалась от народа.

Стоцкая печально вздохнула, и развивать тему не стала. Сказать по правде, я и сам чувствовал, что не вполне прав, но пока что не был готов свою неправоту признать. Хотя мне уже было ясно, что от демократии всё-таки придётся окончательно отказаться, и кухни тоже станут раздельными.

— Кира, ты чем-то озабочена? — я решил, что застольная беседа как раз то, что нужно, чтобы немного оживить обед. — По-моему, ты хочешь о чём-то меня спросить.

— Ну, в общем-то, да, хочу, — смутилась Зайка от моей проницательности. — Нам только что доставили непонятное извещение из депозитария. Они извещают, что на нас записано двадцать пять процентов акций предприятия «Голубая кошка». Сейчас мои сотрудники пытаются разыскать по нему данные. Вы, случайно, не знаете, что это за предприятие, и каким образом у нас оказались их акции?

— Случайно знаю, — я порядком удивился известию. — То есть, я знаю, что это за предприятие, и предполагаю, каким образом к нам попали эти акции, но в целом всё это довольно странно. «Голубая кошка» — это очень большое и очень известное предприятие косметической алхимии. Всякие кремы для ухода за кожей, какие-то омолаживающие гели, в общем, разная алхимическая косметика. Ещё они делают кое-какую несложную фармацевтику. Если бы эта тема не была так далека от наших интересов, ты бы обязательно об этом предприятии слышала.

— Или если бы госпожа Кира была постарше, — добавила Ирина. — Сейчас вам, госпожа, их продукция ни к чему, а вот лет через двадцать советую попробовать их крем «Бархатная лапка». Считается лучшим средством от морщин улыбки, и от гусиных лапок тоже хорош[5].

— И каким боком этот завод к нам относится? — удивилась Зайка.

— Это станет тебе немного понятнее, если ты узнаешь, что он принадлежит Хомским. Это предприятие, можно сказать, их гордость, и, пожалуй, главный актив. По-видимому, это и есть та самая выходная доля моего деда Даняты.

— Не слишком ли много для выходной доли? — удивлённо подняла бровь Зайка. — Блокирующий пакет акций главного семейного предприятия — такие вещи так просто не отдают. Даже если по стоимости это соответствует размеру доли — в чём я, кстати, сомневаюсь.

— Я тоже сомневаюсь, — согласно кивнул я. — Беримир, конечно, обещал отдать с процентами, но всё равно, очень уж щедро. Да и вообще — я ожидал, что это будет что-то из имущества, какие-нибудь второстепенные пакеты акций, словом, сборная солянка.

— Солянку мы бы просто распродали и забыли, а что делать с этим пакетом? — вздохнула Кира. — С нашей специализацией косметическая алхимия никак не сочетается, но как можно просто взять и продать блокирующий пакет акций такого предприятия? Это же полный контроль над деятельностью, свои люди в наблюдательном совете, да и вообще.

— Да, как-то не совсем понятно. Значит, Хомские планируют что-то от этого получить, не идиоты же они, в самом деле. Причём я даже подозреваю, что за бархатная лапка здесь потопталась. Беримир-то человек прямой, а вот моя новоприобретённая сестрёнка, похоже, себе на уме.

— Сестрёнка? — сразу же заинтересовалась Стоцкая.

— Да, Ирина, это по твоей части. Влада Хомская, внебрачная дочь Беримира и моя троюродная сестра. Её мать не разрешала Беримиру официально признать дочь, поэтому в дворянский реестр её внесли совсем недавно, когда она стала совершеннолетней. У меня создалось впечатление, что она имеет очень большое влияние на отца, и что её роль в делах семейства вообще довольно велика. Умная девочка, и это сразу видно. Ещё я точно выяснил, что в семействе она занимается фармацевтикой, также не исключено, что она каким-то образом курирует всё алхимическое направление семейства. Вот целом и всё, что мне удалось понять за время короткого визита к Хомским. О таком интересном персонаже нам надо знать как можно больше, так что начинай по ней активно работать.

— То есть вы считаете, господин, что это такой хитрый план, и Хомские получат от этого какую-то выгоду? — искренне удивилась Зайка. — Я не понимаю, каким образом можно получить выгоду, просто так отдав четверть семейного предприятия.

— Ну, мы же аристократы, а не торгаши, денежная выгода для нас не главное, — задумался я. — Они тоже заинтересованы в союзе с нами, а что может быть для этого лучше, чем совместное предприятие?

— По-моему, объяснение слабовато, — скептически заметила она. — Слишком много отдаётся за такую неопределённую вещь, как хорошие отношения.

— Слабовато, — согласился я. — Что-то ещё должно быть.

Я погрузился в раздумья. Такой подарок действительно выглядел чрезмерным, даже учитывая то, что Беримир ощущал себя виноватым. Я чувствовал, что упускаю какой-то важный момент, но никак не мог ухватить нужную мысль.

— А кстати, кто будет фактическим владельцем этих акций? — спросила Зайка. — Семейство или кто-то из вас?

— Точно! — я от избытка чувств хлопнул ладонью по столу. — Всё просто, как же я сразу не догадался! Это