Джони, о-е! Или назад в СССР - 2 (СИ) - Михаил Васильевич Шелест

— Играю. И, кстати, найди какого-нибудь продюсера. Хочу показать ему свои записи.

— Свои записи? Записи чего? Какие на них песни? Надеюсь — английские? Каких групп?

— Это песни мои и только мои, — чуть-чуть улыбнулся я. — Вот приведёшь его, я вам включу в нашем магазине. Магнитофон, усилитель и колонки, что продаются в Лондоне, я купил. Может быть успею собрать свои. Тогда вы почувствуете, как говорится, разницу.

— Хорошо, Джон. У Моэма было много знакомых в музыкальной среде и некоторых я хорошо знаю. Они даже после его смерти, а прошло уже почти десять лет, приезжают отдыхать на нашу виллу в Ривьере. Например — Филипп Спектор… Тебя же, думаю, продюсеры рок-музыки интересуют?

— Конечно. Спектор — это который последний альбом «The Beatles 'Let It Be» спродюсировал? Хороший диск.

Я «помнил», что именно Фил Спектор сотрудничал в семидесятых с Джоном Ленноном и Джоржем Харисом.

— Ха-ха! Интересно с ними пересечься в студии или на сцене, — подумал я.

* * *

[1] Компьютерный терминал — это электронное или электромеханическое аппаратное устройство, которое может использоваться для ввода данных в данные с компьютера или вычислительной системы.

Глава 31

Однако первым я собрал не усилитель с примочками, а ритм-бокс, на который потратил целых пять дней, так как напичкал его всеем, чем можно, вплоть до звуков битья посуды. У меня была целая семисотметровая бобина этого бесценного «мусора».

А через неделю позвонил Джон Сомерсет и сообщил, чтобы я ждал его и Фила Спектора завтра. К этому времени я купил себе «Фендер-стратокастер» и понемногу музицировал в магазине, привлекая случайных прохожих.

Большие окна бывшего спортзала, а теперь магазина, были заклеены прозрачной плёнкой с изображением музыкальных инструментов и меня «любимого» с гитарой собственного изготовления. До окон любопытные горожане дотянутся не могли, а поэтому счастливчики, в основном это была молодёжь тринадцати-шестнадцати лет, оккупировали площадку перед входной дверью. Я их не отгонял, а даже иногда приветливо махал им рукой, вызывая бурю восторга.

Вот такую картину и застали, приехавшие назавтра Джон с Филом. Причём, зрители даже не хотели расходиться и пропустить их, недовольно сетуя, что они, дескать, первые заняли эти места. Ха-ха! Я их потчевал музыкой уже давно. Сначала просто своими записями, а потом и гитарными композициями Мальмстина. Мне надо было тренировать пальцы, гибкость которых страдала от работы с паяльником и мелкими деталями.

— Что это у тебя за цирк? — спросил у меня Сомерсет, улыбаясь, проходя в помещение, стены которого были оклеены тёмно фиолетовой обивкой поверх звукоизоляционного материала.

В центре противоположной от двери стены я сделал небольшой подиум, на котором уже стояла ударная установка, простенький орган, магнитофон с усилителем и колонками, ну и гитарная колонка-комбик к «Фендеру».

— Да вот, музицирую в перерывах между подготовкой к аттестации, а они слушают, — махнул я на приникших к стеклу дверей подростков.

— Слушают? — мотнул головой Фил Спектор. — Интересно… И что они слушают? Мы слышали какую-то гитару. Это ты играл?

— Это Фил Спектор, Джон. А это, — он показал на меня — Джон Сомерсет, э-э-э, младший.

Фил подал мне руку и пожал.

Фил был совсем не стар, как я ожидал. Вспомнилось, глядя н а его улыбающееся лицо, что он был не на много старше Пола Маккартни. Шел семьдесят четвёртый год, а значит ему было не более тридцати пяти лет. Он был длинноволос, белозуб, носил тёмные очки, тёмно-синюю, почти чёрную рубашку и синие джинсы.

— Я играл. Показать?

— Покажи.

Я прошёл к гитаре, включил её, сел на стул и без особой экспрессии, а даже с несколько задумчивым видом, сконцентрировавшись на работе пальцев, исполнил «Arpeggios From Hell»[1].

Когда я закончил и поднял голову, на меня, приоткрыв рты и расширив от удивления глаза, смотрели оба «гостя». Через несколько секунд они оба отмерли и Фил спросил Сомерсета:

— Это что сейчас было, Джон? Ты слышал тоже самое, что и я?

— Я что-то слышал, но не понял, что. Это что было, Джон?

— Это моё арпеджио. Так я пальцы разминаю.

— Хрена себе! — выругался хитро Фил, но я перевёл ругательство для себя именно так. — Разминается он… Тебя кто на гитаре учил играть, малыш?

— Сам. Мне Ричи Блэкмор нравится.

— Ричи? — удивился Фил. — Что его играешь?

— Да, всё, практически. Могу «Смог он зе вота» сыграть.

Я ударил по струнам рифами Ричи Блэкмора. Фил поморщился.

— Не очень люблю Ричи. Может, что поспокойнее есть?

— Своё могу сыграть.

— Давай.

Я встал, включил на магнитофоне фонограмму, и, подтянув поближе микрофон, «дал на гора» «Отель Калифорния»[2].

— Это пи*дец, — так же хитро выругался Фил, но я перевёл его по своему.

— «Это», — продолжил Фил, — уже сейчас можно писать на сингл и сингл пойдёт нарасхват. Я отвечаю!

Продюсер поднял вверх указательный палец, как артист Мкртчан в фильме «Мимино». Они переглянулись с Сомерсетом. Потом оба одновременно развернулись ко мне. Я предполагал, какую реакцию у профессионалов могут вызвать «мои» песни, поэтому был внешне спокоен, но внутри меня всё пело от восторга.

— Что-то ещё есть подобное или чуть похуже, чтобы на большой диск собрать?

— Да, вроде есть, — сказал я неуверенно. — Показать?

— Показывай, только мы, наверное сядем.

Они взяли два стула и уселись прямо передо мной. Я улыбнулся, увидев за стеклянной дверью прижатый к ней компактный магнитофон.

— Пишут уже, — сообщил я и показал кивком головы на дверь.

— Херня, — махнул Фил рукой. — Мы прямо завтра начнём писать, а через неделю уже выйдет пластинка. Давай, показывай, всё что есть.

— Ха-ха, — подумал я и сыграл Криса Нормана «Stumblin» in'[3].

— Охренеть, — развёл руками Фил. — Так нельзя! Два хита на один диск — это расточительно.

— У меня ещё есть, — хихикнул яи сыграл «What Can I Do»[4], и сразу следом «Lay Back In the Arms Of Someone»[5]и «I’ll Meet You at Midnight»[6].

Когда я перестал играть и верещать в микрофон, пару минут «гости» молчали. Фил Спектор долго морщился потом сказал:

— Это будет, конечно, бомба, но нет ли у тебя что-нибудь попроще?

— А зачем? — искренне удивился я.

Фил снова поморщился.

— Понимаешь, потом будет сложно соответствовать уровню. Понятно, что продажи этого диска, сделают его «золотым». Но следующий, э-э-э, может не получится…

— Вы не переживайте, Фил. У меня столько песен, что их хватит минимум на десяток пластинок. Но все их я вам сейчас не покажу. Да и другие песни играть, думаю, сейчас здесь всё-таки не стоит. Я дам вам свою плёнку. Послушайте. Она записана на хорошей аппаратуре и неплохо аранжирована. По