Джони Тада - Дарси

Сестра Моника предложила это в тот момент, когда Дарси было тяжело на душе. В семейном лагере она не может, как все девочки ее возраста, жить в домике для молодежи. Она будет жить вместе с родителями.

И опять всему виной ее инвалидная коляска.

Дарси надоело быть не такой, как все. Она устала от усилий казаться всегда веселой. Ей тяжело слышать бесчувственные замечания в свой адрес. Девочка чувствует себя изолированной. Жизнь в лагере преподнесла ей неожиданные сюрпризы, и Дарси узнает больше, чем она себе может представить, о молитве, о Боге, о своих друзьях... и о себе самой.

ДЖОНИ ЭРЕКСОН ТАДА сама села в инвалидную коляску, когда ей исполнилось семнадцать лет. Свою историю жизни она рассказывает в своих книгах «Джони», «Джони. Следующий шаг», которые вышли на русском языке в издательстве «Свет на Востоке», и в фильме «Джони» Христианский фонд для инвалидов, основанный Джони, занимается установлением контактов нетрудоспособных с церквами. Рональд Рейган, бывший американский президент, назначил Джони национальным духовным попечителем инвалидов США.

Я прямиком направилась к двери в свою спальню и тихонько захлопнула ее за собой. Затем я подъехала к шкафу и посмотрела на себя в зеркало. Мое отражение в нем терялось среди фотографий, наклеек и рисунков лошадей, наклеенных на его поверхности или вставленных в его рамку. Но все-таки я увидела себя - с длинными каштановыми волосами, курносым, немного конопатым носом и яркими голубыми глазами. Именно голубыми, а не серыми или фисташковыми. Они были, пожалуй, главным моим достоинством. Наверное, это смешно, но раньше я так не думала. Вернее, я просто не обращала внимания на цвет своих глаз. Но какое это имеет значение для колледжа?

Я еще раз взглянула на себя в зеркало и выдвинула верхний ящик шкафа. Я достала из него мою Коробку - большую, розовую, с нарядной защелкивающейся крышкой - и положила ее себе на колени. Я знала, многие мои сверстники ведут дневники. Но я не хотела делать так, как все. Я писала письма, обращенные к моей Коробке...

ДАРСИ

Tada, Joni Eareckson Darcy

Джони Эрексон Тада Дарси

Перевод с английского А. Бережковой © 1988 by Joni Eareckson Tada

This edition (c) 1992 Licht im Osten © 1992 Издательство «Свет на Востоке»

1

Больше всего я люблю наш маленький городок Виллоубрук летом. Во всяком случае, раньше всегда любила.

Но в тот четверг все было как-то по-другому, не так, как всегда, хотя, казалось бы, ничего и не изменилось. Пыльная дорога, по которой мы каждый день ходили в школу, была такой же, как всегда. Такими же, как всегда, были клены, растущие вдоль нее, и было их, как всегда, ровно двадцать пять. И такими же привычными выглядели заборчики, ограждающие соседние дома. Это была наша обычная дорога, причем лучшая из всех, так как другие дорожки, посыпанные галькой, были сплошь в ямах. Видимо, потому, что Чип каждый раз по дороге в школу и из школы разбрасывал эту гальку ногой во все стороны.

Мы прошли мимо желтого дома, где нас радостно приветствовал наш четвероногий друг-бульдог, а в соседнем двухэтажном доме мы, как обычно, увидели старого сиамского кота. Мэнди всегда останавливалась здесь и угощала его и бульдога остатками своего школьного завтрака. Чуть поодаль находился старый оранжевый пожарный кран, куда любила забираться Эйприл, чтобы спрыгнуть с него, как с трамплина.

Чип, Мэнди, Эйприл и я ходили этой дорогой миллион раз, с самого раннего нашего детства. Но если быть точной, то я - Дарси де Ангелис - по ней не ходила. Я ездила по этой дорожке в школу и домой. Нет, не на велосипеде - на инвалидной коляске.

Собственно, моя коляска - это тот же велосипед, только гораздо мощнее и надежнее. Она у меня сверкающая, ярко-пурпурная, с белыми шинами, с черными рифлеными ручками и с привязанными к ним длинными алыми лентами, развевающимися на ветру. К тому же, моя коляска украшена разными наклейками. Так что она куда лучше многих велосипедов. Но в тот день даже моя яркая быстрая коляска не могла развеселить меня. Потому что это был особенный день.

Я взглянула на моих друзей. Мэнди теребила свою светлую косичку и жевала резинку. Эйприл, балансируя, шла по узкому бордюру дороги. Высоченный Чип спокойно шагал, размахивая сумкой в такт своим шагам. Интересно, что они сегодня чувствовали?

Я спросила, не обращаясь ни к кому конкретно:

- Вам грустно, что школа окончена?

Эйприл спрыгнула с бордюра и пошла по дороге:

- Что поделаешь? Я лично не чувствую себя больше ребенком и готова начать взрослую жизнь. А ты что думаешь об этом, старина Чип?

Она снова запрыгнула на бордюр, как будто ни минуты не могла обойтись без тренировки.

Чип пожал плечами и даже не замедлил свой размеренный шаг. Я не поняла, действительно ли он не знал, что ответить, или просто не хотел отвечать Эйприл. Она порой бывала невыносима.

Затем он все-таки сказал:

- Не знаю, как я уеду из Виллоубрука и оставлю здесь своих маленьких братьев, - он, видимо, считал себя уже взрослым студентом колледжа. - Но, в общем, я думаю, что седьмой класс колледжа - это не так уж и трудно. Разве что алгебра.

Да, алгебра. Это то, что вызывает мое беспокойство. Деление десятичных дробей - это одно, а вот алгебра в седьмом классе! Ох! А как я буду успевать по испанскому, если я давно не занималась им? Да и литературы я боялась. В колледже уже не обойдешься элементарной хрестоматией по литературе.

Колледж. Никакой тебе халтуры и послаблений. Никаких обязательных завтраков. Никаких учителей, нянчащихся с нами, как мамы, и считающих своим долгом напоить нас вовремя молоком. Никаких вечеринок в день святого Валентина, никаких карнавальных шествий вокруг школы. Ничего такого! Только семь разных учителей по семи различным предметам в семи разных школьных комнатах.

- Я не дождусь, когда начну играть в хоккей на траве в колледже! - сказала Мэнди и вслед за Эйприл запрыгнула на бордюр тротуара.

- А я собираюсь играть в драматическом кружке! - заявила Эйприл.

Это был очередной каприз Эйприл. Она вообще все время играла - постоянно прихорашивалась, меняла прическу, то заплетая свои рыжие волосы в косички, то завязывая их хвостиком высоко на голове. Если же она оставляла в покое свои волосы, то начинала что-нибудь делать со своей одеждой: то укорачивала ее, выставляя колени, то засучивала рукава блузы. Я заметила, что все, кто так много времени уделяет своей внешности, обычно трудные люди.

- Ну, а если не драматический кружок, тогда что-нибудь типа массовика-затейника, - снова выдала Эйприл.

Я почувствовала легкое раздражение. А Эйприл продолжала болтать:

- Колледж Джордан очень большой. Чтобы успеть перейти из одной классной комнаты в другую, надо торопиться. Бывает, что ребята опаздывают на уроки.

Я очень хорошо знала, что значит эта ее интонация. Эйприл вовсе не хотела сказать, что колледж очень большой, она просто хотела напугать Чипа и Мэнди, и особенно меня.

- Интересно, как ты сможешь без опоздания переходить из класса в класс во время перемены, Дарси?

Я вздохнула и выпалила:

- С помощью супермощных батарей, стальных спиц и послушных колес.

Эйприл смолкла, а я продолжала:

- А также с помощью суперкалорийного завтрака для чемпионов... Да, да, да, с помощью пшенной каши - главного спонсора американской олимпийской команды, - я принялась говорить голосом рекламного агента из воскресного выпуска теленовостей: «Да, ребята, если вы хотите иметь стальные мускулы, скажите вашим родителям, что вы хотите пшенную кашу!»