Синяя Рыба - Евгения Духовникова
Вика остановилась на середине моста и свесилась вниз, держась за перила. Великой реке было тесно в своем русле, и она недовольно ворчала, плескаясь и брызгаясь. В толще воды шевелились длинные стебли водорослей, покачиваясь в такт течению. Текущая вода создавала иллюзию движения, отчего у девочки закружилась голова, и она поспешно отпрянула от края.
— Надо постараться не попадать в неприятности, — Максим ускорил шаг, — У нас их и так будет более чем достаточно.
— Ты о чем? — насторожилась Вика.
— Ни о чем, — поспешно ответил Максим, — Я просто хочу сказать, что нужно быть осторожнее. Ротсен прав: мы не должны рисковать понапрасну. Тогда, в Башне… грифоны нас чуть не съели. Нам повезло, что они оказались неплохими ребятами. Нельзя быть такой беспечной.
Вика остановилась и круто обернулась к Максиму, уперев руки в бока.
— Беспечной? — взвилась она, — Да если бы я не пошла в Башню, бедняги до сих пор бы оставались каменными истуканами, и неизвестно, сколько им бы еще пришлось ждать! Что ты о себе возомнил? Если у тебя есть Жезл, это тебя еще не делает Высшим Магом, и тем более не дает право командовать мной.
— Я не это имел в виду, — растерялся Максим, — Я лишь хотел сказать, что мы должны действовать сообща. Ведь получается, мы теперь одна команда.
— Ладно, не будем ссориться по пустякам, — примирительно сказала Вика.
Близился полдень, и тени с каждой минутой становились все короче, пока не исчезли совсем. Мощеная дорога давно кончилась, и теперь дети шли по узкой тропинке, протоптанной в траве. По всей вероятности, в этом мире не существовало ни гужевых повозок, ни вообще какого-то бы то ни было транспорта, потому что им ни разу не встречались следы от колес: все тропинки и дороги были узкие, вытоптанные пешеходами. По такой дорожке можно было идти только гуськом.
На много миль вокруг раскинулись сады, очень похожие на те, что окружали поместье Мелани. Яблони и вишни приветливо качали ветвями, словно приглашая незнакомцев отведать их спелые плоды.
— Угощайтесь, угощайтесь! — шелестели они. — Кушайте на здоровье!
— Будешь? — Максим подпрыгнул, ухватился за ветку и наклонил ее пониже. Яблок было больше, чем листьев. Он вспомнил старую яблоню в деревне у бабушки: чтобы ветви не сломались, их поддерживали специальные подпорки, врытые в землю. Здесь же яблок было в несколько раз больше, но ветви дерева, с виду тонкие и нежные, вопреки всем законам гравитации были направлены вверх.
Максим отпустил ветку, она со свистом распрямилась, и в ту же секунду из густой листвы в кроне дерева послышался громкий вопль. Он вздрогнул и попятился, стараясь разглядеть того, кому принадлежал голос. Таинственное существо, в совершенстве владевшее теорией и практикой маскировки, возможно, так и не было бы обнаружено, если б не досадная случайность — ветка, которую оно выбрало, оказалась сухой. Громкий треск, и существо скатилось на землю.
Теперь его можно было рассмотреть внимательнее. Оно напоминало дикобраза, только колючки его были длиннее, и не такие жесткие. О них было невозможно пораниться, напротив, они слегка кудрявились, словно он завивал их на бигуди. Большие, как у кролика, уши, торчали торчком.
— Поаккуратней нельзя было? — проворчал дикобраз, потирая затылок. — Сижу себе, вроде никому не мешаю. Совсем необязательно было бить меня по голове!
— Шерри! — обрадовано вскричала Вика. — Вот так встреча! — она повернулась к мальчику, — Это Шерри, помнишь, я тебе рассказывала? А это Максим. Он тоже из другого мира, и тоже человек, как и я.
Максим улыбнулся и шагнул навстречу лохматому зверьку.
— Привет!
— Ой! Не трогай меня! — завопил Шерри и спрятался за Вику. — Я тебя боюсь.
Вика рассмеялась.
— Я думала, ты ничего не боишься!
— Это раньше можно было ничего не бояться и спать спокойно. А сейчас времена уж больно лихие… Сегодня ночью я видел, — он испуганно оглянулся по сторонам, и прошептал, округлив глаза для большего эффекта, — Я видел огромное дерево! Оно двигалось!
— Неужели? — недоверчиво пробормотал Максим.
— Честное слово! Клянусь всеми плодами деревьев кен-тай!
Вика и Максим переглянулись.
— И что дальше? — нетерпеливо спросил Максим, — Что ты еще видел?
— Оно ушло в лес. Я догнал его только на опушке, но дерево замерло, и больше не шевелилось. А стоило мне потерять его из виду, как сразу стало невозможно определить, какое из них — то самое. Ох, ну и дела творятся в наших краях! Я думаю податься на юго-восток, говорят, там, возле Белого Дворца, безопаснее. Его магия защищает всех, кто окажется в радиусе ее действия.
— Тогда ты почти пришел, — сказала Вика. — Здесь недалеко. Как выйдешь на дорогу, иди по ней до реки. А там уже увидишь замок. Там найдешь Ротсена, думаю, он поможет тебе.
— Ты знакома с Ротсеном? С Высшим магом? — с благоговейным трепетом прошептал Шерри.
Вика кивнула.
— Он поручил нам весьма ответственное задание.
Максим дернул ее за рукав, но она сделала вид, что не заметила.
— Знаешь, Вика, — возбужденно зашептал Шерри, — Мне кажется, скоро наступит конец света. Вчера я видел ужасных монстров, со здоровенными рогами и клыками, как у саблезубого тигра, — внизу, в долине. А два дня назад мимо меня пролетел черный призрак размером с дельтаплан! Похоже, они повсюду! Мне страшно даже представить себе, что было бы, если бы один из них заметил меня. А вы — неужели вы не видели их?..
— Пока нет, — ответила Вика, — мы пришли с другой стороны — через поля, там, где Сторожевая Башня.
Шерри вдруг задрожал всем телом, еще больше округлив и без того круглые глаза.
— Башня? Там же… Вы прошли через земли Белого слона?
— Да. А что?
— Вы видели его?! — чуть слышно просипел дикобраз.
— Конечно! Не понимаю, почему все считают его чудовищем?
— Я знал одного суслика, так он после того, как повстречал Белого слона, не мог прийти в себя две недели. Он зануда и ужасно надоедлив. Если заговорить с ним — заболтает тебя до смерти. Будет упрашивать сыграть с ним партию в домино. Я слышал, что если кто-то отказывается сыграть в домино, он приходит в ярость и может растоптать любого, кто попадется ему под ноги.
— Я сыграл, — вмешался Максим.
У Шерри от изумления распрямились все кудряшки.
— Да ты что? Не может быть! И ты не испугался его?
— Он был одинок и несчастен, потому что все избегали его, и никто даже не пытался его понять. Нельзя
