Осеннее небо - Павел Смолин
— Спасибо, Араки-сенсей, вы тоже свободны. От лица школы выражаю вам благодарность за внимание к проблемам вашего класса.
Араки поклонился и свалил.
— Что ж… — Ока-сенсей откинулся в кресле поудобнее, — Теперь мы можем поговорить нормально. Присаживайся, Одзава-сан! — Указал он рукой на стул.
— Спасибо, Ока-сенсей.
— Так что там случилось?
Я не стукач, но мои милые однокласснички неминуемо все сольют. Любят аборигены это дело. Может, оно и правильно — в школе нужно учить предметы, а не "понятия".
— Если кто-то грязно оскорбляет близкого мне человека, я не могу спокойно это терпеть.
— Вот как? Он оскорбил Аоки-сан?
— Фукуду-сан.
Директор поморщился.
— Одзава-сан, ты уверен, что она того стоит?
— Она ведь одна из ваших учениц, Ока-сенсей, — Укоризненно ответил я, — Разве этично говорить так?
— А разве этично избивать одноклассника у всех на глазах? — Повысил голос возмущенный директор и закашлялся.
— Это даже близко не избиение! — Фыркнул я.
— Ты отправляешься под домашний арест на две недели! — Вынес вердикт Ока-сенсей.
А он так может? Не, от занятий отлучить — понятное дело, но разве домашними арестами занимаются не суды? Так-то оно даже и неплохо, но прямо не ко времени — очень много всего зависит от моей свободы перемещения. А еще — из-за этого я пропущу школьный фестиваль. Ну уж нет!
— Ока-сенсей, я прекрасно осознаю, насколько плохо я поступил… — Начал я. Директор поощрительно кивнул, — Но в данный момент я работаю на издательство Shueisha, киностудию Shochiku и «Хонду». К сожалению, из дома я всем этим заниматься не смогу. Кроме того, американцы собираются снимать римейк «Проклятия», и я должен контролировать процесс. К сожалению, я пока не знаю, какая студия этим занимается, но после уроков приедет управляющей нашей семейной фирмы, он объяснит. Как вы думаете, Ока-сенсей, что будет с нашей любимой школой, если всем этим уважаемым людям придет в голову, например, подать на нее в суд, попросив компенсировать упущенную прибыль?
К концу монолога директор побледнел. Пожевав губами, он буркнул:
— Я очень рад, что один из моих учеников приносит обществу так много пользы, однако оставить тебя без наказания не могу. Это для твоего же блага, Одзава-сан!
Он залез в один из ящиков стола, достал какой-то изрядной толщины талмуд, положил на стол и толкнул ко мне. "Буддийские сутры" — поведала обложка.
— Никто не должен оставаться безнаказанным, поэтому… — Он ткнул в книжищу пальцем, — Перепишешь все эти сутры и принесешь мне! Срок — до седьмого ноября!
— Спасибо вам огромное, Ока-сенсей! — Встал, глубоко поклонился, — Уверяю вас, это мое последнее нарушение!
Взял книжку и покинул кабинет, отправившись по тихим коридорам (урок же идет) в родной класс. Приятно быть важным! Эх, Кейташи… Стало совестно — он же блин школьник, для него такое поведение нормально. Да к черту! Как там герои аниме говорят? Что-то типа: "Это — моя справедливость, моя истина, и я буду следовать ей до самой смерти"! Помогло. Хохотнув, постучал в дверь, машинально извинился перед Араки-сенсеем за опоздание, был великодушно прощен, и пошел за свою парту, наблюдая по пути взгляды опасливые (статисты), взгляды восхищенные (Хэруки и моя верная подруга Кейко), и взгляд виноватый (Кохэку). Это еще с чего? Подмигнул, улыбнулся. Она слегка улыбнулась в ответ.
После урока большая часть класса, включая Кейташи, разбежалась. Понятно, понесли свеженькие слухи. А я ведь совсем не против, если часть статистов будет считать, что я склонен к насилию. С хулиганами в Японии стараются не иметь дел, и это вполне может стать моим новым "щитом" взамен слабеющей ненависти к Кохэку. Посмотрим, что из всего этого выйдет в итоге.
— Тебя наказали? — Спросила Хэруки.
— Само собой! — Нарочито-громко ответил я, — Я совершил ужасный проступок, и наш уважаемый директор конечно же не мог оставить это без внимания!
Нельзя, чтобы деточки знали, как все было на самом деле. Правила едины для всех! Незаметно подмигнул виновато поджавшей губки Кохэку.
— И как? — Заинтересовалась Хэруки.
— Извини, наказание столь ужасно, что я не хочу о нем говорить, — Сымитировал я грустный вздох.
Еще часть одноклассников свалила.
— Иоши, я рада, что ты за меня заступился, но больше так не делай, хорошо? Я себя не прощу, если из-за меня твоя репутация пострадает, — Глядя в стол, тихо попросила Кохэку.
— Извини, но нет. Нельзя оскорблять хороших девочек. Не переживай, мне теперь можно гораздо больше, чем остальным, — Так же тихо ответил я.
— Но наказание…
— Чистая формальность. Директор заставил переписывать сутры. Мне все равно на уроках делать нечего, так что… — С улыбкой развел я руками. Девушки облегченно хихикнули.
По пути в столовую, в столовой и по дороге обратно в класс мы с девушками старательно прислушивались к гуляющим по школе шепоткам. Вывод — в школе раскол! Одна половина статистов считает меня хулиганом и осуждает. Кроме того, заступился-то я за ЭТУ МЕРЗКУЮ ФУКУДУ! То есть, в их глазах, напал на ни в чем не повинного Кейташи, который правильно сделал, что бросил "эту сучку", он ведь заслуживает гораздо большего! Другая часть — за меня. Мои достижения никто не отменял, поэтому ареол славы потихоньку освещает и Кохэку. "Заступился за ту, которую все ненавидят! Разве это не поступок настоящего героя?". Приятно, чего уж тут скрывать.
Помимо обсуждения акта насилия, статисты радостно "перетирали" очень интересную для юных сердец тему — а какие у нас троих отношения? Неужели Одзава собрал гарем? Судя по бросаемым на девушек завистливым взглядам, некоторые статистки в этот самый гарем добавиться были бы совсем не прочь. Вернувшись в класс, ржали до самого конца перемены, обсуждая самые сочные версии. Весело! Друзей у меня нет, но кто сказал, что подруги хуже?
Глава 23
— Одзава-сенсей, это так романтично! — Восхищенно сияя глазками, схватила меня за руки девочка-второгодка, как только я вошел в фан-клуб.
— Вовсе нет, Казари-семпай! — Покачал я головой, старательно давя улыбку, — Просто я не могу спокойно смотреть, когда кто-то грязно оскорбляет девушек. Мы с Фукудой-сан друзья, и ничего больше!
Фанаты и фанатки одбрительно закивали, а девочка-второгодка отпустила руки и схватилась за щечки:
— Кяя! Как и ожидалось от Одзавы-сенсея!
Так, социальная ответственность контентщика — очень важная штука, поэтому:
— Насилие — это ужасно, и я глубоко раскаиваюсь в своем проступке, поэтому с благодарностью принял строгое наказание от Оки-сенсея, — Поклон, — Простите, впредь я приложу все усилия, чтобы сохранять самоконтроль.
Фанаты отозвались одобрительным рокотом, и я достал японского "Гарри Поттера".
— Это — рукопись моего нового романа, и я был
