Елена Гриб - Игра в чужую жизнь
Беловолосый маг, тот, которого Вим охарактеризовал как своего знакомого, криво улыбался и смотрел поверх ее головы.
– Вверх! – снова услышала Лин повелительный голос и без раздумий упала спиной в воду.
Пульсирующий сгусток пронесся прямо над ней и ухнул в глубину. Вода мгновенно нагрелась, над рекой поднялся густой туман. Девушка отчаянно забарахталась на мелководье, с ужасом понимая – нырнуть не успеет. Да и как нырять, не умея?
Враг подошел ближе, старательно смотря под ноги, чтоб, не приведи боги, не запачкаться, и с пафосом провозгласил:
– У тебя была возможность умереть красиво. Теперь же… подыхай в грязи!!!
С его рук сорвались сверкающие молнии, ударили ей в грудь…
Река вскипела, в ее волнах то и дело проскальзывала лежащая кверху брюхом рыба, мелькнули несколько русалок… Лин словно разделилась на две части. Одна из них жадно тянулась навстречу молниям, поглощая их силу, насыщаясь, и не в силах насытится, а вторая корчилась в страшных судорогах, медленно умирая.
Ванис не мог понять, почему она еще дышит. Столько сил потрачено впустую? Вернее, не впустую, а слишком медленно. Будто магия куда-то утекает… вот оно! Река! Здесь живет какой-то бог и наверняка часть силы пропадает из-за близости его мира.
Сильный рывок выбросил чужую из воды, распластал сломанной куклой на сочной траве. И пытка продолжилась…
Девушке казалось, она наблюдает за кем-то со стороны. Лин понимала, что боль должна быть адской, но не чувствовала ничего. Даже своего тела. Обычного тела, продолжающего жить… жадно пьющего магию и извивающегося от невыносимого страдания. Откуда-то она знала – когда умрет одна из ее частей, наступит конец.
– Почему ты не позовешь на помощь? – внезапно услышала девушка тонкий голос, преисполненный любопытства. – Здесь же есть твои подданные, только позови!
Вим? Он-то откуда взялся? Прибежал следом за полоумным опекуном? И где он?
– Ты хочешь умереть?! – в тоне парнишки был искренний испуг, и Лин отрешенно подумала, что это, пожалуй, действительно финал.
«Помогите…» – мысленно прошептала она, проваливаясь в никуда. – «Подданные мои… мои подданные… если б вы существовали… Кари!..»
Ванис удовлетворенно потер руки. Наконец-то! Ему уже стало казаться, что чужая издевается. Стойкая! На нее ушло столько магической силы, что проще было б создать еще одно Кровавое озеро. Впрочем, судя по обилию мертвой плоти на волнах реки, Троллорка скоро сменит название!
Первый маг устал, но это была приятная усталость… «Ну-ка, посмотрим, как тебя покорежило… Ничего себе!!!» – он подошел ближе, рассматривая тускло блестящие светлые волосы. Потянул из ножен клинок, решив: столь прекрасную трофейную голову не стыдно будет поставить в гостевой своих будущих владений. Легкий замах – лезвие вонзается в мягкую плоть, словно в масло… И застывает. А затем стремительно рвется вверх, повинуясь широкой ладони, из которой щедро капает кровь на землю.
– Покусившемуся на Владычицу – смерть! – провозглашает тот, кто защитил чужую.
Ванис оглядывается. Вокруг него – несколько десятков обнаженных фигур. Мужчины, женщины, дети – все они подходят ближе, излучая молчаливую угрозу. Магу становится смешно. Пусть он устал, но сил еще хватит и на людей, и на не-людей. Сверкающая сфера оградит его от нападающих, а…
Когтистая лапа легко проходит сквозь защитный кокон, однажды выдержавший совместный удар двух братьев, и впивается в шею Первого мага, кроша позвонки и разрывая горло. Однако Ванис не чувствует отчаяния. С его руки срывается последнее заклинание, и он успевает увидеть зарево на востоке…
* * *
– Она не могла умереть! – наверно, в сотый раз проговорил Кари, не обращаясь ни к кому конкретно.
Лин казалось, будто она спит и видит чудный сон. Вернее, слышит – перед ее глазами плавали разноцветные круги, но звуки доносились четко и без искажений. Метаморф в этом сновидении играл не последнюю роль – он постоянно перетаскивал девушку с места на место, порывался куда-то отнести, кого-то позвать и вообще – делал все, чтобы помешать ей уснуть покрепче.
– Каждый может умереть. Даже те, кого вы называете богами, изначально мертвы, – густой незнакомый голос звучал успокаивающе, хотя на Кари совершенно не действовал.
– Только не она! Рейг, ты же сам называл ее Владычицей!
Девушка насторожилась. Так-так, похоже, сейчас она узнает что-то новое. А этот неизвестный Рейг благодушно возразил:
– Владычицей свою подругу сделал ты, мой мальчик. Позволь тебе кое-что пояснить. Знаешь, почему наш народ называют Изначальными? Когда-то в этом мире не было ни людей, ни не-людей, ни старых, теперь позабытых всеми богов. Тогда здесь властвовал великий Разум, способный принимать любую форму. Чистая энергия! Понимаешь? Давным-давно мы, теперешние метаморфы, были одним целым. И мы скучали … А затем в наш мир пришли те, кого сейчас принято называть не-людьми. Всего несколько рас, но каким развлечением они стали! Частички нас, приняв их вид, влились в ряды новых существ. Разум не мог контролировать одновременно всех своих посланцев, поэтому они получили некую автономию. Многие из тех, кого возвратила твоя подруга, помнят те благодатные времена…
Несколько сотен тысяч лет спустя из пещер где-то в центре континента появились полудикие существа, называвшие себя людьми. Они боялись всего, даже огня, не понимали магию не-людей, а уж нас так и вовсе величали злобными демонами. Никто не воспринимал всерьез существ, которых могло убить время… А зря! Довольно скоро люди объявили нам войну. Начался хаос. Часть не-людей поддержала нас, часть – людей. Разум не был готов участвовать в кровопролитии, цели которого он не принимал. Да и не понимал до конца… Наверно, здесь до сих пор уверены, что метаморфа убить очень трудно? Неправда, метаморфа убить невозможно! Только вынудить уйти. Болью, страданиями или же хитростью… А ведь у нас к тому времени появились собственные дети! Великий Разум решил поискать себе мир поприветливее, однако часть тех, кто столько времени жил как человек или не-людь, отказалась возвращаться.
Они остались, но вынуждены были уходить… не в силах заставить себя стереть врагов с лица земли… помня заветы своего создателя… зная – они вернутся, когда мир успокоится настолько, что их позовут добровольно. Позовет человек или не человек, имеющий на это право. И не важно, кого именно – мы же были когда-то единством. Тогда, среди ненависти и боли, нам казалось, что показателем мира должна стать любовь. Полагаю, мой мальчик, остальное ты знаешь лучше меня. И, прошу тебя, перестань мучить бедняжку. Ей и так досталось, а ты если не придушишь, то синяков точно наставишь. Запомни, Кариман, если учитель забыл тебе объяснить, пульс важен лишь для чистокровных людей.
Кари, словно прочитав мысли девушки, шею которой он нещадно тискал, ища признаки жизни, схватился за последнюю фразу.
– Чистокровных? А Лин?..
– Хм… Сходу трудно сказать… Человеческого в ней мало, точно говорю, да и нечеловеческая сторона мне не знакома. Я только могу предположить… заметь, мой мальчик, я ничего не утверждаю… возможно, один из родителей этой девушки – не-людь новой расы, появившейся после моего ухода. А второй – полукровка, наверняка сильный маг. Я так полагаю, о своем происхождении твоя подруга ничего не знает?
– Не знает… Но в одном ты ошибаешься – люди и не-люди не могут иметь потомства.
Рейг расхохотался.
– Кто тебе такое сказал? Наверно, сами люди придумали легенду, чтобы не возникло соблазна… Разумеется, могут. Такое случается нечасто, конечно… Не переживай, у вас все обязательно получится, – он подмигнул.
– Нет, – начал было Кари, – мы не…
– Смотри, подруга твоя приходит в себя, – перебил его собеседник. – Видишь, покраснела? Дальше вы уж сами разбирайтесь, а мне еще собирать полчища народу, большая часть которых не понимает, зачем вернулась в этот мир! Эх, хорошо, что река такая быстрая – отнесет трупы в море… Болтай поменьше, мой мальчик, ведь виноватым всегда остается тот, кто хочет помочь.
Глава 12. О стремлениях и Возможностях
Единственным препятствием осуществлению наших планов на завтра могут быть наши сегодняшние сомнения.
Франклин Делано Рузвельт.
Невозможность – мать возможного.
Л. Сухоруков.
– Крезин, ты спишь? – тихо постучался к советнику император.
– Нет, Ваше Величество, – столь же негромко прозвучало из-за двери.
– Почему? – требовательно продолжил допрос Малдраб Четвертый.
Ответа не было довольно долго.
– Э-э-э, бессонница, Ваше Величество, – слегка запинаясь, выдал, наконец, Крезин.
– Так я войду?
– Входите, – донеслось удивленное разрешение – раньше в подобной деликатности правитель замечен не был.
Император едва приоткрыл дверь, протиснулся в образовавшуюся щель, внимательно осмотрелся и, словно опытный заговорщик, поинтересовался:
