Переход (СИ) - Номен Квинтус
— Лаврентий, мы не на митинге, а я — не колонна демонстрантов. И я понял тебя, но не понял, почему врачи из МОНИКИ к тебе с докладом о Воронове пришли. Они что, знали о нашем наблюдении?
— Нет. Позавчера Воронов рассказал им о препаратах для лечения рака. Некоторых форм рака, и препараты эти… в общем, изотопы для них нужно в атомных котлах нарабатывать. А врачи… они же за этой девочкой почти месяц наблюдали, от удивления, что ее исцеление идет точно так, как предсказал этот студент, только что в обморок не падали — и теперь они по части препаратов верят ему как магометане пророку Магомету. Они мне просто принесли список нужных изотопов… инструкции, как их в атомном котле производить, тоже принесли — правда, эти инструкции были в опечатанном пакете, сами доктора их не читали.
— То есть все же товарищ Воронов даже если и гений, то уж точно не чокнутый, режим доступа к секретной информации понимает и соблюдает… Интересно, что еще он нам интересного напридумывает?
— Я тут заметил… дополнительно убедился: у него все же на детях пунктик. Сказали ему, что девочка умрет — и он… профессор сказал, что у него и выражение лица резко изменилось, и побледнел он сильно… то есть голова у него сработала на смертельную опасность для ребенка. И радиофармпрепараты он тоже придумал после посещения ракового отделения клиники. А вот как детей использовать чтобы он придумывал то, что стране нужно…
— Мы, Лаврентий, такие твои выводы проигнорируем. То есть сначала, конечно, на смех их поднимем, а потом уже проигнорируем: товарищ Абакумов группу сформировал, которая сейчас изучает опыт корейской армии… который корейским товарищам этот Воронов передал. Очень полезный опыт, у него же эта самая ДРГ из десятка человек пару батальонов уничтожила и заставила несколько полков просто сдаться, отрубив противнику линии снабжения. И мины, которые эти ДРГ применяли, тоже ведь Воронов придумал — а на той войне с детьми он точно не сталкивался. Лично мне кажется, что он что-то быстро придумывает, когда не только детям,а стране какая-то опасность грозит — и как только он эту опасность замечает, у него в голове что-то и срабатывает. Так что нужно, скорее всего, не детей к опасным затеям привлекать, и товарищу Воронову обеспечить доступ к определенной информации… кстати, удалось выяснить, откуда у него появилась столь детальная информация по участникам спецпроекта?
— Нет. Но и пытаться это выяснять я не стану. От него никакая информация куда не надо не уйдет, в этом я уверен полностью. Он ведь даже нам… когда что-то сообщает, четко указывает круг лиц, к которым у него есть недоверие, и Виктор Семенович, несколько раз этих лиц особо проверивший, теперь даже перепроверками себя утруждать не хочет. Кстати, из спецпроекта по инициативе Воронова мы всего троих… исключили, и на качество работы это практически не повлияло.
— Но немного-то…
— Да, термоядерный заряд изготовили, по мнению Игоря Васильевича, на месяц быстрее чем планировали.
— Ну что же, мы, пожалуй, товарищу Воронову постараемся создать наиболее благоприятные условия для работы, но если он так и останется мизантропом, то…
— Не останется, он сейчас вообще как будто переродился. Девушку встретил, ухаживает за ней — и сам на глазах расцветает. В общежитии товарищи… и не только наши товарищи тоже заметили, что он сильно за последний месяц изменился. В лучшую сторону изменился.
— Что за девушка?
— Просто девушка, возраст — семнадцать лет, из простой семьи. Отец — водитель на автобазе… пока слесарь, со следующего лета, когда ему права вернут, снова водителем будет. Родом из деревушки под Агдамом, в Москве с двадцать девятого года, всю войну прошел в автобате. Мать с Вологодчины, закончила индустриальный техникум, работает в нормоконтроле оборонного КБ. Есть брат четырнадцати лет, школьник…
— То есть хорошая девушка…
— Для него — хорошая. А значит, и для нас тоже.
— Но мы можем быть уверены, что эта девушка…
— Проверили, она о его наградах вообще ничего не знает. Да о них и в институте его не все знают, точнее, кое-кто знает, но далеко не о всех, а сам он ими не хвастается. Девушка считает его простым студентом, причем вечно голодным студентом…
— И это хорошо. То есть то, что он сам за питанием своим не следит…
— Теперь уже следит. Говорю же: ожил парень, на глазах ожил.
— А если у него это серьезно… думаю, к свадьбе мы его дополнительно ценными подарками… кстати, надо будет у товарища Жданова уточнить как дела обстоят с планами жилищного строительства…
Вопросы жилищного строительства в руководстве страны находились под постоянным контролем. В том числе и потому, что — как показал пример Белоруссии — предоставление качественного жилья рабочим и инженерам было огромным стимулом к качественной работе. А предоставление жилья «повышенного комфорта» в основном ИТР резко повышало интерес молодежи к получению высшего образования. За разработанную в Белоруссии программу по строительству жилья товарищи Пономаренко (как ее главный инициатор) и Гусаров (как руководитель уже массового строительства) получили по заслуженному ордену, а Николай Иванович, «придумавший» стимуляцию деторождения резким улучшением жилищных условий матерей, еще и второй орден успел за это получить.
Но все же больше всего наград получили архитекторы и инженеры, разработавшие и несколько довольно удачных (и недорогих) серий жилых домов для городов и деревень, много инженеров и техников, придумавших более совершенные способы изготовления стройматериалов, в стране заработали сразу три завода, выпускающих башенные краны (в Москве, Харькове и Новосибирске), два заводика стали выпускать краны поменьше, на базе ярославских автомобилей. И по всей стране строились многочисленные кирпичные заводы, а число заводов, выпускающих различное оборудования для строительства домов (то есть труб, кранов, батарей, электроарматуры) стало уже и подсчитать невозможно. В том числе и потому невозможно, что очень многие такие заводики, выпускающие очень нужные вещицы, были артельными и подчинялись в лучшем случае министерствам совершенно местной промышленности.
И в становлении одного такого заводика Алексей тоже поучаствовал. На самом деле он в свое время договорился с товарищем Поповым (смоленским), лично «профинансировал» обустройство в Гжатске небольшого артельного предприятия по выпуску «кранов для хирургов» — то есть краны-то для воды были, но менять напор и делать воду погорячее или похолоднее (а имелось в виде и «горячее водоснабжение») можно было одной длинной рукояткой, которую врач-хирург мог вообще локтем поворачивать. В больницах такие краны врачам конечно же очень понравились, а когда в Смоленске тоже развернулось массовое (относительно массовое) жилищное строительство, артель стала выпускать краны такие же, но с короткой ручкой, очень понравившиеся уже новоселам. Настолько понравившиеся, что эти краны и просто продаваемые в магазинах народ влет раскупал, так что артель довольно быстро выросла — а потом уже и госзаказы на ее продукцию начали превышать возможности артельщиков. Поэтому выпуск аналогичных изделий быстро наладили и в других местах, а сколько вообще этих кранов производилось теперь в стране, Алексей знал очень примерно. Но как раз он знал это вообще лучше всех, ведь ему за каждый выпущенный кран все еще капало «авторское вознаграждение»…
А за тем, чтобы поток выплат в его карман все же не иссякал, внимательно следил лично товарищ Абакумов. То есть все же не лично, но по его указанию специально обученные люди отмечали каждую модификацию «исходного изобретения» как «новое изделие» — и отсчет срока выплат вознаграждения за изобретение каждый раз начинался заново. По этому поводу товарищ Берия как-то даже попенял Виктору Семеновичу:
— А не слишком ли МГБ сильно заботится о наполняемости карманов товарища Воронова?
— Не слишком. Товарищ Воронов на все премиальные деньги заказывает у разных умельцев приборы всякие, в производстве медицинских препаратов нужные…
