Спасти красноармейца Райнова. Книга пятая. Интуит - Владимир Геннадьевич Поселягин
* * *
Очнулся в том момент, когда меня ударили. Да с такой силой, что тело отлетало, и врезалось в препятствие. Дощатое, раз так загудело, тело лёгкое какое-то, но то что это перерождение, я видел прекрасно. Однако, главное стало ясно, заморозка при дальнем перелёте колонизатора, для меня смерть. Второй случай со мной такое и ухожу на перерождение. Да, почти триста пятьдесят лет прошло, с момента Русско-Японской войны.
Впрочем, сейчас не об этом, нужно новое тело спасать, иначе будет пятое перерождение, а терять четвёртое так быстро я не желал. Лицо явно кровь заливала, но увидел одним глазом, что какой-то бугай, снизу он смотрелся вообще огромным, хотел со всех сил нанесли мне удар ногой, но мне как раз под руку железка попалась, кажется, обломок косы, и я полоснул ею его по ноге. А так мы вроде в сарае, я у дощатой стены лежу, инструменты разные висят, колесо телеги, ворота во двор открыты. Полоснул железкой по опорной ноге, по коленному суставу, ниже сапоги всё защищали, но этим я отвлёк убийцу. А он реально пытался меня убить, это было видно, да и выражение лица на это намекало. Визжа, тот схватился за ногу и, упав на спину, начал её баюкать. Кстати, крови не так и много было, видимо нерв зацепил, а я с трудом шевелясь, уполз в угол, тут смог встать на ноги, бугай уже оклемался, сам вставал, но шатаясь я выбежал из сарая. Закрывать створки ворот даже не думал, не успею, и побежал по двору к забору, да плетень это, и дома тут мазанки южных регионов, и кричал, что меня убивают. Бугай кстати быстро куда-то исчез. Так на руках местных жителей, что выбегали на улицу на крики, и вырубило меня. Успел только бугая описать, что на меня напал. Похоже, снова ВОВ попал, судя по одежде людей вокруг, и видам, столбов электричества не было.
В этот раз очнулся на лежанке. Кажется, матрас лежит на сундуке. Минут десять приходил в себя, осознавал. Тело ныло от побоев, но так, слабо, боль возвращалась, если пошевелится хотел. Штакетник зубов не мой, да и было три прорехи, а изучая руки, зрение было отличным, только вздохнул. Я всегда попадал во взрослых, ну восемнадцать лет, или вон, почти тридцать, это уже считай взрослый. А тут тело явного мальца. Ну не пять лет, но в районе десяти точно. Такого у меня ещё не было. Новый опыт.
Нырнуть в глубины своей память, не успел, как жил прошлой жизни, открылась дверь и в небольшую кухоньку, где я на сундуке и лежал, зашла заплаканная женщина. Да молодая, лет тридцати пяти, вся в чёрном, платок чёрный, но уже почти вся седая. Прядь выглядывала. Ох как её жизнь-то потрепала. За ней почти сразу две малышки, лет восьми и пяти забежали, такие же черноволосые, как и матушка была. Раньше. Увидев, что я очнулся, подбежали все трое и женщина спросила:
— Олежек, сынок, как ты? Где Наташа?
— Я ничего не помню. Меня Олегом зовут? А вы то?
Вот тут женщина и села на лавку, и завыла, горестно и отчаянно. Малышки начали ей вторить. Младшая ещё на меня забралась, вызвав у меня стон, и обняла, плача. Даже меня пробрало. В доме даже табуреток не было, да и вообще всё дышало нищетой. Одежда у всех вполне справная, но сильно потрёпанная, и подозреваю что единственная. Сам дом новый, пахло свежим деревом, доски на полу белые ещё, не сильно затоптанные. Вот стёкол в окне пока не было, видимо не врезали, но рама подготовлена, открытая она, солнышко прогревало. Женская истерика, да в тройном размере, никогда их не любил. Что уж тут, это моя слабость. Да думаю, как и у любого у мужчины. Так что бормотал, успокаивая их, нужно переждать, дать время, а сам всё же ушёл в воспоминания по прошлой жизни. Ох и покрутило меня, и эта третья жизнь получше была, по сравнению с первой. Динамичнее и интереснее. Нет, и тут начало уныние и серая хмарь безразличия приходить, но я знал как с этим бороться, и боролся, дожив до четырёх сотен лет. Не официально понятно. Я уже и сам не помню сколько раз внешность и документы менял. Да, тот мой прорыв из Владивостока долго поминали. Разогнал главным калибром лёгкие силы, ничего серьёзного у японцев или англичан тут не было, они спешно восстанавливали свои корабли, но пока не успели. Так что разорял японское побережье, вошёл в Токийский залив ночью, и расстрелял порт Токио, разнеся сооружения, склады, и потопив все суда в бухте, уйдя на рассвете. Всё горело позади. Потом взял шесть жирных призов и так пришёл во Владивосток. На приключения, поход был беден. Не считая Токио, понятно. Ругать меня не стали, и даже оставили на броненосце, я тем более восстановил его артиллерию, один из призов перевозил корабельные орудия в Сасебо, отличный приз. «Ретвизан» стал флагманом во Владивостоке, Тихоокеанского флота, штаб, и вице-адмирал Скрыдлов разместились на нём. В кормовых адмиральских помещениях и каютах. Чёрт, нечисть они, вот как я их навозу. Общаться не хотел. Да и заперли на корабле. Никуда не выпуская. Это я потом узнал, что
