Идеальный мир для Химеролога 5 - Олег Сапфир
— Ну и⁈ — рявкнула Анжела. — Где результат?
— А нет результата. И Кислого нет. И Шашлыка. Пропали. Телефоны не отвечают, на хате не появлялись. Непонятно, что там стряслось. Парни ездили, смотрели — всё чисто. Как сквозь землю провалились. Разбираемся сейчас. Может, их мусора приняли, а может, конкуренты перехватили.
Лицо Анжелы исказилось от злости и презрения.
— Да мне плевать, куда они делись! Хоть инопланетяне их украли! Хоть крысы сожрали! Меня это не касается! Мне нужны деньги! Уже! Сейчас! У меня платежи по займам горят! Коллекторы уже в дверь долбят, я свет не включаю, чтобы они думали, что меня нет! У меня схема с косметикой заморожена, потому что нет денег на закупку! У меня афера с криптой встала! Я вложилась, мне нужно поддерживать оборот, а я пустая!
Её трясло от жадности и страха. Она уже расписала бюджет, уже мысленно потратила деньги Валерии, а теперь всё рушилось.
— Эта овца ходит в сапфирах, а я должна лапшу жрать⁈ Вы что, совсем работать разучились? Что за херня происходит? Я вам наводку дала — стопроцентную! Клиентка лох, защиты ноль, деньги на руках! А вы даже с этим справиться не можете⁈
Она схватила свою сумочку.
— Короче так. Или вы сегодня же всё делаете, или я иду к другим. Найду нормальных исполнителей, а не клоунов, которые в трёх соснах теряются. В городе полно бригад, которые за такую наводку мне ещё и ноги целовать будут!
— Сядь, — тихо, но весомо сказал Бизон.
Анжела на секунду прикусила язык.
— Не надо искать других, — продолжил он, глядя ей в глаза немигающим взглядом. — Это наша корова, и мы её доим. Кислый, может, и облажался. Может, забухал где-то. Но мы своё не упустим.
Он достал из ящика стола тяжёлый пистолет, проверил магазин и с громким щелчком загнал его обратно.
— Не переживай. Сегодня отработаем. Я лично отправлю туда группу. Не двух раздолбаев, а нормальных бойцов. Вскроем хату, вытрясем из твоей подружки всё, включая золотые коронки, если они у неё есть.
Бизон хищно ухмыльнулся.
— Всё будет как надо. И браслетик этот тебе принесут. Вместе с рукой, если снять не получится. Успокоилась?
Анжела выдохнула. В её глазах снова загорелся алчный огонёк.
— Вот это другой разговор. Смотрите мне, не облажайтесь. Я хочу, чтобы к утру она была нищей. И чтобы знала своё место.
Она поправила причёску, развернулась и вышла, громко цокая каблуками.
Бизон проводил её взглядом и сплюнул на пол.
— Сучка, — пробормотал он.
Затем достал телефон и набрал номер.
— Алло, Резак? Собирай парней. Есть адрес. Да, тот самый, где Кислый пропал. Нет, не на разведку. Брать будем жёстко. Стволы берите, и побольше. Там, похоже, не всё так просто, раз наши пропали. Но баба требует крови и денег. Значит, будет ей и то, и другое.
* * *
Ангар в промзоне на окраине Петербурга
Резак, правая рука Бизона, с лязгом передёрнул затвор помпового дробовика. Звук эхом отлетел от ржавых стен ангара.
— Восемь стволов, — хмыкнул он, оглядывая свою команду. — На одну бабу. Босс, походу, перестраховщик.
Вокруг него суетились бойцы. Кто-то набивал магазины патронами, кто-то проверял крепления на бронежилетах. Настроение у всех было приподнятое. Работа предстояла лёгкая, а куш обещали жирный.
Один из бандитов, кривозубый здоровяк по кличке Штопор, гнусно захихикал, полируя лезвие огромного охотничьего ножа.
— Слышь, командир, а с девкой-то что? Баба вроде симпотная, я фотки видел. Жалко такую просто в расход пускать. Может, мы с ней… того? Пообщаемся поплотнее?
Резак сплюнул на бетонный пол.
— Губу закатай, Штопор. Босс уже всё решил. Сначала мы вытрясем из неё всё — деньги, побрякушки, документы на хату и клинику. Оставим с голой жопой. А потом…
Все дружно загоготали.
— А потом мы её продадим Семёну.
Смех затих. Даже Штопор перестал лыбиться и побледнел.
В преступном мире Петербурга имя Семён произносили шёпотом. Работорговец, садист и извращенец, который держал сеть подпольных борделей для самых отбитых клиентов. Говорили, что те, кто попадал к Семёну, молили о смерти уже через неделю. Но жили они долго. Очень долго и очень больно.
— Семёну? — переспросил кто-то из угла. — Жестоко, командир. Она же вроде ничего такого не сделала…
— У неё никого нет, — пояснил Резак. — За неё некому впрячься. Одинокая овца с деньгами. Идеальный товар. Семён за такую «куколку» отвалит кучу бабла. А нам премия. Так что не нойте. Ей просто не повезло…
— Не повезло… — протянул Штопор, снова расплываясь в улыбке. — Красивая баба. Семён оценит. Жаль, конечно, что нам не достанется, но бабки не пахнут. Я себе тачку новую возьму…
Договорить он не успел. Потому что раздался громкий влажный хруст.
Из груди Штопора, прямо посередине, вырвалось нечто чёрное, хитиновое и острое.
Это было… жало? Да, огромное изогнутое жало скорпиона, пробившее здоровяка насквозь вместе с бронежилетом.
Штопор захрипел, его глаза вылезли из орбит. Он выронил нож, схватился руками за торчащий из груди шип, но было поздно.
Жало резко дёрнулось назад, выходя из тела с чавкающим звуком. Штопор рухнул лицом вниз, заливая бетон кровью.
За его спиной стоял незнакомец.
Молодой парень в обычной куртке. Он стоял расслабленно, будто зашёл за солью, а не на базу вооружённой банды. Вот только его правая рука…
Это была не рука. Вместо предплечья и кисти у него рос длинный сегментированный хвост скорпиона, покрытый чёрным блестящим хитином. На конце хвоста, с которого капала красная кровь Штопора, пульсировало смертоносное жало.
Бандиты застыли, не веря своим глазам.
— Вы ошибаетесь, господа, — спокойно произнёс незнакомец, стряхивая кровь с хитинового лезвия. — И планы на жизнь вам тоже больше не нужны. Никакие тачки вы не купите.
Он сделал шаг вперёд, переступая через труп.
— Лера — моя сотрудница. У неё есть я. И ни к какому Семёну она не пойдёт. А вот вы… вы пойдёте. Прямо сейчас. На корм крысам.
— Вали урода!!! — заорал Резак, поднимая свой дробовик.
Начался ад.
Семь стволов открыли огонь одновременно. Пули засвистели, высекая искры из пола и стен. Но парня там уже не было.
Он двигался размытой тенью.
Вот он прыгнул. Скорпионье жало метнулось вперёд, пробивая ближайшего бандита насквозь. Тот даже не успел нажать на спуск.
— Назад! Рассредоточиться! — орал Резак, пятясь к укрытию.
Но ирония в том, что укрытий здесь не было.
Парень крутился волчком. Его хитиновая рука жила своей жизнью. Она была
