Берсерк 2: Расплата - Дмитрий Кошкин
Первыми с нашей стороны вперёд ринулись призраки Беллы. Уж не знаю, сколько она успела их накопить, но, похоже, что сейчас она выпустила их всех. Скалящиеся черепа чёрной тучей устремились на врагов, умерив их первоначальный пыл.
Один из вражеских магов сотворил огненную стену, в которой погибла часть призраков. Остальная часть зависла в воздухе, ожидая окончания действия заклинания.
Когда стена спала, в призванных существ тут же ударили несколько цепных молний, лишая воплощения ещё добрую половину наших сумонов. Можно было, конечно, расстраиваться этой потере, но с другой стороны, всё, что приняли на себя призраки — это то, что не попало в нас.
Последующий магический удар был куда массивнее из-за высоких показателей лоялистов, поэтому пришлось принять его одновременно на [Бастион] Мариса и ледяную стену Дины. Но даже так они быстро перестали действовать, поглотив какое-то огромное количество урона.
Краем глаза я заметил, как парочка новичков дрожащими руками направляет свои мечи в сторону друзей. Видимо, вражеские менталисты уже нашли брешь в их сознании, но Аска тут же успокоила наших бойцов, снимая пагубное воздействие. Даже я почувствовал, как кто-то пытается шариться у меня в голове, но мне помог [Ментальный камень] и злость, которая обуяла меня от этого факта. Но я не спешил рваться вперёд, как обычно.
Обе группы медленно сближались, сначала пробуя на вкус защиту друг друга.
Однако пришла пора навести настоящую суету, и я скомандовал Чих: «Пора!»
Девушка ударила по своей рунической пластине, и врагов со всех сторон осыпал град заклинаний из хорошо замаскированных рун. Это заставило их ринуться в атаку на нас, и я хотел было ответить тем же, но чуть задержала меня Аска.
Она поднялась над землёй на два метра вверх, расставив в стороны руки и демонстрируя навык комплекта брони [Сияние]. Подаренный мною доспех горел как галогеновая фара, ослепляя врагов, но, не причиняя дискомфорта союзникам.
Противники тут же попытались достать её дистанционными атаками, но это было довольно сложно из-за ослепления, а ещё потому, что рядом с ней находился Ориф. Он схватился за виски, и по напряжению его лица было видно, как ему тяжело. Однако все дистанционные атаки врагов в этот момент попадали в «молоко».
Зена что-то прокричала, и перед вражеским отрядом вперёд выбежал десяток друидов в форме медведей. А это означало, что пора устроить резню. Мои люди боялись. Всё-таки у них ещё не было подобного опыта сражений. Тем более с себе подобными. Но моя [Массовая истерия] их заметно подбодрила. А также она прекратила поток заклинаний и снарядов с той стороны. Половина магов и стрелков как с ума посходили и, вооружившись всем, что было под рукой, ринулись на нас вместе со своими бойцами ближнего боя.
Две живые стены ударились друг в друга в узком тоннеле. Варгал выскочил вперёд в форме тигра и сцепился с самым первым летевшим на нас медведем. Я встретил такого же, поперечным взмахом [Истязателя], и нерасторопный мишка использовал всю свою инерцию, чтобы разрубиться пополам вдоль хребта от черепа до хвоста, ещё на пару метров проехавшись двумя полутушами за мою спину.
Ослеплённые противники, находящиеся под действием истерии, стали куда менее грозными. Вот только мой навык имел и минусы. Приводя врагов в бешенство, он повышал их силу в полтора раза, что было весомым усилением для бойцов ближней дистанции. Да, союзников он усиливал в два раза, вот только условная четвёрка, помноженная на полтора, в итоге станет больше, чем условная двойка, помноженная на два.
Разъярённый медведь одним взмахом лапы положил сразу двух проклятых, и в его спину тут же вцепилась Белла в форме упыря. В ней она и так отличалась высокой силой, но теперь она была ещё в два раза больше, что в сочетании с острыми когтями позволило ей вскоре вырвать из спины друида хребет.
На Беллу попытался напасть один из призраков лоялистов, но ему помешал демон похоти, направляемый Росимом. Демоница вперила в ловкача сосредоточенный взгляд,и тот обмяк, после чего моментально лишился головы под взмахом когтей демона.
Не отставала так же и Чих. Усиленная заклинаниями союзников и зельями, она активировала «режим боеголовки» и торпедой носилась по полю боя, своим телом пробивая стальные доспехи. Очередному друиду в форме медведя она просто сломала шею, врезавшись в его голову на большой скорости. Вот уж правду говорят, что побеждает не большой, когтями украшенный, а маленький, злой и безбашенный.
Но это лишь по моим словам сейчас кажется, что дела у нас шли хорошо. Как ни крути, по общим характеристикам враги нас превосходили. И хоть противники временно остались без заклинателей, ближники вгрызались в нас основательно. Марис в какой-то момент стал не столько драться, сколько прикрывать союзников своим щитом и защитными навыками. Например, в случае опасности для одного из друзей, он мог в этот же момент переместиться к нему и оказаться на пути у атакующего. Чем Марис старался и пользоваться.
Нам повезло также с тем, что в отличие от противников у нас оставалась поддержка в виде целительной магии, что позволяло новичкам держаться куда дольше.
Локи, верно рассудив, что истерия рано или поздно закончится, выбирал точечные цели, ликвидируя беззащитных магов и «мудрецов».
И хоть враги находились под эффектом бешенства, проклятые бились не менее яростно. Всё ещё свежи были в памяти воспоминания о пережитых унижениях в рабстве. И они были готовы умереть здесь, но только не вернуться обратно. И это меня радовало. Именно этого я и ждал.
— Свобода в смерти! — в унисон ревели проклятые, не сговариваясь, такой странный и понятный лишь нам боевой клич.
Я же в это время сводил старые счёты. Димахерша то ли имела какой-то защитный артефакт, то ли способность или вообще временный эффект, спасающий её от ментальных воздействий, но истерия на неё почти не подействовала.
Зена ударила своим оружием друг о друга, и вокруг нас появилось силовое поле, создавая своеобразную арену для битвы один на один. Она начала ходить вокруг меня, как хищник вокруг добычи. Но вот кто из нас хищник, а кто добыча, ещё предстояло узнать. Потому как, уже мимоходом прикончив несколько врагов, я весь находился во власти упоения резнёй. [Исступление] мешало мне соображать, и всё, на что хватало моего благоразумия — это не бросаться вот так сразу на Зену. Потому что она была опасна. И это чувствовал даже я. Не из-за высоких характеристик или могущественных артефактов.
