Красная дорама (СИ) - Денис Георгиевич Кащеев
Оба моих расчета оправдались разве что отчасти. В троллейбусе, может, и было чуть свободнее, чем в шесть утра, но недозажившие бока мне в ходе поездки все равно помяли изрядно. А первое, о чем меня спросила Сон, секретарша товарища Ли, к которой я зашел за пропуском в дальнее крыло здания, было:
— Чон, а почему это я тебя не видела на политинформации? — пропущенное мной мероприятие она немного иначе назвала, но по смыслу — близко.
— Так я же еще на больничном! — развел я руками. — Вот, как раз к доктору приехал!
— Так ведь приехал же! — строго бросила женщина. — Значит, должен был присутствовать!
— Виноват, — покладисто ушел от дальнейшего спора я.
Что ж, будет в чем покаяться на очередном «собрании самокритики». Надеюсь, товарищи примут во внимание, что день нарушения был для меня как бы не совсем рабочим…
— После доктора зайди в кассу, — все тем же суровым тоном проговорила Сон, уже протягивая мне пропуск. — В понедельник без тебя зарплату выдавали. Сегодня последний день, когда она еще у них, потом не набегаешься свои деньги выбивать! А талонов с карточками, сам знаешь, вообще тогда до мая не увидишь!
— Спасибо, обязательно зайду, — с готовностью кивнул я.
Но со всем этим — что касается разговора в приемной — я сейчас слегка забегаю вперед. А первым делом по прибытии в Пэктусан я направился в комнату курьеров — надеясь закрыть наконец субботний вопрос с Паком. И так дело вон как уже затянулось из-за моего больничного! Пусть и без злого умысла, но товарища я подвел — значит, нужно было извиниться, это как минимум!
В нашем закутке, однако, я застал одного Ана — старшего курьера с самого утра уже куда-то срочно услали. Впрочем, по словам коллеги, недалеко и, видимо, ненадолго — «если, конечно, он там снова на очередь за сигаретами не наткнется». Это, если что, Ана слова, не мои.
Меня же коллега встретил тоже будто бы с насмешечкой:
— О, какие люди пожаловали! Сам товарищ второй секретарь, можно сказать!
— В смысле, второй секретарь? — нахмурился я.
— Так вчера же на собрании тебя на место Гу выдвинули! А сам он у нас — ответственным заделался!
Хм… Это что же получается: без меня меня женили? Нет, Мин, кончено, предупреждал…
Но выяснилось, что пока не все так жестко.
— Только потому, что тебя не было, вопрос и отложили, — продолжил Ан. — На следующую среду. Но дело, как я понимаю, решенное, так что поздравляю, товарищ Чон! Большим человеком стал… хорошенько оттоптавшись по пути на старом друге! — едко закончил он.
Самое обидное, что со стороны, наверное, все действительно так и выглядело: оттолкнулся от оступившегося товарища — и подпрыгнул повыше! И фиг же кому что теперь докажешь!
— Ни на ком я не оттаптывался, — все же пробубнил я. — Говорил же: стечение обстоятельств!
— Ага, удачное для тебя — и печальное для Пака! Ему, между прочим, в понедельник из положенных карточек только те, что на крупы, выдали — и то, кажется, половину обычной нормы! А ни на пиво, ни на сигареты он вообще и рваного талончика не получил! И это еще, говорят, товарищ Ли за него попросил, хотели вообще всего, кроме оклада, лишить!
Такой вот, получается, местный вариант «Чтоб ты жил на одну зарплату!» — только не для жуликов, а для проштрафившихся работяг…
На этом, собственно, я до поры с Аном расстался — и направился сперва к Сон, а затем, заручившись у нее необходимым пропуском, и к доктору У.
* * *— Ну, что тут можно сказать… — задумчиво покачал головой «Весельчак», закончив меня осматривать и велев одеваться. — Отделали тебя, Чон, знатно — но, на удивление, заживает у тебя все очень и очень недурно. Так что сегодня еще отдохни, а с завтрашнего утра — давай-ка выходи на работу!
— Как скажете, доктор, — кивнул я.
Прозвучавший вердикт был мной, в принципе, ожидаем. Ноги ходят? Ну так и двигай ими на благо концерна и страны!
— А вот насчет этого твоего тхэквондо… — продолжил между тем медик. — От тренировок я тебя пока отстраняю! — заявил он таким тоном, словно заранее хотел пресечь неизбежные возражения.
А я что — я и сам прекрасно понимал, что на татами — то есть на доянг — делать мне сейчас совершенно нечего. Нет, форму, конечно, как-то нужно поддерживать, но сперва от побоев бы чуток оклематься…
— На сколько? — спросил я. — Отстраняете — на сколько?
— Пока пишу: на три недели, а там поглядим, — проговорил доктор У. — По-хорошему, надо было так еще после того, первого твоего сотрясения поступить — моя промашка, упустил из виду…
— Три недели… — покачал головой я. — Товарища Но, тренера нашего, инфаркт хватит!
— Уже, — обронил «Весельчак».
— Что уже? — нахмурился я.
— Уже хватил. Сразу, как только его с должности тренера сняли.
— А его-то за что? — почти само собой вырвалось у меня.
Нет, так-то понятно, за что: ситуацию в секции сабомним из-под контроля упустил…
— Видимо, потерю сразу трех кандидатов в сборную ему не простили, — пожал между тем плечами медик.
— Трех? — не понял я. — Ну, допустим, я — это «раз», Кенг — это «два», а третий-то кто?
— Ким До Юн, — речь, очевидно, шла о моем «приятеле» узколицем.
— А с этим-то что стряслось?
— Лежит с переломом ноги. Как и когда успел — никто не видел, официальная версия — с лестницы неудачно упал. Только говорят, что это Но его в сердцах приложил о ступеньки.
— Понятно… — протянул я. — А сам Но как? Совсем плох? Я про инфаркт.
— Выкарабкается, куда денется.
— А кто теперь вместо него в секции, не знаете? — зачем-то спросил я — по-хорошему, мне-то сейчас какая разница?
