Рождение королевы - Дина Сдобберг
— Я запрещаю! — сжал руку в кулак король.
— Вы не можете мне этого запретить. Я лорд! Моя жизнь принадлежит моему королю, моя честь лишь богам! Король не выше богов, — спокойно ответил коннетабль. — Если же вы запретите своему канцлеру, ответить на вызов чести, то я просто затравлю его собаками. В поединке у него хотя бы есть шанс.
— Шанс? Вы сами в это не верите! — возмутился король.
— Господа! — теряя терпение, напомнил о себе лорд Да Брасс. — Напомню, что по традиции, наследник престола по достижению двадцати двух лет получает в своё распоряжение казну королевства и начинает нести ответственность за неё. То есть, становится главным казначеем королевства. Так идёт со времён Керальта Первого. До того момента, как вам, ваше величество, исполнилось двадцать два года, эту должность занимал я. Поэтому, постоянные доклады последних лет о снижении поступлений, особенно с северных провинций, меня несколько смущали. Но после смерти вашего отца, эти сообщения вообще приобрели просто возмутительный характер. После последнего совета я решил самостоятельно проверить, как обстоят дела. Как вы понимаете, связи даже среди рядовых сборщиков у меня остались. Это полный отчёт за последние полгода. Копать дальше смысла нет, но я могу озаботиться, если потребуется. Всё равно мучаюсь бессонницей.
— И ты молчал? — осуждающе спросил коннетабль. — И ведь ни намёком о своих подозрениях!
— Колин, я казначей, хоть и бывший. Пока любые подозрения не подкреплены цифрами, это наговор. А я похож на рыночную сплетницу? — склонил голову набок лорд Да Брасс. — Кстати, твой вызов чести не может состояться.
— Почему это? — прищурился коннетабль.
— Вот поэтому, — приподнял отчёт толщиной в две ладони, с которым ознакамливался, король. — Даже на первый взгляд… Это государственное преступление. А государственным преступникам не позволяют покидать стены королевской тюрьмы. И права участвовать в поединках тоже не предоставляют. Чтобы виновный тем самым не мог избежать наказания. Лорд Да Брасс, я благодарю вас за работу. Лорд Д’Арвиньи, прошу пригласить моего секретаря. Королевский выезд откладывается. Решение я приму после детального ознакомления. И проверки этих данных.
— Конечно. Тем более, что проверка может быть весьма упрощена, — понимающе усмехнулся бывший казначей. — Леди Роттенблад регулярно передавала вашему отцу прошения об увеличении содержания королевы, тогда ещё принцессы. Как старшая фрейлина принцессы. Расходы эти были обусловлены якобы пошивом новых платьев и заказом украшений для принцессы. Ваш отец эти прошения всегда удовлетворял без уточнений. Недавно, канцлер сообщил, что уезжая, её величество не взяла ничего, что принадлежало Лангории, в том числе и платья. И действительно, достаточно посетить покои королевы, чтобы убедиться в справедливости этих слов. Так вот, ни платьев, ни украшений, на которые дополнительно выделялись деньги вы не найдёте. Зато новые платья и украшения появлялись у самой леди Роттенблад и её дочери, вашей любовницы. Более того, слова канцлера о том, что это королева отказалась взять с собой принадлежащие ей вещи и отряд стражи, наглая ложь. Возьмите на себя труд узнать, что действительно произошло. Ваш друг откроется вам совсем с иной стороны.
Глава 44
Король в самом мрачном настроении занимал кресло в зале советов. Три дня он внимательно изучал документы, предоставленные лордом Да Брассом. Внимательно изучал, сопоставлял. До последнего искал в надежде на ошибку… Но цифры вещь упрямая.
Три дня спустя, король призвал трёх лордов, по традиции обвинения.
— Коннетабль, лорды, — обратился он к вошедшим в зал советов аристократам. — Я получил сведения о том, что на самом деле произошло в Тиесдоле. Как вы понимаете, я никогда бы этого не одобрил. Как и того, каким образом обошлись с теми уроженцами севера, которые выбрали жизнь по эту сторону перевала. Это должно было быть лишь видимостью и слухами. Люди будут освобождены, имущество будет возвращено. Обида и попрание прав, причинённые от имени короля, будут возмещены.
— За чей счёт? Ваше величество, в казне просто нет таких средств, — напомнил бывший казначей.
— За счёт имущества покойного протектора и канцлера. Подобное, — король замолчал, подбирая слова.
— В этом нет нужды, ваше величество. — Как всегда прямо ответил коннетабль. — Возмещать некому. Те, кто выжил после обхождения канцлера, уйдут на север. Скорее всего, присягнув королеве. Между королевой, пытающейся спасти свой народ, соблюдающей законы своей земли и терпящей несправедливость, но оберегая северян, и королём, позволяющим подобное, отбирающем последнее и открыто использующим власть во зло, выбор очевиден. Тем более, что действия канцлера от вашего имени являются прямым нарушением клятвы сюзерена. А значит и вассалы имеют право искать справедливости и защиты.
— Для того, чтобы уйти, им нужно получить свободу, лорд Д’Арвиньи, — хмурился король. — Я отправил гонца и конвой в Доргсаут. Ирвин будет доставлен во дворец, где и пройдёт разбирательство по всем пунктам. Пострадавшим северянам окажут всю необходимую помощь и в утеплённых армейских фургонах переселят на юг. Земли вдоль реки Мрейд обширны и плодородны, и пожалованы мной канцлеру. Я отниму их и разделив на равные наделы раздам северянам в качестве королевских извинений.
— Да? — ехидно улыбнулся коннетабль. — А в качестве королевских извинений перед королевой вы, ваше величество, что отнимете из ранее пожалованного Роттенбладам и передадите её величеству?
— Извинений перед королевой не будет, — встал и отвернулся к окну король. — Как и пункта обвинений по поводу неподобающего обращения. Да, не нужно мне напоминать, коннетабль! Вы ярый защитник Ренерель, но я и без ваших указаний в состоянии понять тяжесть нанесённых оскорблений! Но поступки Ирвина явно обусловлены моим отношением к её величеству. Конечно, я не намеревался сопроводить отъезд королевы… Всеми этими унижениями. Но и винить Ирвина в произошедшем не могу. Разбирательство и суд пройдут в закрытом режиме, объявлено об обвинениях Ирвину Роттенбладу не будет.
— Ваше величество, — после короткого стука почти вбежал в зал королевский секретарь. — Срочный гонец из Доргсаута.
— Что случилось? — резко обернулся король.
— Ваше величество, — склонился уставший и грязный гонец. — Доргсаут пал и разрушен, канцлер и его мать казнены.
— Что? — схватился за край стола король. — Доргсаут? Древняя гореанская твердыня, которая ни разу не была взята врагом? Этого не может быть! Это невозможно! Коннетабль! Вы лично много раз объясняли мне, почему осаждать и штурмовать
