Портальеро. Круг первый - Юрий Артемьев
— Пойдём домой. Маш! — позвал я свою призрачную подружку. — Поздно уже…
Вечер 31 августа 1982 года.
Анапа. Частный сектор…
Вернулись мы, когда на улице уже совсем было темно. На юге рано темнее. Я прошёл в свою комнату и зажёг свет.
Настроение было не очень…
Один день. Остался всего лишь один день. Есть такое выражение: «День кормит год». Но в нашем случае, день вообще может напрочь перечеркнуть всю дальнейшую историю. Мою историю.
Если Маша навсегда исчезнет, я снова останусь совсем один. Не хочу! Вот реально, не хочу…
* * *
Дверь распахнулась без стука и в маленькой комнатке сразу же стало тесно. На меня набросились двое в штатском, и ловко так скрутили руки за спиной. А следом за ними в комнату вошёл мужчина в форме старшего лейтенанта милиции. Чернявый такой, с усами…
А я его не сразу даже и узнал. Это же сын тёти Аси. Он встречал её на белой копейке. Трудно его узнать. Тогда-то, на вокзале, он ведь без формы был. А чернявых усачей на югах хватает…
— Гражданин Шварц?
— А в чём дело? — попытался прояснить ситуацию я.
— Старший лейтенант Оганян. — представился мне он. — Вы арестованы по подозрению в убийстве. Где оружие?
— Какое оружие, стралей? — ответил я нагло и с усмешкой глядя ему в лицо.
И пистолет, и смятое в комок золото, лишённое камней, и даже все мои вещи, были спрятаны в самом надёжном месте. В камне магического перстня. Ну, разве что мокрые плавки висели на спинке стула…
— Ты мне поговори ещё, сопляк!
— Вот именно. Мне ещё только тринадцать лет, товарищ Оганян. За то, что вы безосновательно применяли физическую силу к несовершеннолетнему, связали его, а теперь вот, как я заметил, ещё и ударить хотите, Вас потом накажут. Я же молчать не буду, и всё сообщу прокурору.
— Ты чё, самый умный, да?
— Образованный…
— Обыскать тут всё! — скомандовал бравый милиционер.
* * *
Бесполезно. Тщательно произведённый обыск ни к чему не привёл. Больше пострадали вещи хозяйки дома.
— Куда ты спрятал пистолет? — наседал на меня Оганян.
— Какой пистолет? — с наивным выражением на лице переспросил его я.
— Пистолет Макарова, который ты украл у лейтенанта милиции в Москве, и из которого застрелил свою мать?
— Да что Вы такого говорите-то, товарищ старший лейтенант. Больная у Вас какая-то фантазия.
Мы уже стояли на улице, возле знакомых мне «Жигулей» первой модели белого цвета. Огянян уже сел за руль и завёл машину. Ну, что сказать? Движок завёлся с пол-оборота, звучал ровно и без посторонних шумов. Ясно, что за машинкой следят. Только вот мне интересно, откуда у простого милиционера деньги на машину взялись? Хотя… У армян всегда водились деньги. А судя по фамилии, этот старлей стопроцентный армянин.
Что делать дальше я не знал. Мои руки, стянутые за спиной каким-то ремнём, затекли, и я решил, что хватит изображать жертву…
Одним движением я отправил ремешок в пространственное хранилище.
* * *
Сегодня на пляже, я неплохо так потренировался, убирая в перстень и доставая обратно камни с пляжа. Причём максимальные размеры камня, который мне удалось бы спрятать в перстень, я так и не смог уточнить. Последний валун был с меня ростом. Он исчез так же легко, как и галька размером с кулак. Причём я мог даже передвигаться вместе с ним не испытывая никаких затруднений. Если бы я попробовал переместить его руками, то даже не смог бы и сдвинуть его с места. А так… Я спрятал его, а пройдя без напряга метров десять туда и обратно, снова вернул его на прежнее место. Вуаля…
* * *
Оганян не сразу заметил, что я стою, разминая затёкшие руки.
— Он развязался! — каким-то визгливым голосом он сообщил об этом двум оперативникам.
— Руки затекли, старлей… — спокойно ответил я. — Не ссы! Не убегу. Местность тут для меня незнакомая, а на лице темно. Бегать в темноте — себе дороже. Так и шею можно свернуть.
Глядя на всё это со сторону, Машка просто ухахатывалась… Она знала, что со мной ничего не произойдёт. Она просто была в этом уверена, потому что верила в меня. И мне это очень нравилось. Если кто-то в тебя верит, то поневоле и сам поверишь в свои силы.
Двое оперативников бросились ко мне, и тут же исчезли. Хорошо, что хозяйка ушла в дом и не видела этого. Лишние свидетели мне были не нужны, а эта женщина мне ничего плохого не сделала вроде бы.
Оганян что-то почувствовал и выйдя из машины стал озираться по сторонам, в поисках своих сослуживцев… При этом он зачем-то полез рукой в кобуру за пистолетом.
— Эй! Дядя! Ты с пистолетиком-то не балуй! — посоветовал ему я.
Но этот мужчина не посчитал нужным прислушиваться к моим советам и тоже исчез, успев лишь достать ПМ из кобуры.
Я сел за руль уже заведённой машины, а Маша проникла на пассажирское сиденье, прямо через закрытую дверь. Я выжал сцепление, слегка поддал газу и плавно тронулся с места… Ну, мы и поехали…
Куда?
Пока что прямо…
Глава 20
Глава двадцатая.
Я пришёл из ниоткуда, и поэтому мне совсем не страшно вернуться обратно.
И я умру. И ты умрёшь.
Ты скажешь: «Нет!», скажу: «Ты врёшь!»
Пусть жизнь похожа на игру…
Но ты умрёшь. И я умру.
Всему свой день, всему свой час.
Мир был до нас. И после нас
Другие поведут в игру.
Но ты умрёшь. И я умру.
А мне лишь хочется успеть
Перехитрить и жизнь, и смерть…
Переиграть свою игру,
И верить в то, что не умру…
31 августа 1982 года.
Анапа. Новороссийск.
«Мы едем, едем, едем в далёкие края…» А кто куда там едет? Лишь Машенька и я.
— А куда мы едем? — спросила меня моя неугомонная спутница.
— А тебе не всё равно?
— Просто интересно… А куда?
— Подальше отсюда.
— А нас никто не остановит?
— Не знаю.
— А если вдруг милиция?
Я извлёк из перстня пистолет и показал ей.
— Троих на месте положим, а от остальных убежим.
