Заматерение (СИ) - Шарапановский Владимир
— Так вот и функционирую в стеллс-режиме, как «человек-невилимка» Герберта Уэллса. И поверьте, не только вам отправлял информацию к размышлению. Об этой стороне моей деятельности даже охрана не в курсе. — улыбнувшись ответил гостю, — К тому же сама ценность моих познаний с каждым часом становится всё меньше. Особенно в плане мировой политики. Многое я уже поведал, ещё находясь в своём юношеском теле, а остальное передаю в книгах сейчас. Вы знаете мою мечту? — и поспешил, сам же ответить на этот риторический вопрос. — Иметь машинку для переноса информации из памяти на какой-либо носитель. Однако такое даже в будущем не было доступно. Разработки находились лишь на самой начальной стадии, и в них, как мне приятно вам сообщить, использовались результаты ваших исследований и открытий. Совсем, совсем не просто так, именно вас я выбрал для столь откровенного разговора. — и далее, сменив настрой беседы, перешёл к следующей части. — Однако всё это мечты, мечты, а пока что печатаю со скоростью, которой позавидуют многие профессиональные машинистки. Сама жизнь того потребовала, а «нет в мире таких крепостей, которых не могли бы взять трудящиеся, большевики»[119]. Однако, к моему сожалению, это занимает очень много времени, хоть и значительно меньше, чем проходить весь этот путь методом научного поиска, проб и ошибок. Но у меня к вам просьба, прошу обращатся ко мне на ты, и для всех окружающих — я мальчик трёх лет от роду.
— Не могу с тобой не согласиться, надо вести себя естественно в общении с малолетним мальчиком. И огромная от меня благодарность, так как переданные тобой материалы очень сильно помогли построить стройную теорию, и значительно продвинуться в изысканиях.
Тут я не дал ему возможность продолжить благодарности, и прервал, — Помилуйте, Жорес Иванович, среди них было изрядно ваших собственных открытий, вы даже Нобелевскую премию за них получили в будущем. Чего тут может не произойти, вот не захочет этот нобелевский комитет премировать советского учёного. В то время Советского Союза уже не было, и он распался на пятнадцать стран. Но вы продолжали вести себя очень достойно и остались верны своим идеалам и народу, хотя была простая возможность уехать на Запад к почестям, славе и высоким окладам. Всё это дополнительно подвигло меня открыться именно вам. Так как мне очень хочется, и я делаю всё от меня зависящее, чтобы вам в следующем веке так и не досталась эта Нобелевская премия, как учёному из Советского Союза. Позвольте, так за что же меня тогда благодарить?
— Никак не могу привыкнуть к подобным поворотам в беседе. Надеюсь, ты мне поведаешь подробности этой великой катастрофы? — с болью спросил Жорес Иванович.
— Увы, но это слишком долгое повествование, а вкратце скажу, что всё произошло не без откровенного предательства руководства КПСС. Тогда к власти пришли «птенцы гнезда Никиткина», освобождённые от всяческого контроля со стороны народа и органов, его манифестом о вольности дворянской, принятого ещё в середине 50-х. Они возомнили себя новой аристократией, и оттого им понадобились капиталы и предприятия в частную собственность. Сами отлично знаете поведение молодой поросли тех кругов. Они и поделили общенародную собственность при активном содействии криминальных кругов. Остальным повесили морковку к носу. Беги ослик, беги. Советский народ целенаправленно был доведён до голодных бунтов и полного отчаяния их политикой и хозяйствованием. Это было для буржуазии легко в семнадцатом, не сложнее оказалось в конце восьмидесятых.
— Да, не стану оспаривать. Поведение многих представителей партийного руководства вызывают много вопросов и возмущения. И чем дальше — тем больше. Но наш народ очень терпелив — он вынес на своих плечах все тяготы индустриализации страны, и последовавшие тяготы войны, а далее снова воспрял. Но при социальном взрыве может снести все преграды и сам существующий строй, как это произошло во время Октябрьской Революции.
— Ну так грамотно и своевременно канализировать накопленный гнев в своих интересах — дело несложное, как и вызвать его целенаправленно. Проще простого создать устойчивое ассоциирование советского строя, как причину всех бед — тотального дефицита, пустых полок магазинов, вызывающего поведения советской и партийной номенклатуры. А имея чужих игроков в команде, и тренера, который легко сдаст «договорной матч» просто невозможно стать победителем. Ведь секретарём по идеологии ЦК КПСС был назначен партийный функционер, завербованный вражеской разведкой ещё в прошлом десятилетии, а многие другие были ничем не лучше. — и затем подытожил. — Прогнило что-то в Датском королевстве, и мне как Гамлету подручней маски применить. Многих врагов недавно арестовали, но — сколько таких же осталось в руководстве? К сожалению, таковых гнид резерв неисчерпаем. Карьеристы забрались на тёплые руководящие места, а до народа им нет дела. Он лишь ресурс для их процветания. — завершил я на минорной ноте.
Некоторое время, припоминая будущее скотство, я поведал гостю печальную участь советского народа, брошенного на вымирание и геноцид. После недолгого экскурса в будущее мы решили завершить эту печальную часть общения, и вернуться к интересующим Жореса Ивановича научным вопросам.
И когда он вошел во вкус, то засыпал меня ими, словно горной лавиной. Так что вскоре пришлось запросить пардону, и я предложил перенести оставшуюся часть на следующие дни. К тому времени утрясу некоторые проблемы и освобожу достаточно времени для формулирования более связной и полной информации по интересующим его вопросам.
Мне требуется время на их осмысление и извлечение информации из закоулков памяти, где она может скрываться и ассоциировании её с другими необходимыми данными.
Круг интересов и первостепенных проблем мы уже определили. По нему и стану вспоминать, систематизируя известные мне сведения. Нельзя одномоментно — объять необъятное.
А пока я приглашаю его в святая святых — свою лабораторию, куда имеют вход лишь доверенные лица из ближнего круга. Сразу извинился за рабочий беспорядок, и само состояние представленной техники. И затем стал хвастаться своими последними наработками, то есть почти функционирующим компьютером. Рассказал, что железо оживил, но написание софта находится на самой начальной стадии. Пока отлажен только первоначальный зародыш ядра операционной системы.
Над ним работать ещё годы и годы, не прекращая процесса, и того будет мало. Собственно — это перманентное состояние его разработки. Ядро модернизируется, развивается и исправляются обнаруженные ошибки. Всё это осуществляется усилиями большого коллектива программистов. Главное правильно заложить первый камень постройки и указать направление его развития.
Пока что эта задача легла на меня — раз сам его создатель программист Линус Торвальдс[120] карапуз, и только на годик ранее родился. Так что не премину наблюдать далее за парнишкой, и при возможности привлеку к работе.
Само ядро и операционка безусловно будут свободным софтом значит открыты для всех участвующих в их разработке. Книги по данной тематике я уже отдал в печать, и они будут иметься в изобилии. Надеюсь, дойдут до всех заинтересованных и в том числе до него. Неплохо будет организовать международное сотрудничество в вопросах создания свободной операционной системы и прикладных программ.
Алферов удивился такому проекту международного сотрудничества в данной сфере, но я ему привёл пример конгресса, на открытие которого убываю вскоре. Он много о нём слышал, и станет внимательно следить за его работой. Удивился, что целому ряду учёных, имеющим в прошлом допуск к засекреченным сведениям позволили принять участие в этом международном проекте.
Я удовлетворил его интерес и вкратце рассказал, о мирном сотрудничестве в исследованиях и разработке термоядерного реактора. Обозначил целый круг проблем чьё решение не по силам ученым одной страны. Рассказал о международном сотрудничестве в теоретических вопросах физики высоких энергий[121] и строительстве большого адронного коллайдера[122], в которых принимали участие более 10 тысяч ученых и инженеров из 100 стран мира.
