Орден во всю спину 2 - Константин Владимирович Ежов
Теневой клон двигался легко, почти невесомо, будто скользил по земле, не оставляя следов. В отличие от своего хозяина, он не уставал вовсе – его выносливость, казалось, была вдвое выше. Если бы не риск раскрыть, что он тоже владеет этим умением, Ярослав бы и сам вскочил на спину своего клона и прокатился, смеясь, как мальчишка.
А вот Людвиг Булавкин, Любовь Синявина и Ван Лэй выглядели так, будто их загнали до предела. Пот заливал лица, грязь липла к одежде, а в глазах плескалось отчаяние. Сравнение с Хромовым и Ярославом било по ним больнее, чем усталость. "Почему они могут, а мы нет? Почему мы не пробуждены?!" – отчаянно думали они, спотыкаясь о корни.
Внезапно теневой клон Хромова резко застыл. Воздух вокруг стал чуть холоднее, как перед грозой. Ярослав почувствовал, как его собственные пальцы невольно сжимаются в кулаки.
Он заметил, как мышцы Хромова напряглись, словно у кота, взъерошившего хвост. Станислав осторожно, с почти кошачьей пластикой, соскользнул со спины своего клона, стараясь не потерять ни мгновения.
- Все, смотрите вперед, – тихо произнёс он, и даже шёпот прозвучал глухо, словно в нём звенела опасность.
Лес впереди был мрачен, сырой, наполненный запахом прелых листьев и земли. Сквозь переплетение веток мелькнуло что-то белое. Слишком белое для этого тёмного мира.
- Ч-что это? – голос Людвига дрогнул, и он машинально сделал шаг назад, прячась за спины других.
Хромов прищурился, долго вглядываясь. Наконец сказал, едва слышно:
- Смотрите сами… Не кажется ли вам, что это женщина в белом… которая… трётся о дерево?
Ярослав почувствовал, как кожа на затылке пошла мурашками, а волосы встали дыбом. Лес будто притих, даже ветер замер.
Глава 20
В густом, сыром лесу тишину нарушал лишь шорох листвы, будто невидимые пальцы осторожно перебирали кроны деревьев. Сквозь переплетение ветвей временами прорывался резкий порыв ветра, и казалось, что вместе с ним над головами проносятся какие-то тёмные, чуждые существа. Воздух был вязким, пахнул влажной землёй, прелыми листьями и чем-то металлическим, похожим на запах ржавчины. В общем, как обычно.
Все стояли, затаив дыхание, и не сводили глаз с белёсой фигуры, возникшей впереди. Она выделялась, как клякса извести на чёрном холсте леса. Словно само присутствие этой женщины грозило вызвать беду – достаточно было неправильного движения или даже слишком громкого вдоха.
И почему, чёрт побери, она в таком месте тёрлась спиной о дерево, будто обычная прохожая, уставшая в дороге? Никто не мог этого объяснить. И именно непонятность происходящего поднимала волну страха всё выше, сжимая грудь изнутри ледяными когтями.
Косой заметил, что Журавлёва рядом с ним впервые выглядела по-настоящему напряжённой. Её тонкие губы были плотно сжаты, и он отчётливо видел, как побелели костяшки пальцев, стиснувших рукоять пистолета. Даже дыхание у неё стало сбивчивым, слишком резким для девушки, привыкшей к опасности.
Перед ними, на границе света и тени, стоял теневой клон Хромова. Его фигура напоминала густую тьму, застывшую в человеческом облике. Он словно заслонил собой женщину в белом, готовясь к удару. Но та по-прежнему оставалась на расстоянии – десятки метров разделяли их, и всё же напряжение было таким, будто она уже дышала им в лицо.
- Может, обойдём стороной? – шёпотом предложил Ярослав, стараясь, чтобы голос не дрогнул. – Может, она и не двинется за нами.
Но едва слова сорвались с его губ, лес содрогнулся. Ветер, налетевший внезапно, взвыл между стволами, захлестнул, как холодная вода, а белая фигура приподнялась, будто её подхватили невидимые руки. Она не шла – она парила, едва касаясь земли.
Станислав Хромов стиснул зубы, и звук этого хруста прозвенел громче, чем ветер.
- Мы не можем убежать от неё, – выдавил он. – Если какой-то призрак способен задержать нас здесь, то как, скажите, мы пройдём через уральские горы?!
Он коротко взмахнул рукой, и его теневой клон двинулся вперёд – бесшумно, словно вырвавшийся из самой темноты. Настоящий Хромов не отрывал взгляда от женщины в белом, каждая мышца его тела была напряжена, готовая к рывку.
Ярослав и Ярослава переглянулись. В её глазах он прочёл смесь ужаса и неверия, а сам поймал себя на том, что сердце стучит слишком громко, будто пытается перекричать ветер. Они не ожидали, что Хромов решится первым двинуться навстречу этой неведомой угрозе. Его решимость казалась безрассудной… и именно поэтому внушала уважение.
Некоторые люди любили бросаться громкими словами, кичились храбростью и бравадой там, где ничто им не угрожало, но стоило оказаться лицом к лицу с настоящей опасностью – они тут же съёжились, становились тихими и мелкими, словно мыши под кошачьим взглядом. Другие же, напротив, будто рождены были для подобных минут: чем темнее становился горизонт и чем ближе подступала угроза, тем ровнее у них было дыхание и твёрже шаг. В их костях таилась особая дикость – врождённая, животная свирепость, которая вытесняла страх.
- Давай догоним его, – спокойно сказал Косой, будто речь шла не о смертельной опасности, а о том, чтобы догнать попутчика на дороге.
Он послал знак Журавлёвой, и через секунду они бесшумно двинулись следом за Станиславом Хромовым. Теперь все понимали: они связаны одной нитью, и нельзя позволять Хромову одному нести груз риска.
Людвиг Булавкин дрожащим голосом пискнул:
- А нам-то что делать? Может, лучше подождём?
Любовь Синявина побледнела, прижимая руки к груди, и срывающимся шёпотом ответила:
- А если оно появится прямо возле нас?..
Её слова тут же обернулись действием – она рванула вперёд, догнав остальных, а за ней, пошатываясь, поспешил бывший раненый солдат.
Булавкин остался позади и понял, что тьма за его спиной давит тяжелее, чем страх идти навстречу непонятному. Его зубы заскрипели, он вскинул голову и пролепетал:
- Эй! Подождите!..
Ярослав шагнул ближе к Хромову и негромко сказал:
- Если поймёшь, что тебе её не одолеть, попробуй хотя бы ограничить её движения своим клоном. Нам только немного времени – сосредоточим весь огонь, что есть.
В руках у них поблескивало оружие: стволы тяжело дышали сталью, замки тихо щёлкали, словно голодные зубы. Казалось, это был их последний аргумент против белой незнакомки. Если она не страшилась свинца, оставалось лишь развести руками и смириться.
- Хорошо… – глухо отозвался Хромов. – Прикройте мою спину. И смотрите в оба.
Эти слова резанули Ярослава. В пасаде никто бы так не сказал. Там спину не доверяли даже соседу по комнате. В каждом подъезде, в каждом тёмном
