Железная Леди: Предназначение - Дмитрий Ласточкин
Наверное, это во мне Катя так говорит. Неудивительно, ведь её всё больше, а меня всё меньше. Это нормально, просто… глупо! Но я вдруг понял, что пусть и глупо, но необходимо. И действительно, когда выплакался, то стал чувствовать себя намного, намного лучше.
— Выходите! — скомандовали мне, когда вертолёт приземлился на какой-то базе.
То, что это военная база, было понятно по уже знакомым приземистым постройкам неопределённого цвета. Может, так и надо, конечно, но у военных мозги набекрень не едут от таких цветов? Я бы через месяц в окно сиганул от подобного, да вниз головой. Ну зачем всё делать таким, если маскироваться нет никакого смысла⁈
Впрочем, неважно. Не моё дело.
Я выпрыгнул из вертолёта, мужчина в форме и с погонами капитана подхватил меня под руку и потянул в машину. Усадил на заднее сидение, сам сел спереди и поехал по территории базы подальше. Блин, а она большая — мы минут двадцать петляли между зданий, пока не остановились у одного из них, совершенно такого же, как и остальные.
— Прошу вас, баронесса, выходите.
Ну, выходить так выходить. Я и вышел! Меня провели внутрь, завели в комнату, похожую на допросную, как в фильмах про полицию, стол, два стула, камеры по углам, зеркальное стекло вместо одной стены. Хм, и кого они тут допрашивают-то, чтоб такое отстраивать надо было бы? не для одного же меня отгрохали!
Я так сидел, сидел на не очень удобной стуле, пока зад не заболел.
— Эй! А кормить тут кормят⁈ Я есть хочу! И пить! И писать! И спать! Только не одновременно… Вы вообще тут мужчины или что⁈
Мне никто не ответил, и я стал подумывать, чтоб показать им «злую Катю». Ну, такую, которая может здания пинать, а они от этого разваливаются. И машины ногами плющить! Не говоря уж о людях! Или червоточиной прыгнуть подальше? Вообще, какой у них радиус? Я чувствовал, что не очень большой, километров три-пять, это ощущение шло от непонятной уверенности в окружающем пространстве. Будто эти пять километров я чувствую, хоть и не подробно, как вслепую чувствуют подушечками пальцем корку апельсина. Но вот дальше этого радиуса — ничего. Но это тоже неплохо!
Реализовать свои мысли я не успел, дверь открылась, и два лейтенанта с улыбками предложили мне пройти с ними. Провели они недалеко, всего лишь по коридору и за угол, а там, за неприметной серой дверью, как и все тут, — настоящий гостиничный номер с двуспальной кроватью и санузлом! Ух! Прекрасно! Возле кровати столик, а на нём еда — жареная курица, термос с гречневой кашей, хлеб, зелёный лук, парочка варёных яиц, электрочайник, курящийся парком, и пачка чая в пакетиках. Ну, не то, что было у Хёдо, но тоже пойдёт.
Проверив, что в помещении не было камер (нашлись две, обе я сжег), первым делом отправился в душ. В поместье я ходил туда, но потом валялся во всём, одежда испачкалась, и я вместе с ней… В общем, я с полчаса мылся в душе, натирая себя мочалкой с клубничным гелем. Помытый, вышел оттуда, посмотрел на одежду. Мда, она была армейской — бесформенная, без погон, маскировочного цвета. Даже, блин, трусы и лифчик пятнистые! От кого они промежность-то свою маскируют? От мандавошек? Надеюсь, хоть их не подхвачу… Как бы голову снова брить не пришлось!
Всё же переодевшись, вещи японок я выкинул в угол, и принялся за еду. Всё улетело очень быстро, а потом, сытый и в принципе довольный я завалился спать. Уже неделю не спал, пора бы и отдохнуть!
Не знаю, сколько я спал, часов тут не было, но проснулся я тоже днём. Через десять минут мне принесли завтрак и свежую одежду, опять маскировочную, я поел, покупался и переоделся. И тогда уже за мной пришли. Те же два лейтенанта с улыбками проводили меня обратно в допросную, но там меня уже ждал мужчина лет сорока на вид.
— Добрый день, баронесса Малинина. — одними губами улыбнулся он. — надеюсь, вы достаточно отдохнули.
— Наверное, я ещё не совсем поняла. А вы, простите, кто?
— Полковник Никишин, контрразведка Империи.
Хм, контрразведка? Если подумать, то следовало ожидать. Наверное.
— Приятно познакомиться. — я уселся на стул напротив полковника. — Вы хотите со мной поговорить?
— Не откажусь. — он снова улыбнулся одними губами. — Сами понимаете, сударыня, вы участвовали в военной операции, остались на территории вероятного противника и провели там несколько недель. Нам интересно, что вы делали.
— На свидания ходила, что же ещё. — я махнул рукой и улыбнулся, а у полковника рожа осталась серьёзной, будто он пытался разгрызть кирпич.
— К сожалению, баронесса, дело тут серьёзное. И я попросил бы вас отвечать чётко и без шуток.
— Я постараюсь.
Блин, как тут без шуток обойтись-то⁈ Да мне прибить их всех хочется, когда я всё вспоминаю! Тоже мне, стратеги! Понабирали предателей, а мне страдать из-за этого!
— Первым делом я прошу предать нам записывающий артефакт, что был вам выдан в начале операции. На нём содержатся ценные сведения, которые мы должны исследовать.
— Не отдам!- я помотал головой.
— Почему же? — похоже, полковник не удивился.
— Почему⁈ Виктор Валуев договорился с японцами, что те схватят меня и передадут ему, а он сольёт время и место вашей этой «операции». Я хочу вернуться домой и голову ему открутить, а без этой записи я буду выглядеть просто истеричкой, что сваливает на него всю вину! А с ней — я буду иметь полное право поступить так, как хочу! Поэтому ничего я вам не отдам!
Фух! Аж раскраснелся весь, чувствую, как щёки пылают. Как вспомню, что этот урод оставил меня в той тюрьме, так кулаки сами собой сжимаются и металлизируются!
— Боюсь вас разочаровать, баронесса. — остался безразличным Никишин. — Но вы в любом случае не можете обнародовать эту запись.
— Почему же⁈
— Разве вы не подписывали соглашение о неразглашении? Если вы сделаете, как планируете, то, боюсь, вам придётся отправиться в
