Сергей Калашников - Своё никому не отдам

Разумеется, чертежи были представлены немедленно, и понятие «немного» в отношении объёма изменений предстало перед изумлённым взором во всей красе. Первым на глаза попался выдвижной киль, прилаженный сразу за грот-мачтой и похожий на доску, чуть суженную книзу. На мелководье он поднимался воротом через колодец, проходящий через всю пятиметровую высоту корабля от плоского днища до палубы шкафута. Естественно, будка для выхода экипажа наружу в свежую погоду оказалась перед бизань-мачтой и дверь её смотрела вперёд. Собственно, всех семи килей теперь не было — они переехали под обшивку днища и поменяли имя на «кильсоны». Настил поверх них сделал дно двойным, съев немного высоты трюма.

Продольные фермы сдвинулись к осевой плоскости корпуса, сделав центральный каньон узким настолько, что кроме оснований мачт и колодца выдвижного киля ничего существенного туда уже не помещалось, а потому снарядные и пороховые погреба орудийных башен сами сюда и просились. Зато в расширившихся за счёт этого бортовых коридорах возник простор для гребцов — появилась возможность как следует развить валёк весла в длину.

На фоне столь глобальных изменений размещение двух крошечных пузатых шлюпок рядом с грот-мачтой выглядело маленьким милым штрихом. Больше одной пары вёсел на эти недомерки не становилось и, посади в одну хотя бы семерых — сохранение плавучести даже в тихую погоду вызывало сомнение. Но, хотя бы что-то, годное к спуску на воду в любой момент.

Полукруглую корму корабля заменили плоским транцем, и днище в этой части сделали приподнятым, образовав свес, под которым спряталось перо руля. Увеличился и наклон форштевня, отчего сужение корпуса книзу придало Пуночке, как решили наречь второй корабль, некоторое сходство с птицей — нос теперь походил на перевёрнутый клюв.

— Она так лучше на волну карабкается, — пояснил Фриц.

Гриша вздохнул и… Наталья открыла прихваченный с собой длинный деревянный фуляр.

— Это что за штукенция?

— Логарифмическая линейка. При кузнице Зимы Агеича мастер один распоряжается по части оборудования. Вот у него я диковинку эту и подсмотрела, ну и переняла. Умножать на ней и делить очень ловко, а особенно корни извлекать хорошо, или возводить в квадрат и куб.

— Что, мастер тот сам это придумал?

— Говорит что это из другого мира, откуда его сюда забросило. Как папу моего.

Гриша быстро достал книжку и записал туда мелькнувшую у него мысль о том, что пришельцев этих стоит держать на виду и поглядывать хорошенько, не учудят ли они какой полезной диковинки. А то Филипп-Чертознай важные сведения до него донёс, тут дощечка с пазом, а сколь расчёты убыстряет. Он с извлечением корней всегда ужасно мучился — сбивался не по разу, пока до результата добирался. В таблицы-то глядеть не полагалось — мучил их арифметикус. Да и всяко на этой линейке скорее выходит, чем кучу страниц перерывать. Ух ты! И тангенсы с синусами сюда приладили!

А всё равно долго считали. Быстрее, конечно, чем раньше, но до самого прибытия знакомого тендера из родных мест заняты были, толком и не осмотрелись. А тут опять занятия с пушкарями скампавей, но уже с короткой пушкой малого калибра — легким фальконетом, как её теперь велено звать. Тут Наталье пришлось серьёзно обучать канониров прицелу — он такой же сложный, как и у длинных пушек. Просто таблицы стрельбы другие потому, что скорость снаряда много ниже. На этот раз она из курсантов крепко кровушки попила — подготовка-то у матросов, считай нулевая. И дистанцию до цели определять, стоя к нему носом трудно — разнесение между точками от которых берётся пеленг, мало, потому треугольник строится слишком остроугольный. И поворачиваться бортом к кораблю, который собираешься брать на абордаж — да такое ни один моряк под жерлами пушек не проделает.

Надо что-то новое придумывать.

Зато канониры с тендера обучили матросов всему остальному, в том числе, как дистанцию определять издали пристрелкой, а как ближе подойдут, так и по угловому размеру известных предметов. Обычно это торс человека на неприятельском корабле. У них для этого, вишь, трубочка прицельная есть, что они на пушкарском дворе купили.

Подивились государь с государыней и тому, насколько много выдумки и хитростей применили умельцы для того, чтобы добиться хорошей прицельности, стреляя при волнении. Идея стабилизации положения ствола за счёт положения плеча наводчика, подпирающего хвостовую часть лафета, реализована была в количестве вариантов, равном количеству скампавей в эскадре. И сравнение этих решений проходило часто — при каждом выходе на стрельбы. Огневого зелья и снарядов для этого отпускалось довольно, а командор — был с ним об этом уговор — премировал отличившихся. Совершенствование мелкокалиберной артиллерии шло полным ходом. Оставалось уповать, что и с гладкостволками эти люди найдут наилучшее решение. Ну, не могут Гриша с Наташей долее заниматься этим вопросом.

Пальбе из длинностволок обучат другие экипажи комендоры галер, что ими пользовались. Потом на галеасах со стомиллиметровками эту задачу решит командир Ласточки. Фриц — братуха, всё подкрепит и смонтирует. Так что теперь государева забота — попрятать эту основную ударную силу от чужих глаз — всё-таки в столице очень много иноземных посольств.

Глава 26. Как прятать иголку в сене

Тихо и уютно спит Наташка. Вычитывала пробные оттиски наставлений по пальбе из пищалей, да и сморило её. Как маленькую укладывал, одеялко подтыкал. Она перед этим полдня на пушкарском дворе стрелецкой слободы с полковником тамошним лаялась из-за изб для занятий с крепостными бомбардирами. Тяжко даётся ей обустройство пушкарской школы. Умаялась маленькая.

А у Гриши сна ни в одном глазу. Не даёт ему покоя флот. Вернее, не сам он, а вопрос о том, как упрятать все эти корабли он глаз иноземцев, но так, чтобы собрать его в нужном месте можно было вовремя. И ворочаться в кровати боязно — она расшаталась немного и противно скрипит. В детстве такого за ней не замечалось.

Тихонько встал, оделся бесшумно, да и вышел в коридор. Парный наряд гвардейцев на месте.

— Сторожите государыню, а мне огня дайте фонарь зажечь. Я недалече, до кабинета. Обратно не ждите скоро.

Гриша давно заметил, что если людям толком что-то объяснить, то потом меньше суеты и бестолочи. Гвардейцев своих он по лицам знает, а вот как зовут кого — про всех не помнит. Велеть, что ли тряпицы с именами на мундиры нашить, чтобы знать, как окликнуть?

Тут же и в книжицу мысль записал, а солдаты светили ему своими фонарями. Потом зажёг свечу в стеклянной колбе от сквозняков, и пошёл своей дорогой.

В бывшем папином кабинете, где нынче боярин Кикин часто работает, два писаря сидят за малым столом и, пользуясь одним на двоих подсвечником, чернилят бумагу. Скосили взор на вошедшего, но, как и велено им, работы не прервали. Гриша кое-какие свои порядки во дворце установил на счёт приветственных церемоний в отношении собственной особы. Так попривыкли уже без спросу с поклонами не суетиться.

Засветил три парных канделябра и поставил их на полки над длинным столом. Раскатал рулон карты, и призадумался над ней. Рысские острова вытянуты полосой с востока на запад в южном полушарии. Поэтому и карта раскинулась вдоль столешницы. Восточнее и западнее тоже немало земель, но чужих, а то понадобился бы весь коридор, чтобы такого масштаба изображение уложить. Севернее тоже иноземные острова. Самые близкие — Бургскиий архипелаг и Штадтская гряда — частично попадают в верхнюю часть листа. Южнее простор океана почти пустынен до самой границы льдов. Редкие, встречающиеся там клочки неуютной земли, считаются рысскими, но на эту карту тоже не попали — оказались под обрезом. Однако, то что тут есть — ему в самый раз. И как здесь упрятать ударную силу флота?

На Трынове удобно. Отличная бухта, в которой Ласточка недавно заперла испский флот. И, сгони Гриша туда основные силы, пара груженых камнями крупных кораблей, затопленных в нужном месте, надолго сделает эти силы бессильными. Разве что скампавеи выволокут на руках.

Вот и первый вывод — скампавейная эскадра пускай так тут и стоит. Причем кораблики в ней стоит собрать наименьшего размера, есть у них двадцатиметровые крошки, их ещё десятибаночными называют. Заодно подумать сразу о перевозке их по брусовке. Это может пригодиться, чтобы скрытно перебросить эскадру на другую сторону острова.

Достал карту Тырнова. Точно, можно изумить неприятеля, буде таковой вздумает сунуться в те воды. А пролив защитить батареей, на навесной огонь тренированной. Четыре четырёхорудийных сделают подход к верфи недоступным. Хм. Где пушек на то напасёшься, и бомбардиров? Вот если возить ту батарею по брусовке с места на место! А как от десанта защититься? Когда бы заранее знать, куда неприятель направляется, можно было бы туда и силы стянуть, а то не меньше трёх рот потребуется на этом острове держать и полевую батарею при них.