Макс Лазарь - Владимир Кощеев
— Сдохни, ублюдок, — пафосно выдал он и нажал на спуск.
Но пуля ударила в затылок подыхающего охранника, которым я в последний момент успел укрыться, завалив умирающее тело набок вместе с собой. Боец продолжил палить, посылая пулю за пулей, но шлем клановых доспехов Орсини держал урон.
Я же выхватил из кобуры мертвеца пистолет и расстрелял весь боезапас по врагу. Он откинулся на спину и затих. А я сорвал с них магазины и, рассовав их по карманам разгрузки, побежал в сторону особняка, петляя из стороны в сторону — огонь по мне продолжали вести.
— Турель! — вскрикнула Мира, но было слишком поздно.
Выстрел буквально смёл меня, завалив на бок, а последующие пули, раскалывая броню, отталкивали всё дальше — под перекрёстный огонь остальных пулемётов. Я едва не ослеп от боли, но огонь прекратился.
— Взять эту тварь, — услышал я приказ Селиванова. — Связать и доставить ко мне. Этот дебил здесь один.
Я не мог пошевелиться, согнувшись в позе эмбриона. Болело всё тело, но я был всё ещё жив, хотя от доспеха, собранного в лаборатории Предтеч, остались целыми только ремни. Левая рука висела плетью, и я её даже не чувствовал.
— Макс! — напряжённым голосом позвала меня Мира. — Макс! Вставай! Тебя же сейчас убьют!
От брони отвалились какие-то осколки, которые остались лежать на земле там, где меня тащило от мощных ударов крупнокалиберных турелей. Я был ещё жив только по той причине, что меня не стали добивать.
— Вставай, Макс!
Я улыбнулся в ответ и закрыл глаза. Правда, улыбку пришлось убрать сразу же, чтобы охранники не заметили. А то мало ли, у них рука дрогнет, и решат добить от греха подальше, несмотря на приказ.
Не прошло и минуты, как меня подхватили под руки. Максимально расслабившись, я изобразил из себя бессознательное тело, но мощный удар в живот заставил меня застонать от боли. А следом вспыхнули звёзды в глазах, когда чей-то кулак прилетел мне в подбородок.
— Сука, — прошипел охранник. — Вяжите его, быстро.
Мне скрутили руки, защёлкнули наручники и, подхватив под руки, поволокли по земле, не забывая ударить то прикладом, то. Перед глазами всё расплывалось, но я всё ещё оставался в сознании. Молча проклиная машину Предтеч, которая превратила меня в настолько крепкого человека.
Миру я больше не слышал, зато почувствовал, как меня швырнули на железный стул. Такой прохладный, что это было даже чертовски приятно. В лицо ударил свет, под нос сунули дурно пахнущую дрянь, и я дёрнул головой.
— Просыпайся, Алёшенька, — ласковым тоном проговорил Селиванов, а потом дал мне пощёчину, приводя в сознание. — Просыпайся, урод!
Разлепив веки, я посмотрел на возвышающегося надо мной мужчину. Михаил был одновременно и похож на своего папашу, и в то же время напоминал его лишь отдалённо. Выбритая голова, суровый взгляд, широкие плечи с накачанными мышцами.
Одет хозяин фазенды был в дорогой чёрный костюм, на левой руке красовался ремешок, который я легко опознал. Впрочем, почему я не слышу Миру, тоже было понятно. С меня сняли вообще всё, и холодный стул я чувствовал голым задом.
Мы находились в тёмной комнате, над нами светилась одинокая лампа дневного света. По стенам, которых я не видел, наверняка расставлены охранники, готовые меня всё-таки пристрелить, стоит Михаилу лишь пальцами щёлкнуть. На его месте я бы так и сделал, но Селиванов хотел поглумиться, почувствовать власть.
— Давненько я ждал нашей встречи, — заговорил он, снимая пиджак.
Его он бросил в темноту, и судя по тому, как его поймали, с охраной я угадал. Затем Селиванов расстегнул манжеты рубашки, стал закатывать рукава.
— Я тебе даже специально людей послал, — закончив с левой рукой, продолжил говорить он. — Чтобы тебя ко мне доставили сразу же, как ты в портал попал. А ты вместо этого начал проблемы мне устраивать. Вот скажи, Алексей, что ж ты за тварь-то такая, а?
И, не закончив с правым рукавом, он снова ударил меня по лицу наотмашь.
Мне потребовалось несколько секунд, чтобы унять головокружение. Удар был чертовски силён, по ощущениям ничуть не уступая крупнокалиберной пуле. Но долго плавать мне не дали — чья-то рука схватила за волосы, заставляя смотреть в глаза преступного босса.
— Знаешь, я ведь хотел всё сделать быстро, — продолжил Селиванов, вернувшись к закатыванию рукава. — Поставил бы камеру, усадил тебя перед ней и зарезал своими руками. Вскрыл бы глотку, посмотрел, как ты истекаешь кровью, а потом переслал бы запись обратно на Землю.
Я улыбнулся и сплюнул кровь на пол.
— Отличный план, надёжный, как швейцарские часы, — хриплым голосом ответил я. — Но что-то пошло не так, да?
Селиванов усмехнулся и дал знак своему человеку за пределами круга света. Ему подали кастет, и Михаил демонстративно стал медленно вставлять в него пальцы.
— Ты, Вранов, живучая сволочь, — проговорил он. — Я отдаю должно твоим успехам. Ты столько людей моих угрохал, лагерей уничтожил. Подставил моего партнёра Луиджи. Тот ещё ублюдок был, но мне будет его не хватать. Знаешь, как тяжело найти человека среди клановых уродов, который согласится сотрудничать на добровольных началах?
— Моретти, что ли? — усмехнулся в ответ я, глядя в глаза Селиванова. — Так он сам виноват, кто же так к собственной безопасности беспечно относится, что его прямо под камерами Комендариев замочить сумели?
Михаил кивнул и хрустнул шеей.
— Я смотрю, ты нашёл такую же игрушку, как я, — произнёс он, проведя пальцем по модулю искусственного разума на своём левом запястье. — Это тебе очень повезло. Я сам таким разжился совершенно случайно, очень мощная штука, дающая настоящую власть в Долине, и я смог воспользоваться этим потенциалом. Ты тоже что-то нашёл в руинах Предтеч, да, Алексей?
Не дожидаясь ответа, он ударил меня в живот. Я успел напрячь мышцы, но всё равно удар вышел чертовски мощным. Я чуть не расстался с ужином, но удержался. А меня опять дёрнули за волосы, заставляя выпрямиться на стуле.
— Вон ты как удары держишь, — указал рукой мне на живот Селиванов. — Магия здесь не работает, я же не такой тупой, как Моретти. Артефактов Предтеч на тебе теперь нет. А значит, вывод может быть только один — ты что-то нашёл в руинах, что-то с собой сделал. Человек не может выжить после расстрела из тех турелей, какой бы крепкой его броня ни была.
— Просто у меня, в отличие от вашей семейки, стальные яйца, — с самой мерзкой ухмылкой, на которую был способен, ответил я.
Он кивнул и дал знак своим
