Макс Лазарь - Владимир Кощеев
Всего мы насчитали пятьдесят человек. Я так и не смог понять, каким образом искусственный разум отличала их друг от друга, но доверился блондинке — до сих пор она меня ни в чём не подводила.
А уже ночью, потратив время на ужин сразу из двух рационов, я начертил в виртуальном окне карту с пометками всей системы охраны плато. Мира внесла правки, отмечая самые опасные места, и в итоге получилась любопытная картинка.
— Хм, — рассматривая результат, произнёс я.
Единственное место, которое позволяло пробраться на плато — практически отвесная скала. Пройти там для обычного человека просто нереально, а если начнёшь вбивать клинья, чтобы подняться — тебя непременно услышат. И именно благодаря недоступности это был единственный маршрут, который не охватывали автоматизированные системы обороны Селиванова.
— Ты хочешь попробовать здесь вскарабкаться, — видя выражение моего лица, кивнула Мира. — Лазарь, ты ведь понимаешь, что если сорвёшься хоть раз, даже твоё доведённое до пика человеческих возможностей тело превратится в фарш с костями?
Вместо ответа я стал собираться. Когда ещё штурмовать скалу, как не ночью? Да, без страховки, с одним ножом в качестве оружия. Можно было взять хотя бы пистолет, но от тогда появится соблазн выстрелить, а это будет провалом всей операции. Какое бы я на себе оружие ни протащил, а пятьдесят охранников в клановой броне расстреляют меня, не моргнув глазом. Просто за счёт превосходства в огневой мощи.
— Ты псих, Лазарь, — заявила Мира.
Я же продолжил собираться. Конечно, вбивать клинья не получится, но это не значит, что не найдётся камня или выступа, на который можно обвязать верёвку. Ножи, разумеется, не метательные, но дополнительная пятёрка, чтобы в случае необходимости швырнуть — пусть и для отвлечения внимания, тоже пригодится. Броня у меня и так выкрашена в камуфляж, подходящий для здешних лесов, да в ночи никто смотреть туда, где я полезу, не станет — за весь день наблюдений никому это в голову не пришло.
А всё остальное я возьму у охраны.
Развесив всё так, чтобы нигде не мешалось и при этом не создавало шума, я кивнул Мире. Блондинка села за руль броневика и осторожно поехала вперёд. Расстояние, на которое видит система обороны плато, нам известно, так что пару километров можно будет проехать совершенно спокойно. Другое дело, что тут дороги нет, и запросто можно в какой-нибудь овраг упасть, и там носом воткнуться.
А вот за километр до назначенного мной начала подъёма машину уже пришлось оставить.
Ночной лес не пустовал, я прекрасно слышал трели здешних птиц, мелькали насекомые. Один жук даже влетел в забрало шлема, и я пару секунд разглядывал существо, и близко не похожее на своих земных собратьев. Потом, конечно, согнал и продолжил путь.
Под ногами захлюпала влага — мы приближались к будущей речке, которая скапливалась из множества протекающих здесь ручьёв. Хорошо, что у меня сапоги не промокают и глубина тут небольшая.
Наконец, и это препятствие осталось позади, а Мира подсветила мне звериную тропу с продавленными во влажной земле следами разных лап. Очевидно, что зверьё ходило по этой дорожке на водопой.
— Ночных хищников среди них нет, — озвучила результаты анализов блондинка. — А вот дневных хватает.
Кивнув, я продолжил путь, пока не упёрся в основание скалы. Недолго думая, прошёлся из стороны в сторону, выбирая наиболее удачный маршрут. Местами камень покрывали мох и даже клочки кустарников, но располагались они так, что добраться до них не выйдет.
— Как думаешь, если просто подождать, насколько хватит бдительности Селиванова? — спросил я, разминая шею.
— Люди быстро начнут терять бдительность, — ответила Мира. — Но к тому моменту он наверняка придумает что-то ещё, раз за такое короткое время сумел усилить оборону. Так что выигрыш для тебя будет несущественен.
— Вот и я так думаю.
И, больше ни слова не говоря, я полез вверх.
Подъём с самого начала лёгким не был. Не будь у меня искусственного разума в голове, я бы сорвался метров через пять после начала восхождения. Но Мира подсвечивала мне точки, на которые можно было опереться, оценивала расстояние. А если бы я не решился залезть в машину Предтеч, у меня бы отвалились руки удерживать собственный вес на кончиках пальцев, не имея при этом иной опоры под ногами.
Добравшись на отметку метров в двадцать, я обнаружил, что пути дальше нет. Следующая удобная точка, за которую я мог зацепиться — трещина в пяти метрах левее. И сейчас, без страховки, мне нужно было прыгнуть.
— Ты безумец, Лазарь, — вздохнула Мира. — Ты же понимаешь, что если у тебя не получится, я окажусь внизу, где есть только звери. И пока твоё тело не сгниёт в этой броне, мой модуль останется на твоей руке?
— Ты сказала «если», — облизнув пересохшие губы, ответил я.
И прыгнул, вытянув руку в нужную сторону. Пальцы впились в трещину, свободная рука в перчатке заскребла по камню, рефлекторно пытаясь в неё вцепиться, под ногами оказалась пропасть. Подо мной хватало выступов, упав на которые я гарантированно переломаю себе все кости.
Но страха я не чувствовал. Если так разобраться, то я уже дважды умирал — как наёмник Максим, отдавший концы на Земле без магии, и как Алексей, который сдох от вколотых ему веществ во время перемещения через портал. Иллюзий я на этот счёт не строил, это было единственное логичное объяснение, почему Максима вообще затянуло в тело Алексея — хозяина там уже не было.
Левая нога нащупала опору, и я тут же оттолкнулся, перехватываясь правой рукой за очередной выступ. Адреналин плескался в крови, и дальше я полез бодрее, не столько ориентируясь на проложенный Мирой маршрут, сколько передвигаясь на голых инстинктах. По спине струился пот, мышцы дрожали, но я упорно продолжал карабкаться наверх.
Мне потребовался час, чтобы влезть на край плато и, улёгшись на спину, раскинуть руки в безопасности. И ещё минут пятнадцать я смотрел в небо, переводя дыхание и успокаивая разбушевавшееся сердце.
В кронах тех самых высоких деревьев, рассаженных по периметру плато, стрекотали насекомые. Чуть вдалеке пела ночная птица. Я вдыхал аромат зелени, отгоняя от своего воображения видения того, сколько раз я мог тупо свалиться в пропасть и остаться там, у подножия скалы, живым, но не способным даже пошевелиться.
— Ты сумасшедший, — склоняясь надо мной, произнесла Мира. — Никогда так больше не делай. Я тебя очень прошу.
Уже восстановив дыхание и чувствуя, что вновь полон сил, я облизнул пересохшие губы.
— Не могу ничего обещать, — ответил я, прежде чем
